Полковник трех разведок - Богдан Иванович Сушинский

Кинген закончил свой спич, за столом воцарилось многозначительное молчание. Из тех, которые способны объединять людей одной профессии в самые трудные минуты; причем независимо от того, где именно и в какой ситуации они находятся.

— Даже не представляете себе, капитан, как я признателен вам. Вы очень мудро и корректно систематизировали те нелегкие размышления, которым я много раз предавался, решаясь на сотрудничество с иностранными разведками. Можно даже сказать, что в ваших словах эти мои сумбурные экзальтации приобрели логически выверенную философскую канву. Если случится так, что мне объявят смертный приговор, я конечно же с признательностью буду вспоминать эти ваши слова, господин Кинген. Как, впрочем, и ваши, подполковник Кемпбелл. Однако хватит сантиментов. Так, о чем вы хотели поведать мне, капитан Брадов?

— Что наши люди уже занимаются названными вами разведчиками. Естественно, начнем с проверки каждого.

— Только не вздумайте брать кого-либо из них, особенно тех, кто работает на «подконтрольных» вам территориях, прямо сейчас, — теперь уже в голосе полковника Пеньковского явно проявлялись приказные нотки хорошо отработанного командного голоса. — И не превращайте их изобличение, господин Кемпбелл, в массированную «охоту на рябчиков», иначе тут же раскроете меня.

— Не волнуйтесь, торопиться теперь уже некуда. Но завтра же все они окажутся под колпаком. А за название операции — «Охота на рябчиков» — спасибо.

— К тому же оно вполне в русском духе, — добавил «англосакс русских кровей» капитан Брадов. — Кстати, когда вы заговорили о нескольких волнах агентурных разоблачений… Это был всего лишь всплеск эмоций, или же у вас действительно есть на примете источники, из которых вы можете почерпнуть сведения еще о каких-либо агентах? Хотя бы о двух-трех.

— Меня и капитана Кингена этот вопрос тоже интересует, — добавил Кемпбелл.

— Об источниках этой, как и всякой прочей информации, говорить не будем. Что же касается разоблаченных русских агентов, то их появится много, приблизительно столько же, сколько у меня обнаружится влиятельных знакомых. Предварительно могу сказать, что список рассекреченных агентов может достигать нескольких сотен.

В течение нескольких мгновений англосаксы сидели, очумело уставившись на русского, затем неспешно, словно завороженные, переглянулись и вновь перевели взгляд на него.

— Вы сказали: «несколько сотен»? — неуверенно переспросил Кемпбелл. — Мы не ослышались?

— А потом появится еще столько же имен будущих агентов, проходящих сейчас обучение в военно-дипломатической академии, значительная часть выпускников которой сразу же пополняет корпус агентов, действующих под дипломатическим прикрытием. Недавно я назначен членом мандатной комиссии, занимающейся отбором абитуриентов в это учебное заведение.

— Вы — назначены членом мандатной комиссии военно-дипломатической академии?! — загорелись глаза у подполковника Кемпбелла. — Но это же неисчерпаемый кладезь информации! Почему я впервые слышу об этом назначении?

— Главное, что вы всё-таки вы услышали о нем. Однако сразу же предупреждаю, что в связи с разработкой этого канала у меня появятся расходы, причем серьезные.

— Значит, вы сможете предоставить нам сведения о нескольких сотнях имен… — с лунатической медлительностью поднимался со своего места подполковник, не обращая внимания на последнюю реплику их нового агента. — Мне нужно срочно связаться с Центром. Господа, — обратился к капитанам, — кажется, у вас накопилось немало вопросов к нашему агенту Алексу?

— Они и в самом деле появились, — взбодрился американец.

— Тогда в чем дело? Агент Алекс — в вашем распоряжении, можете приступать к допросу, — бросил он, уже переходя в соседнюю комнату, из которой можно было попасть в помещение охраны.

В смежной комнате стояли сразу два телефонных аппарата, один из которых символизировал внутриведомственную связь разведки. Однако подполковник не хотел вести разговор в присутствии русского агента. Да и в присутствии своих подчиненных тоже.

Слух Пеньковского больно резануло слово «допрос». При чем здесь, к чертям собачим, допрос?! Он что, пленный, что ли?! Но вовремя вспомнив, что находится не в том положении, когда можно делать подобные замечания своему «работодателю», громко проговорил вслед:

— Не забудьте о финансовой стороне вопроса, подполковник. Развязывать языки русским под пытками — бессмысленно, их нужно развязывать «подшофе». Метод, конечно, действенный, но стоит денег, и немалых!

— В подобных случаях МИ-6 на средства не скупится, — заверил его Брадов, поскольку подполковник попросту не отреагировал на его стенания. — Итак, прежде всего нас интересует ракетно-ядерное оснащение советских войск. Расположение и наименование частей, которые оснащены этим оружием. Имена, достоинства и слабости представителей высшего командного состава.

— В частности, нас интересует личность главного маршала артиллерии Варенцова, — как бы между прочим уточнил капитан Кинген. — Как и личности нескольких других военачальников.

* * *

Подполковник появился лишь часа через полтора, когда перекрестный допрос, устроенный капитанами-англосаксами, был в самом разгаре.

— Поздравляю, агент Алекс, — без какой-либо торжественности, скорее с озабоченностью в голосе, произнес он. — Вы уже становитесь звездой британской разведки.

— Американской — тоже, — поспешил заверить Крист Кинген.

— С итоговым докладом, составленным по вашим материалам, уже ознакомлено высшее руководство Сикрет интеллидженс сервис. Оно приятно, точнее будет сказать, профессионально удивлено. Места пребывания большинства названных вами агентов уже установлены. Наши спецы изучают их агентурные легенды.

— Главное, что установлены личности агентов и места их пребывания, — назидательно произнес Пеньковский. — То есть данные мои подтвердились. Остальные, рутинные процессы разоблачения меня не интересуют.

— Мы понимаем вас, полковник. Кстати, по традиции, вам полагается вознаграждение за каждого сданного нам агента.

— Вот это уже деловой разговор.

— Причем вознаграждение весьма солидное.

Подполковник выдержал паузу и как-то странно, с ироническим презрением, посмотрел на Пеньковского. «Предателей одинаково презирают и в стане преданных, и в стане врагов», — прочел агент Алекс в этом взгляде. Причем самое разительное, что точно такими же взглядами смотрели на него в эти секунды и капитаны.

— Что касается текущих расходов, о которых вы напоминали мне, полковник, то какую-то часть денег, в советских рублях, вы получите уже здесь, в Лондоне. Она будет незначительной, чтобы не спровоцировать провал вашими излишними расходами.

— Это понятно, — проворчал Пеньковский.

— Куда более внушительная сумма будет ждать вас в агентурной закладке, то есть в тайнике, уже в Москве. Вы также будете снабжены средствами тайнописи, двумя фотоаппаратами «Минокс» и фотопленками, шифровальными блокнотами, небольшим, но достаточно мощным и надежным транзисторным приемником, инструкциями и всем прочим. Но тоже в России.

— Такой подход и к снабжению меня, и к вопросам безопасности, меня вполне устраивает.

— Обязан сообщить, что мне с коллегами приказано всячески оберегать вас от провала, пусть даже случайного. И еще руководство ждет от вас не только военных, но и политических, экономических и всевозможных компрометирующих данных.

— Конечно же пожелания вашего руководства будут учтены.

— Теперь о нашей дальнейшей работе. Мы и впредь будем вести с вами беседы на всевозможные темы. Причем учтите: в