Полковник трех разведок - Богдан Иванович Сушинский

ракето— и самолетостроением. Одно время он даже работал в проектном бюро отца «Фау» Вернера фон Брауна в Пеенемюнде.

— Что уже само по себе волнительно, — заинтригованно признал Алекс.

— Кроме того, он был тесно связан с небезызвестным Отто Скорцени и даже выступал в роли технического консультанта при комплектации им подразделения пилотов-смертников, сформированного в связи с созданием серии управляемых человеком «планирующих бомб». К слову, ими тоже занимались умельцы из бюро фон Брауна, как и «человеко-торпедами», действовавшими в военно-морском флоте рейха.

— Это детали, Винн, — впадал в азарт полковник, — с которыми в общих чертах я знаком. — В чем проявлялась уникальность Шрайбера?

— Наберитесь терпения, полковник. При всей своей проектантской загруженности в вотчине фон Брауна СС-Шрайбер не порывал связей сначала с абвером, а после его ликвидации, со Скорцени, который, как известно, завершил войну в должности начальника военной секретной службы СС, входящей в состав Главного управления имперской безопасности. Случилось так, что в сорок пятом СС-Шрайбера, как и самого Скорцени, с поддельными документами, захватили в плен американцы. Однако парни из Си-Ай-Си[24] попросту не поняли, кто именно попал им в руки, и отправили его в лагерь для перемещенных лиц, где он тут же появился в поле зрения британских контрразведчиков, которые, как всегда, оказались более расторопными.

— Не слишком ли вы затянули вступительную часть своего сообщения, дорогой Гревилл? — пожурил его Пеньковский, когда они оказались на улицу, в нескольких метрах от машины Ирландца.

— Напрасно вы так, Алекс, напрасно. Может, я и не самый изысканный рассказчик, вполне допускаю, однако материал, согласитесь, очень даже любопытный. Не так уж и много осталось в наше время людей с подобными биографиями. Тем не менее внемлю вашей критике и перехожу к сути. Обстоятельства сложились так, что и в абвере, и в управлении имперской безопасности, а теперь уже — и в британской разведке, СС-Шрайбера, этого поистине талантливого популяризатора научных знаний, использовали и продолжают использовать, в качестве непревзойденного… дезинформатора вражеских разведок.

— Всего-то? — так и не сумел пригасить наплыв разочарования Пеньковский.

— Вы, очевидно, не поняли, что за этим скрывается… — растерянно пробормотал Гревилл, пытаясь найти формулу более доходчивого объяснения.

— Зато я давно понял, что мое руководство интересуют информаторы, правдивые, обстоятельные, которых всегда не хватает. В отличие от дезинформаторов, которых, видит Бог, всегда в избытке.

— Всё не так просто, полковник. Шрайбер — талант особенный. Причем открыл его в свое время лично шеф абвера адмирал Канарис, который очень предметно занимался потом этим своим юным питомцем. И даже определил его на курсы специальной подготовки, действовавшие под патронатом абвера. Короче, СС-Шрайберу попросту нет равных в области сочинительства лженаучных, но вполне правдоподобных, дезинформационных пустышек. На этом поприще британская разведка, очевидно, сама того не подозревая, заполучила в наследство от ведомств Канариса и Скорцени непревзойденного гения.

Лишь после непродолжительного, неловкого молчания Пеньковский покаянно признался:

— Так, говорите, этот Шрайбер — в самом деле «гений лженаучных информационных пустышек»? Да к тому же давно работающий на разведку? Считайте, что вы меня по-настоящему заинтриговали, Винн. Это нечто новое. Такой специалист может быть полезен.

— Причем я нисколько не сомневался именно в таком исходе нашего разговора.

— Насколько я понял, мы сможем использовать этого «сказочника» в интересах наших с вами отношений?

— Мы уже используем его, полковник. «Вводную», как выражаются в армии, СС-Шрайбер давно получил, то есть я «озадачил» его мозг той тематикой, которая способна заинтересовать руководство вашей военной разведки. А поскольку под командованием этого офицера, в «Исследовательском бюро СС-Шрайбера», которое при внутреннем определении называют «дезинформационным», работает целый штат «умельцев», специализирующихся в различных отраслях науки, да к тому же имеются кое-какие давнишние заготовки…

— Но они в самом деле имеются? — взбодрился Пеньковский. — Поскольку времени у меня в обрез.

— Мы ведь понимали, что проблема эта возникнет.

— То есть вы гарантируете, что к моменту моего отбытия в аэропорт я получу пакет с некими документами и фотопленками?! — почти возликовал полковник.

— Вы поражаете меня своей догадливостью, Алекс. В самом деле, не возвращаться же вам в Москву с пустыми руками. Сопроводительную легенду получения этих материалов мы разработаем. Она тоже будет предельно правдоподобной.

— В таком случае всецело полагаюсь на вашу оперативность, Винн.

— По существу, вы получаете неистощимый источник научной информации. Причем такой, за достоверность которой не несете ответственности ни перед британской, ни перед советской разведками. Идеальная позиция, не правда ли?

— Нет, в самом деле, Гревилл… Вы всё больше поражаете меня глубинным пониманием проблемы, с которой мне предстоит столкнуться после возвращения в Москву.

* * *

Очевидно, их общение так и должно было завершиться на этом всплеске обоюдного удовлетворения, но британец умудрился омрачить общую атмосферу одним предельно бестактным вопросом:

— Только вот в чем дело, Пеньковский. Теперь, когда я продал вам тайну СС-Шрайбера и его «дезинформационного бюро», у меня тоже возникла просьба. Причем слово джентльмена, что ваши откровения останутся между нами… Там, в Москве, вы тоже воспользовались услугами местного Шрайбера? Ну, скажем так, Шрайбера с приставкой «ГРУ» или «КГБ». Откровенно, Алекс, откровенно: два пакета с доставленными вами материалами, — плод его стараний?

Выслушав эту «подлянку», Пеньковский лишь бессильно поиграл желваками.

— Если бы в Москве такой вот «шрайбер» в самом деле оказался в моем распоряжении, я конечно же с удовольствием воспользовался бы его рекомендациями и материалами. Но в том-то и весь ужас, что работать пришлось в одиночку, на свой страх и риск, ничего не фальсифицируя. И вообще, выражайтесь яснее, Винн: ваши эксперты успели забраковать представленные мною материалы? Поставили под сомнение их достоверность?

— А том-то и дело, что мнение экспертов мне пока что не известно. Зато я знаю, что от их правдоподобия зависит не только ваш, но и мой престиж.

— Так вот, — буквально прорычал полковник, — сначала давайте дождемся выводов экспертной комиссии, а затем поговорим. Причем не только о вашем престиже…

Лондон. Конспиративная квартира британской разведки «У Бетти».

Апрель 1961 года

Пеньковскому почему-то казалось, что конспиративная квартира британской разведки должна располагаться в каком-нибудь старинном особняке, охваченном высокой оградой, и с охранником у ворот. И был немало удивлен, когда его завели на второй этаж современного высотного отеля.

«Это ж кому взбрело в голову заставлять агентов «работать на публику» при таком количестве самой разношерстной проходной публики, которую просто невозможно взять под контроль?! — мысленно окрысился он. — Московская «конспиративка» наша хотя бы находится в общежитии Совмина, с ограниченным доступом и стабильным контингентом. Да что там — вход в здание осуществляется по пропускам, имеющим «степень допуска». А здесь — залетный проходной двор».

Однако