Полёт Ночных Ястребов - Раймонд Е. Фейст

— Я помню это, — сказал Накор.

— В Зале Лимс-Крагмы Богиня предоставила мне выбор. Только моя семья знает о принятом мною решении, да и то лишь часть его. Короче говоря, мне было позволено вернуться и продолжить свою работу, но в обмен на это я должен видеть, как все, кого я люблю, умирают раньше меня.

Накор сел на камень рядом с Пагом и замолчал. Спустя долгую минуту он сказал:

— Я не знаю, что сказать, Паг. Но, возможно, стоит подумать ещё об одной вещи.

— Что бы это могло быть?

— Я старше тебя, и все, кого я знал в юности, тоже мертвы. Все. Иногда я вспоминаю лица, но не могу назвать их по имени. Это проклятие долгожителей. Но, возможно, ты был проклят ещё до разговора с Богиней.

— Как это?

— Как я уже сказал, я пережил всех, кого знал в юности. Моя семья никогда не была большой: мать умерла раньше отца, а он — вскоре после неё. Это не имело значения, потому что я не видел их более тридцати лет, и у меня не было ни братьев, ни сестёр, — он пожал плечами. — Но это не значит, что я не научился любить людей, Паг. И терять их всегда больно.

— Есть древнее благословение исалани, которое произносят при рождении ребёнка: «Дед умирает, отец умирает, сын умирает». Это благословение, потому что оно выражает естественный порядок вещей. Я никогда не был отцом, поэтому не могу представить, каково это — потерять Уильяма и Гамину. Но я помню, как это повлияло на тебя. Я видел это. Я видел, что значила для тебя их потеря.

Накор покачал головой, словно пытаясь найти нужные слова:

— Но я дважды терял жену. В первый раз я потерял её, когда она покинула меня в поисках большей власти. А во второй раз… Я убил её, Паг. Я убил Йорму. Тело, которое, как я знал, принадлежало ей, умерло несколько десятилетий назад, и она заняла тело мужчины, когда я покончил с её жизнью, — с легким смешком сказал Накор. — Но это не отменяет того факта, что она была той, кого я любил, в чьих объятиях лежал и чьё присутствие делало меня больше, чем я был без неё. — Он посмотрел на Пага, и его глаза заблестели от влаги, когда он продолжил. — Ты, я и Томас были избраны богами для чего-то, и эта честь имеет свою цену.

— Но я должен думать, что это потому, что это должно быть сделано. Может быть, это тщеславие, но только мы трое. Ни Миранда, ни Магнус, ни кто-либо ещё. Только мы трое.

— Почему?

— Только боги знают об этом, — зло усмехнулся Накор. — И они не говорят нам правды.

Паг встал, давая понять Накору, что пора возвращаться на виллу.

— Они нам лгут?

— Ну, они, конечно, не всё нам рассказывают. Вспомни, кого Каспар встретил на вершинах Ратн'гари.

— Калкин.

— Да, Бан-Ат, бог воров… и плутов, и лжецов.

— Значит, ты считаешь, что дасати не такая уж большая угроза, как это изобразил Калкин?

— О, я по-прежнему считаю, что они всё это и даже больше, но я думаю, что Калкин показал Каспару только то, что он хотел, чтобы Каспар увидел. У богов есть свои причины, я уверен, но я порой бываю циничным ублюдком, и мне хотелось бы знать, чего Каспар не увидел в том видении.

Паг остановился и положил руку на плечо Накора:

— Ты ведь не предполагаешь того, что я думаю, не так ли?

Накор усмехнулся:

— Пока нет, но в ближайшие дни нам, возможно, придётся посетить мир дасати.

Паг на мгновение застыл на месте, а затем снова начал идти:

— Намеренно открыть разлом в родной мир дасати? Разве может быть более безрассудный поступок?

— Уверен, что да. Мы просто еще не додумались до этого на данный момент, — со смехом сказал Накор.

Паг рассмеялся вместе с ним:

— Я не уверен, Накор. Это может быть худшей идеей в истории действительно плохих идей.

Накор продолжал смеяться:

— Возможно, но что, если путешествие туда помешает дасати прийти сюда?

Смех Пага резко прекратился:

— Что если… — он опустил глаза, словно погрузившись в раздумья, а потом сказал: — Возможно, это то, что нам нужно обсудить.

— Хорошо. И раз уж мы об этом заговорили, когда ты собираешься рассказать мне больше об этих посланиях от твоего будущего «я»?

— Скоро, друг мой, — ответил Паг. — Скоро.

Он посмотрел на полуденное солнце, сверкающее на волнах.

— Интересно, как поживают Калеб и остальные в Кеше? Мы уже несколько дней не получали от них вестей.

— О, я уверен, что мы бы узнали, если бы там происходило что-то важное.

* * *

Калеб сделал выпад влево, когда убийца провел острием меча по воздуху, едва не задев его грудь. Он проигнорировал жгучую боль в левом плече, когда оно врезалось в покрытые мхом камни канализации, и вогнал острие своего меча в живот «Ночного ястреба».

Ловушка была дьявольской по замыслу и исполнению. Калеб проклинал себя за самодовольство. Мало того, что ему и людям Чезарула не удалось опередить Ночных ястребов ни на шаг, теперь они оказались в невыгодном положении.

Единственной причиной, по которой они остались живы, была слепая удача. За торговцем следили агенты Чезарула, а другие люди наблюдали за домом, где Зейн подслушал разговор Мудары с Ночным ястребом. Накануне вечером один из агентов Чезарула сообщил, что обнаружил базу Ночных ястребов. На это ушло несколько дней, но теперь казалось, что их терпение окупилось.

Чезарул определил, что штаб-квартирой Ночных ястребов является подвал заброшенного склада, и спланировал двойное нападение на них: люди выходили из канализации, а другие атаковали здание с улицы. Поскольку Ночные ястребы наиболее активны ночью, было решено, что нападение в середине дня застанет большинство убийц спящими.

Под руководством одного из людей Чезарула Калеб повел свою группу по канализации, потратив целое утро на то, чтобы занять позиции вокруг предполагаемого логова Ночных ястребов. Вместо гнезда они обнаружили ловушку, которая раскрылась только потому, что компания крыс была потревожена, а один из бойцов почувствовал порыв ветра, донесший слабый запах дыма. Калеб едва успел выкрикнуть предупреждение, как канализацию заполонили одетые в черное Ночные ястребы. Трое из людей Калеба погибли, не успев понять, что происходит, а остальные беспорядочно отступили.

Атака