Академия (СИ) - Бутырская Наталья

Байсо натянул нижнюю рубаху и нижние штаны, затем нижний халат, но дальше без помощи уже было не обойтись, поэтому он открыл дверь и крикнул:

— Эй, пригласите ко мне слугу! Я что, сам должен одеваться?

Через несколько минут к нему вошла женщина в возрасте, сложила руки на животе, поклонилась и замерла.

— Завяжи мне этот пояс, — нетерпеливо ткнул Байсо в нужную деталь. — Теперь вот этот халат. Теперь обувь. Верхнее ханьфу. Пояс, — ему приходилось говорить этой служанке, что именно нужно надевать. — Эй, почему ты завязываешь пояс женским узлом? Я, конечно, красив до неприличия, но с девочкой меня до сегодняшнего дня не путали.

Женщина извинилась и перевязала узел, затем уложила волосы мальчика наверх и закрепила их золотым колпачком.

— Другое дело. Отведи меня к твоему господину!

Она провела его по часто изгибающемуся коридору. На севере дома строились иначе, чем в Киньяне. Тут не делали разные дома внутри одного поместья, а разделяли один дом на множество помещений, причем жилые комнаты старались располагать так, чтобы они как можно меньше соприкасались с внешними стенами.

Обстановка в доме мэра была роскошной. На полу мягкие яркие ковры, на стенах часто развешаны светильники с крупными световыми камнями, картины известных художников, стояли дорогие вазы. Хотя снаружи дом был выложен из камня, внутри его заботливо обшили деревом. «Хорошо, хоть не баньяном», — подумал Байсо.

Наконец женщина привела Байсо к деревянной расписанной двери, открыла ее и поклонилась, приглашая войти.

Глаза Байсо невольно округлились. По центру комнаты висела странная люстра. Она выглядела так, словно в самую кривую корягу под этими Небесами вставили крупные камнесветы, а потом подвесили ее под потолком. Это было творение чокнутого Ими Яна.

Байсо не знал, на что способна именно эта вещь, но помнил, что все товары Ими Яна управляются через амулет. Какой смысл таскать с собой амулет ради какой-то люстры? Впрочем, сообразил мальчик, не обязательно его носить, можно встроить в любимое кресло и, небрежно касаясь подлокотника, передавать свои пожелания.

Как раз на таком кресле и сидел уважаемый правитель этого города, о чем ясно говорил золотистый фазан на груди. Стол был накрыт на двоих человек, и место Байсо было на противоположном конце от мэра. Помимо них в комнате находилось еще два слуги и три охранника, видимо, мэр всё же опасался, что мальчик может быть прислан по его душу.

— Присаживайся, юный Ань, угощайся! — улыбнулся мэр, но его глубоко посаженные глаза смотрели на мальчика без малейшего признака улыбки.

Байсо сделал выверенный поклон, как и должен кланяться благородный отпрыск высокопоставленному чиновнику, затем сел на предложенное место, небрежно откинул длинные рукава и вдруг расплылся в улыбке:

— Разрешите мне не следовать традициям за столом?

Мэр прищурился, но ответил:

— Конечно. А в чём дело? В семье Ань не учат этикету?

— Я так соскучился по пирожным «борода дракона». Вот не поверите, больше ни о чем не думал, привык и к этим ужасным кашам, и к горьким овощам, но мне так не хватало этих пирожных, — и Байсо тут же схватил несколько хрупких белых шариков, созданных из тончайших нитей сахара, намотанных вокруг сладкой начинки.

Чиновник помрачнел. Эти пирожные были недоступны простолюдинам, так как сахар завозили из других стран, и он считался очень дорогим удовольствием.

— Что же привело молодого господина Ань в мой забытый городок? — спросил мэр, подождав, пока Байсо прожует выбранные сладости.

— Поверите ли, но я раньше и не слышал про Ваньшань и не ожидал, что отец разозлится из-за пустой шалости, — теперь мальчик накладывал себе еду согласно этикету. — Уважаемая супруга отца сильно боялась постареть и часто проверяла, не появились ли у нее седые волосы. Вот я и решил пошутить, нашел краску для волос на магической основе, и когда она в очередной раз рассматривала свою прическу, я рассыпал краску, сказал заклинание, и ее волосы стали белыми. Правда, — мальчик провел рукой по голове, — мои волосы также поменяли цвет. Поэтому отец сразу нашел виновника и в тот же день выслал меня из города сюда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Но почему вы жили у шахтеров? Почему не пошли сразу в мой дом? Я был бы счастлив увидеть вас раньше, негоже благородному юноше жить в таких ужасных условиях.

— Отец сказал, что я должен испытать тяготы жизни на себе, чтобы ценил то, чем меня одарили Небеса с рождения.

— Ваш уважаемый отец — очень решительный человек, — кивнул мэр.

— Очень. А я всего лишь восьмой внук, так что… — и Байсо развел руками.

— А что молодого Ань привело в шахту?

— Видите ли, уважаемый… — мальчик замялся.

— Шао Шайнин, — подсказал чиновник.

— Да, уважаемый Шао, отец сказал, что я должен пробыть в Ваньшане до тех пор, пока не сделаю что-то полезное или значительное. Прошу прощения за грубость, но в этом городке не так много возможностей, а я хотел бы вернуться в Киньян поскорее.

— Полностью с вами согласен.

— Единственное, что мне показалось забавным в Ваньшане, так это Зимняя Цапля. Вы слышали про него?

— До меня доходили некоторые слухи, — осторожно кивнул чиновник.

— Я подумал, что если поймаю этого человека или хотя бы узнаю, кто он такой, отец простит мой проступок. Когда я попытался войти в его организацию, мне дали задание проследить за таинственной повозкой, которая покидает город, хотя все дороги перекрыты снегом. Вот я и пошел. Впрочем, мне пришла в голову другая мысль, как получить прощение отца. Но я вижу, что вы не доверяете мне, так что предлагаю вам сначала убедиться в том, что я — настоящий Ань Яочуан, — гордо сказал Байсо и запихнул в рот еще одно пирожное.

Мальчика поселили в гостевые покои, достойные его высокого происхождения, временно дали одежду детей мэра, пообещав пошить на него и отдельные наряды. Выделили служанку, но Байсо устроил скандал, сказав, что ему уже не нужна нянька, после чего женщину заменили на мужчину.

Мнимый Ань мог свободно ходить по дому и во дворе, но ему не разрешалось выходить за пределы поместья.

Байсо понимал, что сейчас люди мэра допрашивают бедную Хэ, перетряхивают ее школу, узнают, когда и как в городе появился странный мальчик с белыми волосами. Приставленный слуга следил за действиями самого Байсо: манера общения со слугами, привычки, любимые книги, рассказы о родственниках.

Каждый вечер мэр ужинал вместе с благородным Ань и расспрашивал о столичных новостях, и нужно было четко отслеживать, что мог знать и помнить избалованный мальчик из благородной семьи. Байсо знал гораздо больше, чем положено ребенку его возраста, к тому же он старался отыгрывать легкомысленного капризного мальчишку, хоть и с неплохим образованием.

Днем Байсо часто выходил во двор, где лепил снежки и швырял их в стену, стараясь попасть в центр нарисованного круга, но зачастую промахивался, и тогда снежки перелетали через ограду. Вместе с сыном мэра, что был немного старше, слепил настоящую крепость, а потом мальчики устраивали магические войны, делая вид, что вместо снежков летят опасные заклинания.

Спустя неделю мэр пригласил Байсо, усадил напротив себя и сказал:

— Ну что, благородный Ань, всё ли вам нравится в моем скромном доме?

— Да, благодарю, — Байсо даже поправился за эти дни.

— Вы говорили, что у вас есть одна идея, как вернуть расположение отца? Могу ли я как-нибудь помочь вам?

Мальчик наклонился вперед и заговорил приглушенным голосом:

— На самом деле, вы можете помочь не только мне, но и себе. Я не очень разбираюсь в торговых делах, но дядя изредка брал меня на встречи и заставлял учить законы. Отец говорил, что из-за низкого таланта я не пригоден ни к военной службе, ни к магическим наукам, а потому должен учиться торговле.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Одним из слабых мест в легенде Байсо был его низкий талант, нетипичный для благородных семейств. К счастью, отец маленького Яочуана помимо породистых отпрысков от высокородной жены заимел и парочку детей от служанок. Согласно традиции, принятой в клане Ань, низким ремеслом, то есть торговлей, занимались менее талантливые дети или дети, родившиеся от наложниц.