Академия (СИ) - Бутырская Наталья

— И я знаю, что добычей кристаллов может заниматься только государство.

Лицо чиновника оставалось спокойным, но его плечи напряглись, что было видно даже под несколькими слоями шелковых одежд.

— Тот мальчик мне сказал, что должен добывать по пять кристаллов в день. У вас в шахте работает четырнадцать человек. Допустим, что они все вместе получают по восемьдесят кристаллов в день. За год они смогут добыть около тридцати тысяч кристаллов разной величины. Куда вы их продаете? Скорее всего, отправляете через перевал и продаете там за треть, а то и четверть цены, снабжая чужое государство.

Мэр напряженно улыбнулся:

— А вы неплохо считаете.

— Да, я люблю считать, — широко улыбнулся в ответ Байсо. — Читать не люблю, писать тоже, а вот считать мне нравится.

— Но я все еще не понимаю, к чему вы ведете.

— А если торговый дом «Синий ветер» будет покупать эти кристаллы за полцены?

— Но это государственное преступление! Ваш отец никогда не пойдет на такое!

— Отец не пойдет. Но мой менее благородный дядя, тот самый Ань, что сейчас управляет торговым домом, обрадуется такой возможности.

— Вы не можете поручиться, что ваш дядя согласится…

— Понимаете, господин мэр, — и Байсо почесал затылок, — у нас с вами сложная ситуация. С одной стороны, я уже знаю о существовании этой шахты. И вы не можете ни убить меня, ни заставить замолчать, так как после этого Ваньшань будет попросту уничтожен. Я не знаю, как именно: может, лавина сойдет с гор, а может, Небеса вдруг разверзнутся огнем. С другой стороны, если «Синий ветер» будет закупать у вас эти кристаллы, то в его интересах будет хранить эту тайну как можно лучше. Вы будете получать хорошую цену, мы — хорошую прибыль. И все будут в плюсе.

— У меня есть маленькая комната в подвале, — хрипло сказал чиновник, — которая позволяет отсечь любую слежку.

— Вы думаете, пропажа меток не заинтересует моего отца? Я всего лишь восьмой внук, и благородная мать не очень любит неродного сына, который заставил ее поседеть, — Байсо криво усмехнулся, словно вспоминая лицо мачехи, — но дядя прочит меня в свои преемники.

— Как можно связаться с вашим дядей?

— Отец сказал, что я смогу вернуться в Киньян только при выполнении одного из условий. Первое — я должен заработать денег, чтобы оплатить место в караване и добраться до Киньяна самостоятельно. Второе — я должен узнать что-то полезное для торгового дома, и тогда я должен передать это через мага-связника, который ждет в Ваньшане. Третье — если моя жизнь будет под угрозой, я должен сломать амулет, и тогда меня спасут. Но после этого я уже не смогу претендовать на роль преемника дяди.

Я хотел подработать, но на шахты мне еще рано, а другой работы в городе нет. Поэтому я и решил что-нибудь узнать, а в Ваньшане, как я думал, интересен только Зимняя Цапля.

Так что я могу поговорить с дядей через мага-связника. Только прошу выдать мне мою старую одежду: меня в городе знают только как простолюдина, и я не хотел бы привлечь внимание Зимней Цапли к нашему делу. Вы же понимаете, что он пока не знает про вашу шахту, раз посылает детей на разведку. Так что лучше, чтобы как можно меньше людей знало про нашу сделку.

— Но позволено ли мне поставить на вас метку, чтобы я мог вовремя прийти на помощь?

— Конечно, — махнул рукой Байсо. — Мне и самому будет так спокойнее, а то вдруг я снова забреду в неположенное место?

Байсо выпустили из дома мэра лишь спустя несколько дней.

Он не знал, разрешат ли ему выходить в дальнейшем, поэтому надо было проработать все вопросы за один присест.

Для начала он навестил мать Бохая, у которой за время его отсутствия дела пошли совсем худо. Деньги, что он оставил ей, давно закончились, по городу прошел слух, что Бохай пропал, потому что она его съела, и детей перестали пускать в ее школу.

Дверь дома была измазана грязью, бедная женщина боялась выйти за порог. Поэтому, когда Байсо с трудом открыл дверь, она даже не поверила своим глазам.

— Бохай! Это ты? Куда же ты пропал? — она обнимала его и плакала. Байсо вдруг стало стыдно, он не подумал о том, что приемная мать может как-то пострадать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я немного заигрался. Жил у хороших людей, они меня смотри как откормили. Даже щеки появились! — мальчик потыкал себя в лицо. — Можно я еще у них поживу? Только ты меня больше не теряй! Я буду приходить к тебе!

После этого они вместе оттерли дверь, Байсо отправился в лавку за продуктами, здороваясь с каждым встречным и кланяясь им. Он постарался обойти как можно больше знакомых, чтобы больше никто не думал, что его съели. Заглянул в помещение, где велись уроки, поговорил с детьми, и уже когда выходил из лавки, на него налетела Горлянка с криками и слезами:

— Ты! Я думала, что тебя убили! Ты куда пропал? Прости за госпожу Хэ, я говорила им, что она не виновата, но ты же сам запретил говорить, куда пошел. Ты видел Чижа? Тебя выпустили? Ты сбежал?

Байсо даже растрогался от такого чрезмерного проявления чувств:

— Тьфу на тебя, Горлянка. Успокойся. Хватит плакать! Что за девчачьи сопли?

— Лучше бы я вырвала себе язык, чем сказала про ту повозку, — всхлипывала девочка. — Я думала, что и ты… Почему ты не сказал?

— Тсс, я был на важном задании, — заговорщицки прошептал Байсо, и тут же перешел на нормальный тон. — Поможешь донести до дома? Мама совсем голодная.

— Конечно, — кивнула Горлянка, взяла корзину за вторую ручку и пошла рядом. — Так что там?

— Я пока не могу сказать. Цапля запретил. Чиж жив и здоров, только не сможет вернуться в город какое-то время. Но самое главное — я смог пробраться в дом мэра. Теперь задания будут еще сложнее, и мне нужна твоя помощь.

— Больше никаких повозок! — твердо сказала Горлянка.

— Согласен. Скоро мне придется вернуться к мэру, и нужен человек, который будет забирать мои сообщения. Я буду засовывать записки в снежки и перекидывать их за стену заднего двора.

Горлянка кивнула:

— А обратно? Как ты будешь получать информацию?

— Я буду выбираться в город. Поэтому приглядывай за мамой, хорошо? И пусть снова откроют школу. Ты же учишь иероглифы? Не бросила?

— Нет, — замотала головой девочка. — Я учу. Уже много выучила.

Горлянка доложила обо всех изменениях. В шахтерский союз вступали всё новые и новые люди, собрали уже много Ки. Более того, люди сами решили сдавать ещё и деньги, чтобы покупать еду в самое сложное время. До кого-то дошло, что можно скупить еду сейчас, не дожидаясь весеннего повышения цен, шахтеры нашли пустой дом, и теперь там складировали небольшие запасы продуктов. Уже начали поговаривать, что можно самим напрямую выкупать еду в караване, без участия лавочников.

Девочка сама придумывала задания для детей и платила из тех денег, что ей оставил Байсо, но сейчас деньги закончились. Пошли слухи, что Зимнюю Цаплю поймали власти, и пару раз шахтеры говорили о том, что надо бы его спасти из лап зажравшихся чиновников.

Байсо замотал головой:

— Нет-нет. Этого нельзя допустить. Пока рано. Этим они только все испортят. Скоро я передам новые задания от Цапли.

— А он сможет связаться с тобой в доме мэра?

— Ну, Горлянка, как-то же он смог меня туда засунуть? Значит, может и поговорить.

— Значит, это правда, что он благородных кровей? — девочка вдруг покраснела и отвернулась.

— Не знаю. Просто он может вообще всё!

Когда Горлянка ушла, Байсо немного посидел с мамой Бохая, проследил, чтобы она поела, потом обошел полгорода, заглянув почти во все лавки, а по дороге постучался в один ничем не примечательный дом.

— Кто там? — дверь резко открылась, и оттуда выглянул мужчина, которого Байсо и хотел видеть. Это был один из тех людей, что встретили мальчика перед Ваньшанем и отвели его в город. Байсо давно узнал, где они живут, и впервые за это время решил воспользоваться ими. — Это ты? Тебе запрещено с нами разговаривать!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Разве? — улыбнулся мальчик. — Я не помню, чтобы Джин Юн говорил об этом.