Игра ненависти и лжи - Л. Дж. Эндрюс

Воровка – Малли – она все твердила мне это. Мои глаза округлились.

– Та женщина, лорд Штром, их должны были казнить.

Челюсть Луки дрогнула.

– Да, знаю. Ты прорвался ради них.

Проклятье. Я застонал и поморщился, когда в голове вновь вспыхнул огонь.

– Я предатель.

– О, мы все такие. И быть по эту сторону баррикад – лучше, – женский голос вновь распахнул мои глаза.

Я отодвинулся в сторону, когда эти пронзительные зеленые кошачьи глаза мне подмигнули. Пекло, это была…

– Ты. Я видел тебя у… Черного Дворца. Козлятница.

Она пихнула Луку в плечо, когда тот захихикал.

– Даже не думай.

– Козлятница – теперь твое новое имя, Тов.

Она снова посмотрела на меня.

– Я принесла тебе травы, чтобы облегчить головную боль.

Я застыл, помечая ее и изучая, пока она ставила рядом со мной корзинку мешочков и флакончиков. Она больше не выглядела как козопаска. Она была одета в черную тунику, до зубов вооружена ножами и кинжалами, а ее глаза и подбородок были подведены черной сурьмой.

Отведя полог и пригнув голову, внутрь скользнул еще кто-то, и я сглотнул желчь, завидев его серебряные глаза.

Раум не был скидгардом, и, по правде говоря, он казался весьма довольным тем, какую реакцию у меня вызвало его лицо.

– Утречка, дорогуша, – сказал он. – Долго же ты спал. Мне бы хотелось, чтобы все вернулось на круги своя, так мы готовы?

Раум перебрасывал нож из руки в руку. Жест угрожающий, я бы и сам таким вполне мог пользоваться, но меня он не нервировал. Раум делал это, чтобы дать работу рукам, и я не знал, откуда мне это известно.

– Лука, – сказал я. – Больше никаких утаек. Скажи мне правду.

Лука перенес вес на другое колено и взглянул на Раума.

Еще один оборот ножа, и Раум кивнул.

– Ник говорит, пора. Он достаточно открыт.

Вновь повернувшись ко мне, Лука две секунды удерживал мой взгляд.

– Кейз, я скажу тебе кое-что и умоляю сразу все не отметать. Это я, Кейз. Мы всегда доверяли друг другу, и у меня нет причин лгать тебе сейчас.

Я мрачно посмотрел на него.

– Рассказывай.

– Тебя заставили забыть кое-что о твоей жизни, Кейз. Лорд Штром… – Лука помедлил и прочистил горло. – Он послал тебе записи о месмере памяти, потому что он существует. Ивар – он может манипулировать воспоминаниями, и он исказил твои.

В горле тут же комом встал инстинкт отмахнуться от него. Я сжал кулаки и заставил себя сидеть тихо и слушать.

– Представь, что по твоему истинному прошлому расползлась болезнь, – продолжал Лука, – она скрывает правду, пожирает ее, заставляя хиреть, пока та не умрет. Вот что месмер Ивара делает с тобой. Он может снова притянуть тебя к себе, если ты начнешь слишком сильно задаваться вопросами.

Желудок сжался. Там, на берегу, он что-то сделал со мной или начал делать. Я помню, как что-то впилось в мой мозг. Помню зуд, который я не мог объяснить.

Лука понизил голос.

– Но есть и другие Таланты. Мы зовем их ворами памяти. Этот Талант, как мы считаем, может забрать зараженные воспоминания, оставив только правду. Твою правду, Кейз. Никаких вопросов, никакой путаницы.

– Это безумие, – сказал я, прежде чем дал себе шанс хоть что-то обдумать.

– Правда? А может, это объяснит, почему в твоей жизни так много несостыковок? Почему я здесь, в бегах, вместо того чтобы быть со своими в Черном Дворце? Не объяснит ли это, почему воры… – он махнул рукой на козлятницу и Раума, – с Маск ав Аска ни разу с той ночи не попытались навредить Ивару; они были сосредоточены лишь на тебе.

– Я с ними никак не связан, – я пристально разглядывал козлятницу и Раума. Воры. Они были частью гильдии, а я оказался к этому слеп.

– Весь Маскарад Аски – это твой чертов план, любовь моя, – Раум похлопал меня по щеке, рассмеявшись, когда я нахмурился.

– Ты сможешь это вспомнить, – сказала женщина, – если захочешь. Ты сможешь вспомнить, что ты – Повелитель теней и один из Кривов.

Я поймал ее взгляд. Это имя глубоко врезалось в грудь, меня яростно и сильно тянуло отвернуться от них, но впервые за многие недели это желание не царапало мне позвоночник и было больше похоже на идею, не до конца оформившуюся в голове.

– Довериться, – я перевел взгляд на Луку. – Ты хочешь, чтобы я тебе в этом доверился.

– Еще немного, друг мой.

– Ты планируешь… что? Влезть мне в голову?

– В некотором роде, – сказал Лука. – Но это скорее для того, чтобы вернуть на место утерянное, принести тебе облегчение, – Лука сунул руку в карман и вынул моток бечевки.

Я поморщился, когда он намотал бечевку на пальцы и стал виден кулон. Деревянная роза.

– Забрал это из твоей комнаты, прежде чем покинул дворец, – сказал он. – Почему она что-то значит для тебя, Кейз?

Мышцы челюсти задергались.

– Я не знаю.

– Но ведь значит? – Он не стал дожидаться ответа и продолжил: – Вот такие вот ответы мы снова тебе и дадим. Так доверишься ли ты нам еще ненадолго?

Нет. Я не хотел никому доверять. Я хотел раствориться в своих собственных тенях и чтобы меня оставили в покое до конца моей жалкой жизни. И все же что-то заставило меня поднять свой месмер против Ивара. Видя, как воровку прижали к земле, положив ее голову на плаху, я испытал всепоглощающую панику, которую никогда не испытывал.

Пару мгновений я был готов вынуть сердце из своей груди, чтобы ее уберечь, чтобы спрятать ее.

А еще там был лорд Штром. Аристократ, который отдал свою чертову жизнь, чтобы защитить ее, потому что он… он верил, что она – королева? Теперь это сбивающее с толку притяжение к той женщине превратило меня в предателя, убийцу, человека без прошлого, без дома.

Я покачал головой. Слишком много частностей не имели смысла.

Я снова поднял глаза на Луку.

– Если ты уничтожишь мой разум или сделаешь все еще хуже, пообещай, что убьешь меня.

Он вскинул брови.

– Я серьезно говорю, – настаивал я. – Я больше не могу жить в этом безумии.

– Значит, ты позволишь нам помочь тебе? – его рука легка на мое плечо и сжала его.

Мой разум боролся с идеей довериться здесь хоть кому-либо, но сердце понукало пойти за ними, поверить. Пусть даже всего на миг. Я коротко кивнул Луке. Раум и Лука быстро избавили меня от веревки вокруг запястий.

Я выбрался из хижины и пошел за ними в кусты. На другой стороне