Хозяйка Священной Колыбели - Настя Любимка

Опомнился от черт знает чего, рванул из столицы, бросив и свою рыжую дрянь, и дочь от нее, коршуном полетел по своим землям должников выискивать. Кутил, деньги выбивал, девок портил…

Алайна незаконнорожденная. Бастард, признанный лэдором Тарведским, который планировал в будущем выгодно продать девочку замуж. В принципе, ничего удивительного. Тут и кто пониже статусом промышляет подобным, не ново, в общем-то. Тем более, законных наследников ему жена подарила, троих сыновей. Сейчас вот, правда, только младший остался. Тот, кому на момент рождения Алайны всего восемь лет стукнуло. Прикипел мальчик к малышке и ее матери, леди Иларии. А мать ее вдовой эдора35была. И, по словам Айварса, вдовой-то стала при странных обстоятельствах. Доказательств у него не имелось, но уверен он был, что отец к этому руку приложил.

А еще рассказал, что красотой Алайна пошла в свою мать, та была такая же хрупкая и воздушная, и волосах ее словно золото всегда жило. Да и добрая она была… А папаша Айварса – как мой муж, такая же грязная тварь…

Да уж, очень лестное сравнение.

Задолжал лэдор Тарведский герцогу. И когда тот заявился, предложил ему дочь, заметив, что герцог глаз на нее положил. Теперь Алайна принадлежала ему. Служанка, рабыня, игрушка на десять ходов… Даже не женой! Утехой в постель отдал! И доволен остался тем, что все долги ему списали! За ущербную-то!

Пока паренек выплакивался (паренек и есть, двадцать седьмой ход пошел, какой он мужчина? Да и Алайне всего восемнадцать…), я размышляла над законами, напрягала мозги и вспоминала все, что об этом знала Стейзи, и что мне говорили Амадео и Тирхан… По всему выходило, что мой муж был в своем праве. По местным меркам и законам…

– Уговор у нас был с Его светлостью, – зло сказал Айварс. – Я служу ему, а он не трогает сестру! Я же честно работал! Делал все, что велят! Уже пять ходов, как управлял отцовскими угодьями! Никто не голодал, урожай хороший собирали… Овцы вот недавно…

Он махнул рукой…

– Если настолько хорош, то долги откуда?

– А как поумерить аппетиты того, кто привык жить, словно король? – горько вопросил он. – Если отец в столицу наезжал по двадцать раз в ход и ни капли не заботился о том, что его развлечения там наша земля не потянет? Пока мать была жива, она его хоть как-то сдерживала, благо кровей благородных была, и родственники влиятельные. А семь ходов назад…

Снова рукой махнул…

– Сначала погиб Райфер – туда ему и дорога, весь в отца был. Потом погиб наш старший брат Айдейр, сразу после ссоры с отцом. За ним и мама ушла, не выдержала горя. Леди Илария только держалась. Ради нас, оставшихся детей. Она же меня как своего любила… А когда отец отдал Алайну, не выдержало ее сердце! Он же ее прямо на конюшнях выпорол за слезы и мольбу не отдавать дочь…

– А Светла откуда?

– Она была женщиной Райфера. Не по своему согласию. Крестьянская дочь – разве ж дают им право отказать? Ее сын – бастард, непризнанный. Но мне он – племянник! Только об этом почти никто не знает. Ее бы заставили плод вытравить, не был женат Райфер… Леди Илария помогла, замуж ее за своего старого друга выдала. Хорошо они жили… Герцог и ее заприметил на похоронах леди Иларии…

О! Кажется, поняла… Мой муж везде отметился. Скотина такая!

– Она сама к нему пошла. Чтобы не терзал Айлану, чтобы не лез к ней. И защищала ее, зная, что герцог виноват в смерти мужа… Она добровольно с ним, понимаете?..

Добровольно… Я зло выдохнула. Знамо дело, из-за чего та добровольность. Хорошая женщина. Пыталась защитить. И сейчас меня не побоялась.

У меня начала гудеть голова от выплескиваемой мальчишкой информации. Смешалось все, взболталось, как в миксере. А он все подкидывал. Обрывками информацию выдавал. Перескакивая, сбиваясь, рассказывая о самых разных незнакомых мне людях… Бедный, и правда некому выговориться было. Ничего, время лечит.

– А как вы узнали, что во мне магия есть? Я ее никому не показывал. Леди Илария велела.

– Ощутила. Ты же напасть хотел, – я продолжала гладить мальчишку и пыталась как-то уложить по полочкам все сказанное им. – Сильный у тебя дар.

– А все ж сестру не уберег! Вперед он нас отправил, дорогу разведать… И ведь чуял я неладное, видел ложь! Не стоило слушаться…

– Забудь об этом. Не ты, он слово не сдержал. Нет твоей вины. Ты сделал все, что мог, не бросил сестру… И Алайна все забудет. Залечит магия божественная ее боль, уберет ужасные воспоминания. Она не вспомнит ту ночь. А я не позволю Радану и пальцем ее коснуться. И Светлу в обиду не дам. Не нужно ей больше по ночам к нему ходить. Пусть растит сына. Она заслужила покой.

– Вы хоть и маг, да только он ваш муж. Его слово – закон. Король на его стороне будет.

Парень вдруг дернулся, отодвинулся, будто встряхнулся ото сна и округлившимися, пусть и заплаканными глазами уставился на меня. Будто сам себя спрашивал, с чего это он так разоткровенничался? Что я за ведьма такая?

Я улыбнулась немного вымученно, устала что-то…

– Ну же, назови меня. Ты ведь понял уже, что это за место волшебное. Леди Илария верно вам рассказывала.

– Хозяйка Священной Колыбели? – глухо, будто сам боялся сказанного, спросил он.

– Будем знакомы, Айварс. Я – Хозяйка Священной Земли.

По щекам мальчишки потекли слезы. Поверил ли? Может, и нет. Но то, что выдохнул облегченно – точно.

– Иди сюда, горе луковое, – позвала тихонько и нагнулась к воде.

Ключ зажурчал довольно, выстрелив на поверхность, словно только и ждал, когда я руку протяну. Один из тех, утерянных для мира источников Священной Росы, что остались без хранителей – не нашлось достойных.

– Давай умою тебя, сейчас уже Алайна вернется.

Айварс подчинился. Ну не могла я на него иначе, как на ребенка смотреть. Еще один человечек с искалеченной судьбой. Умыла его в источнике и напоила тоже. Лишним не будет.

– Знаете, сквозь вас словно смотрит кто-то… Старше намного, и взгляд пусть и цепкий, твердый, но добрый… – паренек моргнул. – Показалось, наверное.

Если бы! Еще один старый утраченный дар на мою голову! Что ж, Священная Пара знает, что делает, раз видящего истину направила ко мне, пусть и совсем необученного и зеленого. Вот Тирхан-то порадуется! Передерутся с Амадео…

Я улыбнулась. Справимся. А дар прекрасный на самом-то деле.

– Алайна!

По воде, будто