Несовместимость - Илана Л

свою жертву. Шикнула на меня и рукой схватила за шею. Сначала захват был слабым, но она не получала морального удовлетворения, потому сильнее и сильнее нажимала на позвонки, перекрывая кислород. Я, что есть мочи, отталкивала ее руку, но мое горло будто сдавило железным грузом и оставались секунды до моего тотального уничтожения.

– Что ты чувствуешь? Расскажи, – приказным тоном потребовала она и убрала руку, которая отдавала синевой, с такой силой она перекрывала мне дыхание.

– Я...я..я – жадно поглощала воздух, мысленно моля о пощаде. Отпустила поручень и потянулась к горящей шее, – не надо, пожалуйста….

В моем теле бурлила кровь, но рук и ног я уже не чувствовала.

Мне стало тяжело стоять, ноги подкашивались, но я делала над собой усилие и втягивала голову в плечи. Губы тряслись и больше не давали проронить ни слова. Но мне это было уже не нужно, потому что чувствовала, как через мгновение начинаю падать вниз, позвоночник расслабился, а голова опустела.

Вокруг моего тела, что коснулось асфальта, разлетелись смачные капли крови, а через звон в ушах доносились крики. Сквозь пелену заметила на десятом этаже женщину с победной улыбкой. Она достала из кармана флакон духов и, нажав на распылитель, обильно полила себя ими.

 

" Это всего лишь сон", –  повторяла я как мантру и стирала непроизвольно текущие из глаз слезы.  Голова приклеилась к подушке и казалась, настолько неподъёмной, что вот-вот грозила расколоться.

Несмотря на тяжесть во всем теле, я поднялась, принимая вертикальное положение. Во рту пересохло, очень хотелось пить.

Взглядом обвела комнату и увидела на стуле брошенные джинсы и рубашку. В добавок, подтверждая свои догадки, в ванной включили душ. Значит, Рома вернулся. В котором часу – непонятно. А то, что ложился спать хотя бы на пару часов – говорили примятая простынь и откинутое одеяло с его стороны кровати.  Сердце кольнуло, собственная память подбросила Ромин отъезд, а после – мою ошеломительную истерику. Слишком многое во мне бушевало внутри, и я не знала радоваться или плакать.

Я ощущала себя будто в ловушке, из которой не было выхода. Не на кого пенять, я самолично загнала себя в угол. Что же дальше? Опять бег по кругу? Непонятное чувство окутало меня.

Прислушивалась к льющейся воде, прикрыла на миг глаза. Еще ночью я собиралась уехать. Уехать далеко, где нет никого. Так, чтобы найти не смогли.  Внутри усмехнулась собственным желаниям. Я всегда куда-то убегала от Ромы, искала пристанища, но покоя нигде не находила. Не могла я так больше. Я не знала, как правильно и кому от этого "правильно" будет лучше.

А сейчас...Сейчас сосредоточенно слушала звук стекающей воды и представляла, как нахмурившись, Рома подставлял лицо горячим каплям.

Ночное состояние – не отпускало. Никогда не считала себя мнительной, но с долгожданной беременностью все чувства обострились.  И, наверное, не стоило мне возвращаться в Одессу. Хоть Рома и настаивал бы, но здравый смысл победил бы все равно.

А еще не выходил из головы сон. Тяжелый, страшный, кошмарный. И слезы, уже не текли, облегчение не принесли. Я продолжала сидеть на кровати, лишь время от времени поднимаясь, чтоб пойти к Роме, уткнуться к нему в грудь и, чтобы тепло любимого человека изгналo мороз, который поселился у меня внутри.

Но все же, заставила уйти от назойливых гнетущих мыслей, быстро переоделась в домашнее платье и вышла из комнаты.

Было тихо, только из кухни доносились негромкие звуки.

– Кать, доброе утро.

– Ооо, доброе.

Девушка обернулась, улыбнулась мне и снова продолжила нарезать хлеб на разделочной доске.

– Ну, вы и сони. Двенадцатый час, – не поворачиваясь, усмехнулась она, – ты бутерброд будешь? С колбасой.

Я с недоверием уставилась на еду, разложенную на столе. Все же токсикоз – вещь неприятная. Ромина сестра виновато огляделась.

– Что, тошнит? Даш, прости, не хотела, – она быстро спрятала колбасу в холодильник.

– Ничего страшного. Ты ешь, я только попью – горло пересохло.

Налив воды, я сделала пару жадных глотков.

– Я тебе чай сделаю. Сладкий. Садись, Дашуня, – Катя нажала на кнопку на чайнике и улыбнулась. Я присела рядом с ней, смотрю на Катю, которая как метеор делала себе бутерброд, откусила большой кусок, – голодная, – с набитым ртом произнесла она, усмехаясь глазами. И мне так хорошо стало. Будто теплой волной накрыло, – ой! – вдруг подскочила она, отбросила в сторону хлеб с колбасой и кинулась к планшету.

– Даш, какое тебе нравится? Это или это? – она ткнула пальчиком в экран, показывая на картинки с моделями свадебных платьев. И уставилась на меня с воодушевлением.

– Ты замуж собралась? – в легком недоумении спросила ее.

– Ага.

Катя откусила кусок и выжидающе посмотрела на меня.

Смотрю на темноволосую девчонку и не могу поверить. Я познакомилась с Катей, когда ей было одиннадцать лет. Ребенок. А сейчас этому ребенку было восемнадцать, и она собиралась замуж.

– Поздравляю. Не рано? Ты только недавно начала учиться, еще не встала на ноги, – Катя пожала плечами и начала делать обеим чай, – Рома знает? – слегка усмехнулась, но удержаться не смогла и начала смеяться.

Разговор на отвлеченную тему смог меня немного расслабить. Катя, под мой продолжающий смех, рассказала о своем будущем муже, их знакомстве, о Ромкиной не совсем положительной реакции. Давно не было мне так хорошо, как в просторной кухне за разговором о свадьбе, с девочкой, которая так и не стала мне родственницей.

***

– Дашунь, тебя к телефону просят. Какой-то мужчина. Говорит, срочно, – Катя держала в руке трубку стационарного телефона, ладошкой прикрывала нижнюю ее часть, чтобы собеседник не услышал нашу речь. Мои брови поползли вверх. Во-первых, никто не знает о том, что я в Одессе. Во-вторых, и это самое важное, мое местопребывание в самой Одессе. Очень тревожные подозрения поселились в голову. Но я решила ответить на звонок.

– Алло, слушаю вас, – сказала в трубку, Катя показала рукой, что будет у себя в комнате, я кивнула и девушка покинула гостиную.

– Дарья, добрый день, – проговорил мужской голос, от которого по всему телу разошлись неприятные мурашки, – я звоню по просьбе Игоря Витальевича, он попросил, чтобы вы мне завезли все необходимые документы по фонду, – мне все это показалось странным. Выходной день. И никто не имел понятия, что в понедельник на работу я не выйду. Я ответственный работник и