Там, на неведомых дорожках… - Евгений Панкратов

Евгений Панкратов

Там, на неведомых дорожках…

1. К добру ли, к худу?

Меня разбудил какой-то шорох. «Кот», — даже сквозь сон догадался я. Да ну его в баню, спать охота…

Кот, почему-то, по указанному адресу не пошел, а продолжил копошения. «На мышей он там что ли охотится?» — сонно удивился я. Кот перестал шуршать и начал топать. Топ-топ-топ и он уже где-то под кроватью. Еще топоток и он уже у противоположной стены. Опять топот, уже с потолка. Хм-м… С потолка?..

Состояние было непонятным, вроде уже и проснулся, но все еще сплю. Звуков не слышно, ни ветра или машин за окном, ни храпа из соседних комнат, ни холодильника, ни капающего крана. Прям гробовая тишина. Походу сейчас самая середина ночи, надо просто забить на кота и провалиться в сон.

У того на этот счет было свое мнение. Кошачье. Спустившись с потолка, он начал скрести в разных углах. Поскребет-поскребет, и в другое место прошелестит, там дальше наскрёбывает. Да так настойчиво, словно заначку потерял. Только начинаю засыпать, как скрежет раздается в новом месте. Вставать и шугать его не охота — дрема разнежила, под одеялом тепло, а в доме уже по-любому все выстыло…

Вроде всё, уже минуту не слышно, ушел, слава яйцам, можно спать спокойно. И тут царапанье раздалось вновь, прям возле моей кровати. Ну все, кошка скребёт — на свой хребёт… Я, резко перегнувшись через край кровати, попытался схватить его.

Собственно, схватил-то наобум, больше рассчитывая шугануть, а не поймать чертяку. Потому и удивился поймав. Он попытался удрать, но я, войдя в раж, обхватил его обеими руками. Нет, только подумать: нашкодил, разбудил, да еще и попался! Стареет, бродяга…

Меня немного смутила необычная лохматость кота, но со сна не сразу обратил на это внимание. Когда глаза чуть попривыкли к темноте, то я буквально обомлел. Моей добычей оказался мохнатый ком полуметрового диаметра. Шерсть его была густой и длинной, а цвет по темноте не подлежал распознанию. Ком уставился на меня огромными, как чайные блюдца, желтыми глазами. Подозреваю, что мои глаза в этот момент были не меньше…

Между тем, мой пленник заговорил низким и густым, как кисель, голосом:

— К добру ли? к худу?

Спросил он по-русски, но с каким-то старинным, как мне показалось, выговором. Тут-то до меня и дошло: домовой! Вместе с этим пониманием прямо к сердцу подступил липкий комок страха, словно покойного родича во сне увидел. Потом сердце чуть успокоилось, ибо к месту вспомнились рассказы отца, о том, как он сам встречал домового, и спросил он его в точности о том же. Подозрительное однообразие, если задуматься, а если подумать, что спросонья не всегда так сразу получается, то смело можно все списывать на свое разыгравшееся воображение…

Однако процесс под названием «подумать» уже пошел, и меня посетила еще одна дурацкая мысль: неужели кто-то ответил бы домовому «к худу»? Это каким же надо дураком быть, чтобы так ответить? Или даже так — это каким же дураком надо быть, чтобы так спросить? Ведь даже дураку понятно, каким будет ответ. Тогда не с подвохом ли вопрос? Да и про чье добро речь? Про мое? Про домового? Про общемировое?..

— К худу, — сквозь силу усмехнулся я, хотя было жутковато, вдруг-таки не сон? По телу пробежали предательские мурашки, словно крысы с тонущего корабля…

— От добра добра не ищут, — растекся голос, а затем меня словно пыльным мешком по голове огрели! Не больно, но так неожиданно, что сердце прям аж ухнуло в пятки! Я инстинктивно вжал голову в плечи и…

2. Боевое тело — аномальный носитель

…Заснул?

Я ничего не видел, но не как в темноте, а как при закрытых глазах. При этом глаза и веки не ощущались, как, впрочем, и всё остальное тело, но беспокойства по этому поводу не возникало. По ощущениям я просто спал, или находился на первых стадиях пробуждения. Достаточно слегка расшевелить мозг, дать команду «пора вставать» или услышать звук будильника, как сразу вернутся ощущения собственного тела, и я проснусь. Но пока не прозвенел звонок почему бы еще не поваляться? Может получится чуток вздремнуть…

Внезапно перед глазами всплыла надпись:

[Зафиксирован контакт осколка матрицы с потенциальным носителем!]

Надпись казалась объемной, словно я смотрел на экран монитора через 3D-очки, и светлой, но сам цвет определить не получалось — при попытке сосредоточить на нём внимание он словно менялся, как бывает с пятнами, плывущими и мельтешащими перед закрытыми глазами. Туманный, расплывчатый, меняющийся цвет, но при этом сама надпись виделась более чем четко. Язык надписи, как и цвет, не поддавался распознанию, символы казались неизвестными и непонятными, но стоило сосредоточить внимание на конкретной букве или слове и начертание менялось, становилось понятными.

[Проверка совместимости…]

[Сканирование…]

[Предрасположенность носителя определена как научная.]

[Основная точка восприятия — разум.]

[Основной способ познания — речевой.]

[Начинаю подключение к родовой памяти…]

В голову ударил скрипучий мерзкий звук, словно кто-то включил загрузку программы на архаичный ZX Спектрум через старый кассетник. При этом, я хоть и слышал звук, но самих ушей по-прежнему не ощущал.

Также появилось ощущение объема, перспективы и пространства, в котором проявился трехмерный визуальный образ — что-то вроде золотистого мерцающего шара или яйца. В центре этой инсталляции стали меняться различные образы, пейзажи, лица, действия и события. Темп мельтешения нарастал и ускорялся пока видения не слились в смазанный поток.

Неожиданно перед ними выскочила надпись, тревожная, словно бы выделенная другим цветом и начертанием:

[Предупреждение : зарегистрирована угроза физического уничтожения тела носителя под воздействием окружающей среды!]

[Время до уничтожения: ]

В левом верхнем углу восприятия выскочил таймер из трех непонятных символов и начал обратный отчет.

[Состояние физического тела и динамика изменения в реальном времени: ]

Передо мной, словно в расширенной реальности, возникло детализированное изображение человеческого тела. Цвет в целом, как и у надписей, не определялся, был расплывчатым и изменчивым, но контуры и наполнение оказались вполне четкими.

Изображение было объемным, полупрозрачным и многослойным. Присутствовал слой кожи, мышц, костей, внутренних органов, кровеносной и нервной систем. При этом оно было мобильным, с очень отзывчивым управлением. Стоило мне подумать, как оно тотчас же начинало смещаться, вертеться и масштабироваться. Слои становились прозрачными или наоборот плотными, в зависимости от того, что