Уолл-стрит и революции в России 1905-1925 - Ричард Б. Спенс

не зафиксированы. Неизбежно появились слухи о том, что его направили в Штаты в качестве тайного эмиссара Ленина и Троцкого с целью поставить российское посольство и другие государственные учреждения под их контроль.

Как бы то ни было, на Бродвее 120 Бубликов, очевидно, занялся бизнесом. В 1918 году он помог создать американский филиал "Youroveta Home and Foreign Trading Co." Он стал её вице-президентом, а руководящую должность занял другой русский бизнесмен, Леон Вургафт. Первоначально образованный в 1910 году как "Южнорусская компания внешней и внутренней торговли" (отсюда русская аббревиатура "Юровета"), в 1915 году он перенёс штаб-квартиру в Петроград. Одной из её общепризнанных целей было "привлечение американского капитала".[725] Другим интересным слухом, должным образом доведённым до сведения военной разведки США в январе 1919 года, было то, что Джейкоб Шифф приобрел контрольный пакет акций фирмы.

Бубликов также занимал пост вице-президента "Русской экономической лиги", ассоциации обездоленных банкиров и промышленников, которые, естественно, хотели видеть некоммунистическое правительство у себя на родине. Бубликов был среди тех, кто выступал за создание нового "Русского банка", который должен был быть открыт в Нью-Йорке с капиталом, предоставленным "Союзными нациями".[726] Практически, конечно, это означало, что капитал предоставлялся Уолл-стрит. Таким образом, последняя заняла бы доминирующее положение в российских финансах, если бы и когда появилось более сговорчивое правительство. Время, безусловно, было выбрано правильно; в начале 1919 года выживание ленинского режима оставалось довольно сомнительным. "Диверсификация инвестиций" всегда была хорошей политикой.

В качестве постскриптума Бубликов переехал в Париж в 1919 году, но вернулся в Нью-Йорк весной 1922 года, чтобы закончить дела ныне несуществующей "Юроветы". Визит 1922 года включает в себя странную деталь. Хозяином Бубликова в Нью-Йорке по этому случаю был Михаил Оганесов, бывший царский дипломат, который также занялся бизнесом. Любопытно, что в июле 1919 года тогдашняя жена Оганесова, Мари, умерла от осложнений, вызванных абортом, сделанным не кем иным, как Джулиусом Хаммером.[727] Конечно, Хаммер был не единственным доступным специалистом по абортам в Нью-Йорке, что поднимает вопрос о том, как он и Оганесов познакомились, не говоря уже о том, как тут оказался Бубликов.

Американский шпион

В мае 1916 года американский бизнесмен Ксенофонт Каламатиано вернулся в Россию в качестве представителя чикагской компании "International Manufacturers’ Sales" и Клода М. Нанкивела с Бродвея 120. Одновременно он служил агентом разведки, завербованным главным агентом Чарльза Крейна Сэмюэлем Харпером. Гарри Махони описывает это как "параллельную разведывательную организацию", отдельную от Бюро Государственного департамента, но которая "при необходимости пользовалась системой поддержки Министерства".[728] Аналогичным образом, Крейн, не имея официальной связи с государством, имел свободный доступ к секретным телеграммам и документам.

Вначале Каламатиано предоставлял большую часть экономической информации торговому атташе посольства США Уильяму Чапину Хантингтону. Хантингтон, что неудивительно, был близким другом Харпера. Хантингтон переваривал разведданные Каламатиано в отчётах, которые передавал Харперу, который, в свою очередь, отправлял их Крейну. Затем последний передал их Хаусу и президенту.[729] Хантингтон также раздал копии представителям "International Harvester", "New York Life" и Американо-российской торговой палаты.[730]

Осенью 1917 года, когда надвигался захват власти большевиками, генеральный консул в Москве Маддин Саммерс нанял Каламатиано номинально в качестве вице-консула, но фактически в качестве шпиона. В феврале 1918 года Троцкий прервал мирные переговоры с Центральными державами и просто объявил войну оконченной. Немцы ответили возобновлением военных действий и наступлением на Петроград. Опасаясь оккупации города, посол Фрэнсис и американское посольство бежали в Вологду, провинциальный городок примерно в 485 км к востоку. Большевики переносят столицу в Москву. Московское консульство при Саммерсе теперь стало центром американской деятельности, дипломатической и иной.

Впечатлённый работой Каламатиано, в марте 1918 года Саммерс повысил его до главного наблюдателя Информационной службы.[731] Таким образом, он собирал информацию и составлял отчёты, которые передавал Саммерсу. Любопытно, что Каламатиано также отправил копии в Нью-Йорк, указывая офис Нанкивела в здании "Equitable Building" в качестве очевидного адреса проживания.[732] Сделал ли он это с одобрения Саммерса или это было частью какой-то другой операции? Нельзя забывать, что в том же здании находилась штаб-квартира Рейли.

К маю Каламатиано был полноправным начальником шпионажа, контролирующим 14 соглядатаев, у каждого из которых была целая цепочка информаторов.[733] В том же месяце Рэймонд Робинс наконец получил свой отзыв из Вашингтона. Это был удар по большевикам, которые таким образом потеряли своего лучшего защитника среди оставшихся американцев. Человеком, скорее всего повлиявшим на отзыв Робинса, был Саммерс, который, таким образом, стал заклятым врагом Ленина и его товарищей. Всего через несколько дней после отъезда Робинса Саммерс упал замертво. Большинство предполагали, что его погубили плохое самочувствие и переутомление, и они, вероятно, были правы, но время — ещё одно из тех совпадений, которые очень трудно игнорировать. После этого Каламатиано отчитался перед новым генеральным консулом Девиттом К. Пулом.

В начале января 1918 года Сидней Рейли внезапно появился в Лондоне в форме лейтенанта Королевского лётного корпуса. Норман Туэйтс позже признался, что он, с одобрения Уайзмена, обеспечил Рейли назначение.[734] Рейли не стремился стать пилотом. Скорее всего, 19 января он подал заявление в Военное министерство на должность в разведке. Это вызвало проверку биографии, в ходе которой было накопано много грязи.

Тем не менее, 15 марта эксцентричный шеф Секретной разведывательной службы и босс Уайзмана Мэнсфилд Камминг одобрил наём "очень умного и очень сомнительного" мистера Рейли для выполнения секретной миссии в контролируемой большевиками России.[735] Неделю спустя, всего за несколько дней до его отъезда, МИ-5 перехватила телеграмму Рейли неофициальному советскому представителю в Лондоне Максиму Литвинову. Сын богатого русско-еврейского банкира, Литвинов был большевиком с 1903 года и долгое время занимался контрабандой денег и оружия.[736] В сообщении Рейли выражалось сожаление по поводу того, что Литвинов не ответил на его предыдущие две телеграммы, и спрашивалось: "Когда и где я могу увидеть вас завтра?"[737] МИ-5 сочла всё это довольно подозрительным.

Камминг, возможно, и был эксцентричен, но он не был дураком. Так почему же он нанял Рейли? Решающим фактором, по-видимому, был "благоприятный" отчёт, предоставленный Уильямом Уайзманом — отчёт, которого нет ни в сохранившемся досье SIS Рейли, ни где-либо ещё. Что он мог бы предложить такого, что уравновесило бы кажущийся подавляющим негатив? Сэр Уильям, как и мы, знал, что Рейли был близким деловым партнёром дяди и доверенного лица Троцкого, Абрама Животовского. Основываясь на собственном