Месть пожирает звезды - Владислав Выставной

В разговор ворвался свист пуль: те, кто наступал, не давал солдатам высунуть из окопов голову.

– У вас есть радиостанция? – крикнул Томас, – Я вызову подкрепление!

– Отсюда нельзя вызвать подкрепление, – невесело усмехнулся Хосе, – Здесь есть только ты и те, кому ты дорог. И боюсь, что сейчас сюда полезут все, кто тебя искренне ненавидит…

Томас оглянулся. Тех, кто мог смотреть на него доброжелательно, была жалкая горстка. А с другой стороны, противоположной наступающему грузу проклятых контейнеров, доносился теперь низкий и неприятно знакомый гул.

– Черт… – пробормотал кто-то, – Танки!

Часть бойцов кинулась по выкопанному в песке переходу в сторону нарастающего рева моторов.

– Танки? – пробормотал Томас, – Но, как же… Они ведь подбитые…

– Такие же, как и мы, дружище, – хохотнул Хосе, – Теперь ничего не остается, кроме как от души подраться!

Томас выглянул из окопа. Его взгляду предстало просто невозможное зрелище: на них огромной приливной волной катились танки.

Мертвые танки.

Они шли со стороны Котла – такие же ржавые, разбитые, выжженные изнутри, стуча трухлявыми двигателями, опутанные бельевыми веревками и разрисованные детворой бродяг, которые долгое время считали эти замершие машины своим домом. Странным образом танки были бледно подсвечены, хотя ночное небо было по-прежнему затянуто тучами.

– Ну, сейчас начнется потеха! – воскликнул Хосе, – Хватай ракетомет – ящики с оружием в центральном бруствере!

Томас повиновался.

Следующий час прошел, как одна страшная и чудовищно напряженная минута. Танки все лезли и лезли, и бойцы едва успевали посылать им навстречу ракеты. Просто подбить такой танк было невозможно – его требовалось обездвижить попаданием в гусеницы, либо просто превратив в ржавую труху.

Орудия наступавших машин почти не стреляли: весь боезапас давно сгнил, либо был разворован мародерами. Лишь пара взрывов громыхнуло на линии обороны. Страшна была сама накатывающаяся чудовищная лавина этого железа, на которое уже не хватало ракет.

– Бери гранаты! – орал Рафаэль, – Бей их на подходе – пусть сами себе устроят здесь свалку!

Приземистое черное чудище выползло откуда-то сбоку, плюхнулось на окоп, из которого яростно отстреливался от огнестрельных «детишек» какой-то солдат. И принялся с проворотами грязных гусениц крутиться над его телом. Томас не услышал крика. Он просто схватил тяжелую кумулятивную гранату и бросился в сторону железного убийцы.

Танк, словно почувствовав его приближние, прекратил свой танец на теле поверженного врага и уставился толстым стволом на Томаса, будто пытаясь узнать того. Застрекотал спаренный с пушкой пулемет и Томасу жгуче опалило бедро.

– Ах ты, сволочь, – прошептал тот и швырнул гранату.

Грохнуло. Лист лобовой брони разорвало, словно кто-то проткнул карандашом стопку бумаги. Но танк, казалось, этого не заметил. И бросился вперед, на обидчика.

– Давай, запрыгивай на него! – заорал рядом знакомый голос, и Томас, вслед за проворным Хосе, бросился на горячую еще лобовую броню.

Больно ударило в грудь. Так, что некоторое время было невозможно вздохнуть. Вдобавок разъяренная машина принялась крутиться на месте, с резкими толчками, словно пытаясь сбросить с себя въедливых паразитов.

Наконец, Томасу удалось нырнуть в люк механика-водителя – благо броневая крышка была сорвана взрывом. Он вцепился в обгоревшие рычаги фрикционов и, что было сил, дернул их на себя.

Что-то громко хрустнуло в многотонном чреве, и танк замер.

– Хо-хо! – крикнул Хосе из башни. – Да тут есть снаряды!

– Что же он не стрелял? – удивился Томас.

– Это совсем уж примитивный агрегат – у нет автомата заряжания. Иди сюда! Я поработаю за наводчика, а ты потаскаешь снаряды…

Следующие минуты прошли под грохот танковой пушки. У них не было шлемофонов, оттого в ушах стоял непрерывный звон и друг другу приходилось кричать, что было мочи:

– Хосе! Они сейчас заровняют позиции! Двинь по крайней самоходке, что размалевана, как детская игрушка.

– Ага, вижу… Сейчас она у нас получит…

…Снаряды кончились. Томас откинул крышку люка и вылез по пояс из башни. Рядом высунулся Хосе.

Посреди дымного смрада замерло бесчисленное количество искореженных танков. Будто они устали от этого дикого сражения. Томас смотрел и не мог отделаться от ощущения, что весь Котел переместился сюда, словно желая напомнить ему о совершенном когда-то злодеянии.

И тут, посреди звенящей тишины раздались треск и шипение радиостанции. Эфир скрипел и подвывал, а сквозь этот шум доносилась полная боли и страдания песня.

– Последний Радист… – проговорил Хосе. – Я встречал его. Там…

– Это плохо, что мы его слышим, – с тоской произнес Томас.

А потом раздался длинный, скрежещущий звук. Они обернулись.

Замершая в отдалении туша погибшего лайнера «Лондон» пришла в движение. Точнее, сдвинулась его часть – огромный паромный люк. Створки его грохнулись, отвалившись, наземь, а следом, из мрачного зловонного чрева хлынул на дюны молчаливый людской поток.

– А вот и самое мерзкое, – произнес Хосе, – Пошли отсюда…

Они спрыгнули на песок и кинулись в полузасыпанный окоп. Отовсюду из пыльных холмиков торчали руки, ноги, автоматные стволы. Никакого движения не наблюдалось.

– Похоже, только мы с тобой и остались, – пробормотал Хосе.

– А Рафаэль? – спросил Томас.

– Рафаэль уж вернулся домой. Ему не привыкать. Ну, что отсиживаться в яме? Пойдем на встречу неизбежности.

Томас молча полез из окопа вслед за другом.

Они стояли на небольшой возвышенности, с одной стороны подпертой грудой искореженной брони. С другой стороны к ним покачиваясь подходили кошмарные полудети. А с третьей – бесчисленными волнами приближались пассажиры погибшего корабля.

– Да, брат, – сказал Хосе, – Тут уже не до стрельбы.

– Да, ладно, – решительно сказал Томас. – Мы с тобой бывали в переделках и похуже. Смотри, что у меня есть…

И он раскрыл ладонь, на которой лежал цилиндрик одинарного термозаряда.

– Хорошая штука, – сказал Хосе. – Правда, не очень приятная, как ребята рассказывали. Как же мне все это надоело…

Хосе взял в руку цилиндрик.

– Ладно, – произнес он, – Я пошел. А ты возвращайся к своей Агнессе. Любое начатое дело надо доводить до конца…

– Погоди, – воскликнул Томас, – Мы пойдем вместе!

– А ты как бы поступил на моем месте, Энрико? – усмехнулся Хосе и неожиданно, с размаху, ударил друга по голове прикладом.

– Вот он! – крикнул сержант, спрыгивая с джипа.

Солдаты подбежали к замершему на земле телу. Командор лежал на спине, раскинув руки, в куче стрелянных гильз. Один кулак у него был крепко сжат.

– Жив?! – сдавленно произнес один из солдат.

– Погоди, не слышу… – отмахнулся сержант, приложив ухо к груди командира, – Жив! Только без сознания – головой обо что-то ударился… Так, а что это у него в руке? Мама, мама…

Из скрюченных пальцев Салазар с осторожностью извлек небольшой цилиндрик.

– О, мой бог! – пробормотал он, – Если бы командор решил пошевелить пальчиками, мы превратились бы в горелые сосиски… Термозаряд – ну надо же!

Командор застонал и поводил головой из стороны в сторону.

– Хосе, это ты? – простонал он, – Подожди, я пойду с тобой…

– Можете называть меня, как угодно, хоть Антонио Лаурито, – хмыкнул сержант, – И можете не беспокоиться, я без вас не уеду!

Командор открыл глаза и недоуменно посмотрел на Салазара.

– А, это ты… А что, мертвые уже отступили?

Солдаты недоуменно переглянулись. Командор, застонав, схватил сержанта за плечо и сел.

– Черт, как же башка трещит, – пожаловался он, – А… А где танки?

– Какие танки? – удивился сержант, – А, вы про голоса в эфире? Это же записи, просто старые записи.

Командор не ответил. Он молча посмотрел сначала на распахнувшие двери пустые контейнеры, затем на огромную тень упавшего лайнера. Некоторое время помолчал. И произнес:

– Ну, ладно. Поехали в штаб. Подберите тела бойцов. Там, у контейнера лежит Грей. И Орилла…

– Конечно, командор Томас…

– Томас? А… Ну, да, ну да… И смотрите – берегитесь детей. На этой планете дети совершенно от рук отбились.

С помощью навесного строительного оборудования бронетранспортеров солдаты двигали здоровенные бетонные блоки, собирая из них, словно из огромного детского конструктора, оборонительные укрепления. Сержант бегал меж ними, подвергаясь опасности быть раздавленным в лепешку, и орал, как резанный, пытаясь ускорить ход работ.

Энрико чувствовал, что командир из него стал никудышный. Что-то произошло этой ночью с бывшим железным командором Томасом. Что-то щелкнуло в голове у человека, столько раз сменившего собственное имя и внешность. В странном полусне-полуяви из его души выжгло азартного и беспощадного убийцу Томаса. Он стал прежним, обыкновенным сержантом Энрико. Правда, сильно повзрослевшим и переросшим это звание.