Драко Малфой и Невозможное счастье - Джуд

Когда она заговорила, Гермиона перевела взгляд на нее и более уже не отводила глаз.

— Вот как раз тебе я не буду доверять уже больше никогда, Паркер. Но, раз ты так говоришь и вы все «за»… — она вздохнула. — Я считаю, что это безумие, но больше все равно ничего не остается. Остается решить, как мы доберемся до места.

В этом им помогла Джинни, организовав портключ до филиала своей фирмы в Вашингтоне. При этом Гарри довелось понаблюдать презабавную картину — Джинни честит своих починенных, совсем как миссис Уизли — детей, а они оправдываются, и даже сквозь зеленое пламя камина видно, каких у них бледные лица.

— Они ни в чем не виноваты, — мрачно сообщила она, закончив взбучку. — Кроме того, что лопухи совершеннейшие, и за что я им только деньги плачу? Шеймус, видимо, сохранил доступ к нашим каналам связи, смог перехватить мое сообщение и к тому же уничтожить его, чтобы оно не дошло до ребят.

— А вдруг они заодно? — встревожился Сириус.

— Тогда мы влипли, — просто ответил Драко. — Но ничего другого нам не остается.

Сириуса оставили в Имении — потому что в последний момент Драко вспомнил, что уже давно не видел Джеми. Сириус, правда, сказал, что, скорее всего, он отбыл вместе с Волчонком, но тут вмешался Гарри и заявил, что кто-то все равно должен оставаться в Имении, на всякий случай.

— Что еще за случай такой?! — взвился Сириус. — Нам нужна каждая палочка!

— У нас не отряд штурмовиков, у нас тихая спасательная команда, — попытался образумить его Драко. — И вообще, от Вашингтона нас понесет Паркер, а ее возможности тоже не безграничны.

— Пусть тогда останется Гарри… — начал было Сириус и собрался, видимо, еще распространяться на тему недостаточной физической крепости крестника, но тот наградил его коротким взглядом, и Сириус смолк.

— Вот и договорились, — миролюбиво сказал Драко.

— Вот здесь он прошел, — сказала Джулия. — Я точно помню, — она повернулась, обводя общество растерянным взглядом. — Но это была просто стена. А сейчас вообще ничего нет.

— Без паники, — сказал Снейп, хотя как раз в этот момент паника начинала завладевать им со страшной силой. — Если здесь есть вход в подземелье, он никуда не делся.

— Если… — проворчала Гермиона, садясь на корточки. От мужиков, она уже поняла, сейчас толку не будет. Вот если бы им попался полк Пожирателей Смерти, они нашли бы, что ему противопоставить. А решить задачку… У Гарри, так вообще не было волшебной палочки, хотя ему и предлагали — хотя бы временную.

— Незачем, — коротко ответил Гарри.

А что до Сольвейг… нет, Сольвейг пусть в дракона превращается и пугает магглов. А то еще решит, что она здесь незаменима…

Это было простое, но очень изящное заклинание Выявления Скрытого, и когда Гермиона произнесла его — невольно удивляясь, что она все еще помнит такие вещи, — сквозь слой пепла они увидели тонкой красное свечение. Линии складывались в прямоугольник.

— Алохомора! — опередил всех Снейп, но заклинание не сработало. Драко же сел рядом с Гермионой и начал разгребать пепел прямо руками.

— Делетрио, — лениво бросила Паркер, и пепел под руками Драко растворился сам собой. Открылся ровный прямоугольник грязного, кое-где обгоревшего и прожженного линолеума; в нем не было ничего приметного, кроме того, что его обрисовывали все те же святящие красные линии.

— И? — спросила Гермиона у всех сразу. Постучала по линолеуму, впрочем, без толку. Драко отвел ее руку и коснулся пола сам.

Пол потек под его руками как вода. Снейп выругался. Полубезумная улыбка скользнула по губам Драко.

— Папа… — почти нежно произнес он. — В этом он весь. Несмотря ни на что, продолжает играть в шахматы.

— Кровь Малфоев? — спросила Гермиона, впрочем, зная ответ.

— Именно.

— Я пойду с тобой, — безапелляционно заявил Гарри.

— Гарри…

— Я член семьи. Оно меня пропустит. Или я проделаю в нем дыру.

— Попробуем, — Драко поднялся на ноги и протянул Гарри руку. — Будьте начеку.

Он крепко сжал руку мужа. Потом повернулся к нему и поцеловал — сильно, словно это был их последний поцелуй. Гарри прикрыл глаза, и в этот момент не было ничего, кроме них двоих, словно мир внезапно смело с лица земли.

— Прощайте, — произнес Драко, оторвавшись от Гарри, а тот просто светло улыбнулся Гермионе. И они шагнули в прямоугольник.

В полутемном помещении, где светилась только палочка Люциуса, да еще края нарисованной в полу пентаграммы, в центре которой стояла Сольвейг, сам Люциус и Шеймус ждали, когда откроет глаза Ксавье де Флер.

— Тебе знаком принцип действия Поискового зелья? Оно связывает кровь искомого и ищущего — в том случае, если они единокровны, достаточно дать зелье только ищущему, — и в состоянии транса осуществляется поиск. Однако ищущий ограничен во времени — он может не выйти из транса, если затянет свое пребывание, а в нашем случае ищущий должен еще и найти аргумент, который заставит душу вернуться с той стороны, — Люциус замолк, задумчиво постукивая палочкой по раскрытой ладони. — Как ты думаешь, аргументы Ксавье будут достаточно убедительны для Дамблдора?

— Сам знаешь, что да, — проворчал Шеймус. — Почему ты хочешь его убить?

— Ксавье-то? Он опасен. Слишком силен и властолюбив. А толку, если задуматься, очень и очень мало. От тебя, и то больше.

— И я должен верить, то ты не убьешь и меня тоже?

— У тебя есть конкретная цель — Гарри, — ответил Люциус, улыбаясь. — Именно поэтому ты и безопасен, мой юный друг.

— Так же, как Лестранг и Мина?

— Смешно, что ты до сих пор их помнишь. Видишь ли, и Патрик, и Мина претендовали на то, что изначально им принадлежать не могло — Драко. Он принадлежит дому Малфоев, и точка. Это сильнее даже воли Вольдеморта. А Поттер принадлежит только самому себе. Вот и все. У тебя меньше притязаний, Финниган, — Люциус сочувствующе улыбнулся Шеймусу, словно выражая ему соболезнования по поводу столь невысоких требований. — Поэтому ты можешь быть спокоен.

— И почему я вам верю, Малфой? — пробурчал Шеймус.

— Потому что тебе больше ничего не остается, — ответил Люциус. — Погоди-ка… кажется, Ксавье приходит в себя…

Вампир медленно открыл глаза, и в первое мгновение Шеймусу показалось, что он видит не золотистую радужку с черным кружочком зрачка посередине, а серую, ровную, как стол, пустыню и редкими и тусклыми звездами в простершемся над нею темном небе. Но вот Ксавье сморгнул — и взгляд его снова вспыхнул золотом, и одновременно — раздражением.

— Твой план пошел к черту, Малфой, — пробурчал он, пытаясь встать — ноги его не слушались. — Он вообще не реагирует — сидит там, как пень старый… Это бесполезно. Скорее всего, от него уже вообще ничего не осталось. Он мертв, Малфой. Старик мертв. И твой господин — тоже.