Игра ненависти и лжи - Л. Дж. Эндрюс

чтобы их люди в деревьях надеялись. Иллюзии их остановят, но я хочу, чтобы надежда заставляла их искать поблизости. Ими мы займемся чуть позже.

С жуткой ухмылкой светоносец направился к краю оцепления скидгардов. Противоположность Кейза. Человек, которого Кривы когда-то описали мне как темного и злобного, способный контролировать других через их надежды и желания.

Я сверлила взглядом его спину и воображала, как мой нож вопьется в нее столь глубоко, что пробьет сердце и выйдет спереди.

Темная, кусачая ненависть пропитала меня. Все те годы, что я искала Кейза, жгучее желание содрать кожу со всякого, кто навредил ему, придавало мне сил.

То же желание пульсировало сейчас по моим венам с каждым ударом сердца. Теперь из-за угроз Кривам и Фалькинам. Из-за Хоба.

Никакой пощады. Те, кто угрожал моим людям, умрут. Медленно. Болезненно. Я дождаться не могла, пока представится возможность.

– А, леди Фрейя, – Ниалл встал перед мной.

– А, принц-слабак. Соскучился по мне?

Борода Ниалла дрогнула, когда уголок губ приподнялся, и он ухватил меня за челюсть, стискивая, пока мой язык не накрыл мерзкий вкус кислой крови.

Йенс и Хаген дернулись в мою сторону, но скидгарды отпихнули их прочь, вновь заставляя лечь. А вот Кейз меня порадовал. Его рука ловко легла на рукоять клинка, а глаза, когда он мрачно уставился на Ниалла, покрыла блестящая чернота.

Он был там, под самой поверхностью, только и ждал, что мы выдернем его наружу.

Горячее дыхание Ниалла опалило мою кожу, когда он дернул меня к себе.

– Ты пожалеешь о той ночи, когда обманула меня, сука.

– О твоем унижении, – выдавила я, – никогда не пожалею.

Хлопок, с которым его рука ударила мою щеку, эхом разнесся по прогалине. Лицо обожгло так, словно его заколола тысяча булавок, но я отказывалась подарить ему удовольствие от вида моей боли.

– Не… – Кейз положил одну ладонь на руку Наследного Магната, держа вторую на своем клинке. Он поморщился и выпустил Наследного Магната. – Простите, милорд. Не знаю, что на меня нашло.

– Она умеет колдовать, злоносец, – сказал Ниалл. – Держись подальше.

Я сплюнула кровь на его ботинки.

– Йенс Штром. Мастер Церемоний, – горько проговорил Ивар. – Я так тебя ценил, а ты все равно предал меня, и ради чего? Женщины? И даже не хорошенькой.

Йенс фыркнул.

– Я никогда не предавал наше королевство и не предаю его сейчас, – он повысил голос до глубокого рыка. – Я на стороне истинной королевы! Наследница трона сидит сегодня пред вами, а Ивар Грим планирует избавиться от нее. Потребуйте у него кольцо, и увидите, что Лорд Магнат скрывает правду о линиях крови; он всех их убивает. Я – с королевой.

– Я – с королевой! – заорал Хаген в ответ.

Я лишь бросила взгляд на Кейза, чьи глаза распахнулись, словно он был в ужасе. Скидгарды заставили нас встать на колени, но все это время Йенс и Хаген выкрикивали проклятья в адрес Ивара и правду о линиях крови.

Как только Йенс опустился на колени, Лорд Магнат его ударил. Затем скидгард подошел к Хагену и впечатал рукоять своего клинка тому в затылок. И Йенс, и мой брат на несколько мгновений умолкли.

– Ну что за трагедия – видеть, как столь великий человек впадает в безумие, – сказал Ивар, улыбаясь стражникам. – Какая жалость. Эта женщина, как видите, многих обманула. Искусительница, посланная преисподней, чтобы сгубить нашу растущую империю. Избавим ли мы наше королевство от такого проклятья?

Когда от скидгардов послышался рев, требующий моей смерти, меня затошнило.

– Малин, – прошептал Йенс. – Мне жаль. Я подвел тебя. Я вас обоих подвел.

Лицо Хагена превратилось в камень.

– До конца. Мы вместе до конца.

Кейз молчал. Он смотрел на стражников, а затем заглянул мне в глаза.

Слезы закапали мне на щеки.

– Я бы забрала у тебя эту боль.

Его лицо побледнело, но белки глаз пропитали тени. Боги, он так мучился.

Где-то вдалеке, разрывая мое сердце надвое, раздавались крики гильдий. Мысли обратились к Гуннару, тому, как отчаянно он боялся за Хагена. А теперь он мог его потерять.

Фалькины и Кривы будут биться до конца. Сколь многие падут? А Кейз? Что с ним станет, когда он отыщет себя и все вспомнит?

– Приведи его, – сказал Ивар стражнику.

Кивнув, тот человек поспешил назад, к повозке, и рывком распахнул дверь, стаскивая с сиденья еще одного человека.

– Проклятье, – выдохнул Хаген.

Лунный свет омыл лицо мужчины, и дыхание замерло у меня в горле.

Бард – его рыжие волосы спутанны и одет он так, словно его вытащили из постели. С каким-то ужасом он посмотрел на нас троих, стоящих на коленях, на стражников позади нас.

– Daj, – ахнул он. – Какого пекла?

Йенс стиснул челюсти и качнулся в сторону Ивара.

– Ублюдок, он ничего не знает. Он в этом не участвует!

– Daj, Хаген, – Бард моргнул, глядя на меня. – Что это значит?

– Отпусти его, – вновь закричал Йенс, игнорируя Барда. – Он в этом не участвует!

– Знаю, – сказал Ивар. – У меня есть вопросы к молодому лорду Штрому. – Бард вздрогнул, когда Ивар ухватил его за загривок. – Скажи мне, кто эта женщина. Не лги мне, лорд Штром.

Бард сглотнул. Он облизнул губы и ничего не сказал.

– Быть может, ему нужна некоторая мотивация, – рявкнул Ивар. И тут же стражник приставил клинок к горлу Хагена, порезав кожу так, что в воздух вырвался приторный запах крови.

– Нет, – сказал Бард. – Это… это моя… сестра. Малин Штром.

– Малин Штром, – повторил Ивар и коварно усмехнулся.

Стон привлек мое внимание к Кейзу. Он упирался руками в колени, прерывисто дыша. Наверное, на него как-то повлияло мое имя.

Я рискнула.

– Ночи на сеновале – это мои самые драгоценные воспоминания! – Кейз поднял остекленевшие глаза, золото прореза́лось сквозь тени. Я выдавила улыбку. – Я была с тобой в безопасности. Вот бы только… Вот бы я только могла сейчас прекратить твою агонию.

– Хватит, – Ивар ударил меня сильнее, чем Ниалл. Как же меня взбесил писк, вырвавшийся из моего горла. Лорд Магнат встал между мной и Кейзом, за его глазами ревела темная буря. – Значит, таков твой план, Йенс? Убедить королевство, что твоя дочка-бастард – наследница трона, что в жилах Штромов течет королевская кровь? Слабая попытка переворота. По правде говоря, я ожидал большего от такого человека, как ты.

– Что? Наследница? – глаза Барда округлились. Он знал свою родословную. Хранил правду о том, что каждое дитя, попавшее в Дом Штромов, происходило от древних семейств. Да, Хаген и Бард не занимались воспоминаниями, но это не преуменьшало ценности их крови и риска, узнай Ивар