Золото и мишура - Фред Стюарт

Ястребы все так же продолжали кружить в безоблачном небе.

Надзиратель Арманд Уитни, заглянувший на кухню в надежде чего-нибудь перехватить, нашел ее совершенно пустой.

— Э-эй! — крикнул он и огляделся. За те три года, что он проработал в тюрьме, никогда еще не доводилось ему видеть кухню безлюдной. Тут до его слуха донеслись глухие удары в большую деревянную дверь, за которой находилась холодильная камера. Торопливо обогнув топившиеся углем плиты, он открыл дверь. Оттуда выскочил мистер Леверетт, ревизор.

— Бей тревогу! Остановите мясной фургон! Это индейцы!

— Индейцы?!

Надзиратель в несколько прыжков пересек кухню и подбежал к колоколу.

— Индейцы!!! — кричал Леверетт. — Они захватили с собой всю эту чертову кухонную бригаду!

Схватив цепь, надзиратель принялся звонить в колокол.

— Бог ты мой, индейцы?!

Тем временем в мясном фургоне находилось семеро заключенных, работавших на кухне, Арчер и индейцы; все они услышали тревожные удары колокола. Бьющаяся Птица, сидевший возле передка фургона, высунулся в маленькое окошко и крикнул вознице:

— Прорывайся через ворота, или я убью тебя! Понял меня, белый?!

Лекс Тернер, которого трясло мелкой дрожью, начиная с семи часов утра, когда шоуни навели на него дула своих ружей и конфисковали повозку, ударил плетью лошадей. Лошади галопом помчали к воротам. Возвещая всю округу о побеге, громко выла паровая сирена.

На восточной башне «А» Пит Уэйнрайт направил свое ружье «Миссисипи» на удаляющуюся повозку и, прицелившись, выстрелил; другой охранник тоже открыл огонь.

— По лошадям, по лошадям стреляй! — крикнул Уэйнрайт.

Двое охранников пытались закрыть гигантские створки тяжелых ворот, стараясь упредить мясной фургон. Это была первая за всю историю тюрьмы попытка массового побега; выведенные из своего обычного дремотного состояния, надзиратели и охранники выбежали во двор и принялись палить по фургону.

У Лекса Тернера по лицу градом катился пот. Он нахлестывал лошадей, молясь Богу и с минуты на минуту ожидая, что очередная пуля убьет его. Огромные ворота были уже наполовину закрыты. Лекс Тернер услышал, что сидевшие в фургоне индейцы тоже открыли огонь по охранникам на башнях.

Фургон прогромыхал сквозь ворота.

— Получилось!!! — заорал во всю мощь своих легких Джо Тандер. — Черт побери, по-лу-чи-лось!

Шоуни, Арчер и другие зеки принялись обнимать друг друга, в то время как фургон продолжал стремительно мчаться по дороге.

— Калифорния! — крикнул Джо Тандер, видя, как вдали исчезают высокие тюремные стены. — Арчер, мы едем в Калифорнию! Можешь позабыть все это дерьмо!

— В Калифорнию… — выдохнул Арчер. — Конечно же, мы едем в Калифорнию!

«Эмма!» — подумал он.

Еще совсем недавно Арчер был так близок к смерти, а теперь в одно мгновение, как в сказке, осуществились его самые заветные мечты. Он был свободен. Свободен!!! Обнимая Джо Тандера, он смеялся и рыдал в одно и то же время.

— Знаешь, когда я впервые увидел тебя, то чуть не обделался со страху, — признался Арчер. — А теперь вот смотрю на тебя и думаю: ангел, ну прямо-таки ангел!

Джо Тандер рассмеялся.

— Ангел на тропе войны!

Лекс Тернер подхлестнул лошадей, и фургон, набитый зеками и индейцами, помчался еще быстрее. Как и было приказано, Тернер направил его прочь от города. Направление — на Запад!

Глава тринадцатая

Чиркнув лезвием ножа по запястью, Джо Тандер лишь слегка разрезал кожу, так, что выступило совсем немного крови.

— Теперь мы с тобой будем кровными братьями, — сказал Джо, прижимая свое запястье к запястью Арчера. — Твоя кровь смешалась с моей кровью. Мы теперь будем всегда стоять друг за друга. Ты как бы сделался отчасти индейцем-шоуни, а я отчасти белым… Правда, совсем чуть-чуть.

Они сидели сейчас на корточках возле догорающего костра в сосновом лесу на западе Огайо. Едва только удалось отъехать от Коламбуса, они остановили фургон и пересели на припрятанных лошадей: всем прочим убежавшим зекам они дали возможность позаботиться о себе самим. Четверо шоуни решили направиться вместе с Арчером и Джо Тандером. Не зная, поедут ли они в Калифорнию, индейцы, по крайней мере, рассчитывали переправиться через Миссисипи. Выразив общее настроение, Чарли Красное Облако сказал тогда: «Уж в Коламбусе, штат Огайо, нам и вовсе оставаться ни к чему!»

Чарли затушил костер.

— Сейчас надо поспать, — сказал он. У нас есть всего несколько часов, затем нужно двигаться дальше. Теперь каждая свинья в Америке погонится за нами.

В последнее десятилетие это образное выражение, в котором речь шла о полицейских, получило широкое распространение.

— Ну и пусть, — ответил Джо Тандер, укладываясь на расстеленные под сосной ветки и глядя на звезды сквозь сосновую крону. — Теперь-то уж они нас не схватят. Мы свободны! — Он показал на Арчера. — Маленький Брат, отчасти и ты теперь шоуни. Завтра мы убьем оленя и из его шкуры соорудим тебе настоящий индейский костюм. Мы сделаем из тебя настоящего воина.

Бьющаяся Птица засмеялся.

— Настоящий воин — с белыми волосами.

— Затем мы научим тебя тому, что должен знать в лесу всякий: научим изготавливать каноэ не хуже индейцев-чиппеуа, научим жить на деревьях и бегать быстрее зайца. Научим мудрости и хитрости Глускапа.

— Кого?! — Арчер присел, откинувшись на ствол дерева и прижимая тряпицу к кровоточащему запястью.

— Глускап — первый на земле человек, — объяснил Джо Тандер. — Великий Дух даровал Глускапу весь мир, потому что он покорил кевауков, народ гигантов и волшебников, а также медеколинов, которые считались источником всех зол.

— Не забудь еще Памолу, — напомнил Белый Конь и зевнул.

— Ну конечно же. Памола — злой дух ночи. Глускап убил ее, равно как убил он и множество других злых духов и демонов. Так что Глускап — первый человек и великий герой. Но Великий Дух ему сказал, что есть еще одно существо, непокоренное. И зовут его Вазис.

— Вазис тоже злой? — спросил Арчер.

Индейцы рассмеялись.

— Вазис был маленьким ребенком, — сказал Джо Тандер. — Но Глускап никогда не видел ребенка. Поэтому Глускап пошел в вигвам, а там был Вазис. И Глускап сказал, чтобы Вазис уходил. А Вазис в ответ лишь улыбается и только делает, что посасывает каленый сахар. Глускап прямо взбесился: еще бы, ведь он первый человек и великий герой, он привык к тому, что все вокруг подчиняются его приказаниям. Глускап так раскричался, что бедный Вазис заплакал, и Глускапу пришлось выйти из вигвама. Но теперь и Глускап начал плакать: ведь получилось, что маленький ребенок Вазис покорил его. Ну, вот так началась история этого мира. И всякий раз, когда малые дети произносят свое непонятное «гу-гу», они как бы напоминают миру о том, как первый младенец одолел могучего героя Глускапа.

— Что ж, хорошая история, мне она понравилась, — с улыбкой сказал Арчер. — Она куда лучше, чем про Адама и Еву.

— У индейцев очень много всяких историй, — Джо Тандер зевнул. — Мы живем на земле много тысяч лет, и Великий Дух рассказал нам все секреты природы. Вот посмотришь, тебе непременно понравится быть индейцем. Это куда лучше, чем быть белым.

Через минуту Джо уже похрапывал. Арчер поднял голову, посмотрел на звезды и подумал, что, может быть, Джо Тандер и в самом деле прав. Во всяком случае, Арчеру понравилось быть индейцем.

Было такое чувство, будто он заново родился.

— Сержант Вулридж, — сказал начальник тюрьмы Ридли, — я переговорил с губернатором, и он согласился пойти навстречу вашей просьбе. Вас назначают командиром отряда добровольцев, с тем чтобы вы схватили убежавшего заключенного Коллингвуда, индейца Джо Тандера и остальных, пока нам не известных индейцев.

Вулридж стоял по стойке «смирно» перед столом начальника тюрьмы. Его изуродованное оспой, похожее на лунную поверхность лицо было мрачным.

— Мои осведомители сказали, что одного из индейцев зовут Чарли Красное Облако, сэр, — сказал он. — Он работал уборщиком в средней школе.

— Все они дикари, даже имен христианских ни у кого нет. Мне поручено передать вам на расходы три тысячи долларов и еще вексель на десять тысяч. Губернатор так же, как и я, самым решительным образом настроен схватить этих людей и передать в руки закона. Если краснокожие решили, что могут глумиться над нашей системой правосудия, они за это горько поплатятся.

— Если позволите, сэр, когда мы их схватим, их нужно наказать так, чтобы никому из заключенных впредь неповадно было пускаться в бега.

— Губернатор уже заранее дал согласие на их пожизненное заключение.

— По моему мнению, сэр, этого недостаточно. Коллингвуда и того индейца следует повесить.