Хозяйка Священной Колыбели - Настя Любимка

по земле, уверенно шагала девушка. Не было больше на ней дорожного платья, в сорочке одной шла и улыбалась так светло и радостно, что в груди цветы распускались. Какая она светлая!

Айварс первым коснулся сестры, но она мягко отстранилась и направилась ко мне. Поравнявшись со мной, грациозно опустилась на колени…

Парень сначала не понял, что она делает, а я-то сразу смекнула. Правда, слабо представляла, как немая клятву принесет. Но ею явно руководили боги… А посему я совершено не удивилась, когда позади нее встал парень и заговорил:

– Я, Айварс, ныне без рода, и Алайна, утратившая род – мы оба клянемся следовать божьей воле, помогать Хозяйке Священной Колыбели, герцогине Анастейзи Моррисон, герцогине Дарремской. Клянемся хранить тайны и молчать о ее делах, клянемся не навредить. Во имя Священной Пары просим принять нашу клятву.

Глава девятнадцатая

– Послушай, Амадео, мне не составит труда послать в дальние дали и короля, и всю королевскую судебную власть! – рыкнула я. – Я вообще не понимаю, почему должна заниматься подобным, когда у меня есть ты!

– Анастейзи, но ты же сама просила!

– Вот именно: я просила четко объяснить моему мужу, что он больше не имеет никакой власти над этой несчастной девочкой! А что ты мне суешь?

– Законы королевства, в котором ты проживаешь! – рявкнул аргерцог и утер взмокший лоб.

Довела мужика.

– Амадео, дорогой мой друг, мне нужно чтобы ты на него надавил, соврал, в конце концов, но убедил, что она – моя! Не пойдет он жаловаться королю, не посмеет! Мне не нужна правда. Откровенно говоря, я в ужасе от этой правды, потому что на ее месте могла оказаться я! И не в свои восемнадцать, а гораздо раньше!

Тот факт, что Стейзи и так оказалась на месте Алайны, правда, с более выгодным статусом (которым на деле можно было только подтереться), можно было опустить.

– Ты была латентным магом с потенциалом активировать свой дар! Тебя в счет уплаты долгов никто не имел права отдавать!

– Какая прелесть! А не будь во мне искры, то мой дядя, получив, собственно, мое же наследство, мог распорядиться моей жизнью так, как посчитал бы нужным? Амадео…

Мне вдруг стало нехорошо. Марика…

Я зажмурилась, вспоминая истории, которые иногда рассказывала девчушка. Шестеренки в мозгу крутились и вертелись со скрипом, складывая в пазл ее обрывочные рассказы…

К слову, о себе она говорила мало и крайне неохотно, лишь иногда из нее кое-что прорывалось. Нечто неприглядное, но при этом обезличенное. Однако однозначно дающее мне понять, что над ней когда-то надругались, еще до того, как она попала под крыло Власена. Я ждала момента, когда ребенок сам захочет поговорить, когда будет готов, при этом точно зная, что Колыбель непременно излечит ее сердце.

Ковыряться в чужой ране ради утоления собственного любопытства – не по моему нутру. Всему свое время.

Все осложнилось с проявлением ее дара. Ох, явно не той девочке он достался… С другой стороны, может, и той… Может быть, дар обольщения в будущем поможет ей справиться с тенями прошлого и зажить нормальной жизнью замужней дамы…

Вообще, жрецы в этом плане – большие молодцы. Они мягко и ненавязчиво прокладывали путь в детские сердца, позволяя им излить всю боль, при этом гарантируя, что сказанное ими навсегда останется их общей тайной.

А у меня вечно на нужные вещи не хватало времени! Да чтоб вас всех!

– Ах, приведи Шеву!

– Анастейзи? – позвал Амадео. – Зачем тебе жрица?

– Затем, что среди воспитанников есть проданные, Амадео. И что-то мне подсказывает, что девочка благородных кровей – я сейчас о Марике. А если это так, то ты достанешь мне всю информацию, касающуюся ее семьи. И ты правда считаешь нормальной практикой продавать своих детей? Про замужество и договорные браки я молчу. Но вот так? Скольких людей взял ты в качестве уплаты долга?

Лицо аргерцога посерело…

– Анастейзи, я всем обеспечил достойную жизнь. Никто по ночам меня не ублажал и уж тем более…

Договорить он не успел, в дверь постучали. Но не это оборвало речь аргерцога, его впечатлило мое перекосившее от гнева лицо.

Почему за всю жизнь Анастейзи ее ни разу не коснулась эта тема? Потому что она была латентным магом, и дядя не пугал ее неволей? Или их семья была настолько бедна, что таких должников в услужении не имелось? И ладно бы не коснулась лично… Ведь она знала об этой практике, но какого-то ужаса по этому поводу не испытывала.

Нет, меня, конечно, и магический долг жизни коробил, и бесило то, что он вообще имеет место быть. Но тут уже вопросы к магии и тем, кто ввел такие магические законы. А получается, что одно вытекало из другого?

– Шева, проходи, садись, разговор будет нелегким.

– Доброй вехи, Хозяйка. Больно лицо у вас пасмурное… Случилось что?

– Случилось, Шева, во всем мире случилось. Амадео, можешь пока идти. Радана к вечеру привезут, готовься.

– Но…

– Я сообщу, если мои догадки окажутся верными. А пока иди, пожалуйста. И список тех, кто у тебя в подчинении оказался в качестве уплаты долга, составь. Тех, кто сейчас на моей земле. Всем им ты дашь вольную…

И пусть говорила я спокойно, а гнев все равно плескался в моем взгляде. Ишь ты, рабство узаконенное!

– Анастейзи!

– Амадео, иди! Вот лучше молча уходи… Мы чуть позже потолкуем.

– Сурово вы, Хозяйка, – Шева села на место, которое до этого занимал аргерцог, прямо напротив меня. – А и правильно, отрывать надо не жалеючи. И пусть больно, да то целебная боль.

– Понимаешь уже, о ком поговорить хочу? – выдохнула я и положила подбородок на сцепленные в замок руки.

День вроде только начался, а уже устала так, как будто на поле отпахала до вечерней зари. Только разместили Алайну и Айварса, да Амадео вот успела задание дать. Так он тут же ко мне с законами примчался, с доказательством правоты мужа, утверждением, что мне вмешиваться, вроде как, не по чину!

Хорошо, что с Шевой не надо осторожничать, ей известно, что я пришла из другого мира.

– Скорее, о чем… Вам противны местные порядки. И то правильно, Священная Пара лишь долг жизни одобряет… Такие нити крепче корабельных канатов, не нам противиться законам мирозданья.

– Шева, много Марика о себе рассказала? Что она помнит о том времени, пока не попала в компанию Власена?

– Много помнит, но меньше, чем хотелось бы.

– Давай, пожалуйста, без загадок.

– До шести ходов не помнит ничего, а вот что было