Уолл-стрит и революции в России 1905-1925 - Ричард Б. Спенс

чем был освобождён по приказу Троцкого и ему разрешили вернуться в США. Когда лица, подозреваемые в равных или меньших преступлениях против советской власти, оказывались перед расстрельной командой, это было жестокое обращение. Или Колпашников просто играл отведённую ему роль в схеме Троцкого?

Уильям Бойс Томпсон: "Большевик с Уолл-стрит"

Как уже упоминалось, американская политика в отношении России в начале 1918 года находилась в состоянии полного замешательства. Дипломатический персонал, такой как посол Фрэнсис и генеральный консул в Москве Мэддин Саммерс, презирал "Ленина и Ко". И они подчинялись президентскому приказу от 6 декабря воздерживаться от любых прямых контактов с большевистским правительством. Поэтому такие, как Рид и Робинс, были жизненно важны. Дипломатические отношения официально разорваны не были. Тем временем в Вашингтоне полковник Хаус мечтал вовлечь большевиков в свой план победы в войне и создания Нового мирового порядка через Лигу Наций.

У пробольшевистской фракции на Уолл-стрит был свой самый откровенный рекламщик в лице вышеупомянутого Уильяма Бойса Томпсона. Покинув Петроград, он вернулся в Штаты на Рождество 1917 года. 18 января он дал интервью представителю Dow Jones и опубликовал его в "Wall Street Journal".[715] Несмотря на тот факт, что большевики объявили перемирие на Восточном фронте и начали мирные переговоры с Берлином и его союзниками, Томпсон решительно настаивал на том, что русские никогда не заключат сепаратный мир. Он отмахнулся от сообщений о том, что в России царит "анархия", и сказал, что русские люди, которых, по его мнению, справедливо представляли большевики, "пытаются принять социализм за основу своего правительства". Если им будет позволено добиться успеха, "возникнет чрезвычайно демократическая, хорошо управляемая страна". Другими словами, отличная деловая среда.

Несколько дней спустя Томпсон выступил перед членами нью-йоркского клуба "Rocky Mountain Club", ещё одного эксклюзивного собрания миллионеров, включая самого Томпсона, Альберта Селигмана, приятеля Джейкоба Шиффа, Оскара Штрауса и даже Теодора Рузвельта.[716] Перед этим августовским собранием Томпсон, которого блестяще представил партнёр "Morgan" Томас Ламонт, намеревался привлечь "общественную поддержку в Америке на сторону большевиков". Последние, по его словам, представляли "простых людей России", а их режим был "демократией, которая настолько близка к тому, чтобы представлять почву, насколько это возможно где-либо найти". Кернский потерпел неудачу, утверждал он, потому что он слишком перегнул палку, чтобы приспособиться к "высокомерному капиталу". Томпсон признал, что Ленин и Троцкий полностью перешли на сторону трудового народа, но был уверен, что со временем будет достигнут надлежащий баланс. Самым важным в настоящее время, настаивал он, было то, что большевики не заключили сепаратный мир, и их революционная пропаганда существенно помогала делу союзников, подрывая боевой дух немецких и австрийских солдат.

Томпсон даже поставил себе в заслугу финансирование этой пропаганды. Напомним, что в сентябре 1917 года, когда Керенский был ещё на коне, Томпсон вложил 1 млн. долларов собственных денег на финансирование "образовательной" кампании, возглавляемой "Бабушкой" Брешко-Брешковской. Телеграмма от 9 сентября подтверждает, что "J. P. Morgan & Co." перевела деньги на счёт Томпсона в петроградском отделении "National City Bank".[717] Обратите внимание на лёгкость, с которой миллион долларов перешёл из Нью-Йорка в Россию. Программа Брешковской так и не продвинулась вперёд, и весь или большая часть миллиона всё ещё была там, когда большевики взяли власть в свои руки. Томпсон великодушно разрешил им использовать деньги для финансирования нового Бюро международной революционной пропаганды — того подразделения, в котором работал Джон Рид. Того самого, который курировал Троцкий. Томпсон очень гордился тем, что его деньги сделали возможным приток "тысяч фунтов большевистской литературы" в Германию и Австрию.[718]

На протяжении всего начала 1918 года Томпсон продолжал свою пробольшевистскую кампанию. Он заявил, что "полностью симпатизирует российской демократии, представленной в настоящее время большевиками".[719] Последние были "не идеальными, но подлинными демократами". "Многие из их идей дикие, — признал он, — но их демократия может преуспеть, только признав полноту не только труда, но и капитала, и это придёт со временем".[720] Томпсон сохранил свою пробольшевистскую позицию даже после того, как они выставили его лжецом и подписали в марте сепаратный Брест-Литовский мирный договор. 5 мая 1918 года в Вашингтоне он вместе с сенатором Уильямом Борой, Оскаром Штраусом и группой других граждан с хорошими связями сформировал "Американскую лигу за признание помощи и сотрудничества с Россией".[721]

Томпсон был не единственной крупной шишкой с Уолл-стрит, делавшей восторженные заявления о большевиках. 24 января босс "Bethlehem Steel" Чарльз Шваб заявил на другом эксклюзивном собрании, что нынешняя война неизбежно "приведёт к радикальным социальным изменениям по всему миру", и в результате рабочий "станет человеком, который будет доминировать в мире".[722] "Настроения большевиков должны быть приняты во внимание, — добавил он, — и как и все революционные движения, это, вероятно, закончится хорошо". Действительно, Шваб выразил уверенность, что "социализм работает на благо человечества". "Мы не должны не бороться с этим движением, — предостерёг он свою аудиторию, — а воспитывать его". Однако Шваб получил самые большие аплодисменты, когда отметил, что военные усилия США будут "многократно" вознаграждены и что наступает эпоха американского "коммерческого и социального превосходства". Он, по-видимому, не видел никакого противоречия между этим и ожидаемым триумфом мирового социализма.

Александр Бубликов и Русская экономическая лига

Если большевистский захват власти вдохновил американские интриги в России, он также породил российские интриги в США, одним из примеров был Александр Бубликов, инженер-железнодорожник и бывший член Думы, который заслужил звание "человека, арестовавшего Николая II" в марте 1917 года. Очевидно, спасаясь от нового порядка в Петрограде, Бубликов, как и Томпсон, прибыл в Нью-Йорк на Рождество 1917 года. Его пунктом назначения был Бродвей 120, и человеком, которого он встретил там, был посол Керенского Борис Бахметев. Постоянным адресом Бахметева было российское посольство в Вашингтоне или, в качестве альтернативы, российское генеральное консульство в Нью-Йорке; так почему же они встречались в здании "Equitable"?

В начале февраля 1918 года Бубликов был почётным гостем на собрании меньшевиков (и нескольких большевиков) в Арлингтон-холле на Манхэттене. Бубликов выступил с кратким докладом и был встречен бурными овациями.[723] Вскоре после этого он посетил аналогичное собрание в Чикаго, и за ним последовали другие. Бубликов внешне представлял себя антибольшевиком, хотя и не антисоветчиком. Например, в апреле 1919 года он появился на сцене вместе с Рэймондом Робинсом, который произнёс зажигательную речь в пользу большевиков.[724] Если Бубликов высказал иную точку зрения, его замечания