Русофобия - Елена Владарчук

собак в ванной и открыла дверь. Слесарь, недовольно бурча про «теряют ключи, потом спят до обеда, а ты тут ходи, звони под дверями», принялся за работу. Несмотря на необщительную натуру, своё дело мастер знал превосходно. Я не успела разлить кофе по чашкам, а он уже недовольным голосом звал хозяйку. «Вот неповоротливые бабы пошли, не дозовёшься», – бурчал он вполголоса, собирая инструменты. Слесарь вручил мне новую связку ключей, взял положенную плату, плюс пятьсот рублей «на водку» или «на чай», в зависимости от предпочтений. И, продолжая что-то бурчать про себя, отправился дальше.

Я потягивала кофе из кружки, смотрела, как Рэй и Рой с жадностью глотают специальный щенячий корм, и думала об украденных документах. В этот момент зазвонил телефон.

– Алё, – раздался в трубке незнакомый мужской голос, – это вы потеряли сумку?

– Да. Только я не теряла, её украли, – я отвечала автоматически, с трудом соображая: кто? как? откуда номер телефона?

– Кто украл?

– Я не видела. Я отошла, а когда вернулась, сумки не было.

– Я могу вам её привезти, – предложил незнакомец, – только мне неохота просто так мотаться по городу.

– Ну, конечно не просто так, а за вознаграждение. – Торопливо обещала я, почуяв перспективу вернуть документы.

– Ладно, встречаемся на Патриарших через час.

– Ой, через час я не успею, мне надо собак погулять.

– Ладно, через два, – согласился мужчина и повесил трубку.

Патриаршие пруды

11.00

В предоставленные два часа я не уложилась и теперь нервно высматривала незнакомца с моей сумочкой. Навстречу мне по аллее шёл мужчина. Невысокий, лет пятидесяти, в светлой джинсовой куртке, под ней чёрная футболка с эмблемой группы «Алиса». У человека был неопрятный вид, растрёпанные сальные волосы. Он снял с плеча рюкзак и достал из него чёрный клатч.

– Ваша? – Спросил похититель сумочки.

– Моя, – я растерялась. – А как вы телефон узнали?

– Там был оплаченная квитанция на этот номер, ну, я и позвонил. Давайте вознаграждение, – потребовал мужчина, протягивая мне сумочку и суетливо озираясь по сторонам.

– Так это ж вы и украли, – ещё больше растерялась я. – И описание ваше свидетельница в полиции оставила: невысокий, лет пятидесяти…

– Мне сорок пять! – Обиделся похититель. – А сумку я нашёл. Давайте вознаграждение, я на метро потратился.

Я протянула ему купюру, которую он ловко выхватил и растворился за деревьями. Я недоумённо смотрела ему вслед. Милая моя родина, я буду скучать.

Год спустя

Временный офис ФБР в Нью-Йорке

9 августа

12.45 (по нью-йоркскому времени)

В стеклянную дверь кабинета постучали, и агент Фэйссобер отложил документы в сторону. Сара Коннел жестами показывала, что уже пора обедать. Майкл тотчас же почувствовал, что проголодался. Сегодня у него ещё не было возможности перекусить. Новое дело занимало всё его время.

– Пойдём, Майк, – Сара открыла дверь, – я знаю, что ты весь день просидел над бумагами. Да я и сама уже готова съесть латексные перчатки.

– Идём, – агент Фэйссобер выключил компьютер и сложил бумаги в папку прежде, чем выйти из кабинета. Многолетняя холостяцкая привычка наводить за собой порядок, чтобы знать, где что потом найти.

– Тут поблизости открылось русское кафе, давай заглянем? – Сара вопросительно смотрела ему в глаза, разыскивая там следы тоски.

Майкл очень тяжело переживал предательство Лили. После раскрытия дела он взял отпуск и уехал к родителям в Сэндпоинт. Две недели они с отцом молча просидели на берегу озера Панд-Орей в старых рыбацких креслах с новенькими спиннингами, привезёнными Майклом в подарок.

Это молчание рядом с «самым молчаливым человеком в штате Айдахо», как в шутку называла его мать, для агента Фэйссобера было лучше еженедельных сеансов с лучшими психотерапевтами Нью-Йорка. Майкл был расслаблен и при этом мог думать, вспоминать, анализировать.

Очень скоро он понял, что Лили не лгала ему. Она действительно была обычным человеком, а не русской шпионкой, как они все решили, поспешив обвинить её и не давая возможности оправдаться. И он находился в первых рядах её обвинителей.

И только здесь, в Сэндпоинте, вытаскивая из воды очередного окуня, Майкл допустил возможность, что это он виноват. Из-за него Лили депортировали из Соединённых Штатов, из-за него её наверняка уволили с работы или что похуже. Мог он промолчать о том, что услышал? Мог не доложить об её оговорке? Выбирая между долгом своей стране и зарождающимся чувством к женщине, он выбрал то, что считал правильным. В Айдахо Майкл начал сомневаться в правильности своего выбора.

– Ты идёшь? – Сара Коннел нетерпеливо дёрнула его за рукав.

– Да, пойдём, – агент Фэйссобер улыбнулся её непосредственности, – русская кухня – это то, что нам сейчас нужно.

Майкл закрыл дверь кабинета и привычным жестом дотронулся до кармана рубашки, где лежал билет на самолёт в Москву с открытой датой вылета. Билет в Россию он купил, как только прилетел из Сэндпоинта.

Он не знал, когда ему снова предоставят отпуск, поэтому оставил дату открытой. К тому же Майклу необходимо было тщательно продумать разговор с Лили, вряд ли она всё забыла и будет рада его видеть, просто так, без слов. А подбирать слова в таких ситуациях у Майкла не слишком получалось, не зря мама называла его «вторым молчуном Айдахо».

Так он и продолжал ждать удобной возможности или знака, или чего-то ещё, что позволило бы ему решиться поехать в аэропорт и сесть на самолёт в Россию.

Новая Зеландия, Веллингтон

6.28 (по местному времени)

Уже была половина седьмого утра, поэтому я одевалась в спешке. Хлопчатобумажная майка, толстовка с капюшоном, леггинсы и кроссовки. За год жизни в Веллингтоне так и не привыкла, что в августе нужно одеваться по-зимнему. Хотя сегодня довольно тепло – одиннадцать градусов, только бы ветра с залива не было.

– Эй, – крикнула я в комнату, – кто пойдёт гулять?

В прихожую выскочили два рыжих хулигана, которые предпочитали спать до последнего. Я надела им ошейники и поводки, и мы вышли в прохладное августовское утро.

Бегать с собаками по утрам я начала несколько месяцев назад, чтобы давать им дополнительные физические нагрузки. Такой совет мне дала миссис Парсон, хозяйка квартиры рядом с заливом, в которую мы вынуждены были переехать после того, как Рэй и Рой разгромили служебное жильё в посольстве.

Я как всегда утром ушла на работу, мальчишки заскучали и, придумывая себе развлечения, немного увлеклись. Меня вызвали срочным звонком, долго распекали и в итоге поставили перед выбором: либо служебная квартира, либо собаки.

Новое жильё мне понравилось сразу, как и миссис Парсон, которой было уже глубоко за шестьдесят, но держалась она как пятидесятилетняя. После смерти мужа она