Сердце ведьмы - Лаура Лабас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Моргая, передо мной стояла ведьма Лунного круга, которая когда-то буквально захлопнула дверь у меня перед носом. Мне казалось, с того момента прошла целая вечность.
— Можно мне войти? — спросила она, узнав меня, стоящую посреди комнаты. Мне нужно быть осторожнее, в конце концов, такой веде, как я, не разрешалось обладать подобной магией.
— Что-то мне подсказывает, что ты не позволишь себя выпроводить. — Я задавалась вопросом, куда исчезли Тино и Менти, потому что вилы не было на ее обычном месте. Неужели лесной тролль наконец отнесся к моим словами серьезно и подыскал для нее другое жилище?
— Роя мертва, — объявила ведьма, потирая обнаженные руки, словно ей было холодно, хотя в комнате, как обычно, был зажжен огонь.
— Я слышала об этом. — Я скрестила руки на груди. — Мои соболезнования.
— Это был Темный, я это знаю. Уже давно он бродит по улицам, принося смерть и несчастья. — Она сжала руку в кулак и прижала его к груди, а лицо ее выражало одновременно гнев и возмущение. Губы сжались в жесткую линию. — Ты должна найти его и покончить с ним.
Я выпрямилась и уставилась на нее.
— Я? Почему я?
— Я не могу, я связана кодексом.
Я рассмеялась.
— Тогда попроси ведьму из другого круга, если тебе это так срочно нужно. — И отвернулась. Это дело было для меня закончено. Если бы во время моего визита она встретила меня с большим уважением, я, по крайней мере, сделала бы вид, что обдумываю ее просьбу.
Она подошла ко мне и потянула за руку.
— Никто не захочет ссориться с комиссарами. Помоги мне, а я помогу тебе, — отчаянно воскликнула она. — Я научу тебя, как выстоять в твоем поединке из-за кровной мести.
Я спокойно убрала ее руку со своей.
— Извини, я вынуждена отказаться. Как бы заманчиво ни звучало это предложение.
— Как ты можешь быть такой равнодушной? — ее губы дрогнули, и что-то изменилось в ее взгляде на меня. Я больше не олицетворяла для нее желанное спасение, скорее стала похожа на отвратительное насекомое.
— Мне плевать на твою дерьмовую предводительницу шабаша, ясно? — прошипела я, недовольная, что на самом деле изменение ее отношения укололо меня. Конечно, я могла бы сказать ей, что и так собираюсь уничтожить Темного, но тогда мне придется объяснить свое намерение. Нет, лучше продолжать действовать тайно. — А теперь наконец оставь меня в покое и воспользуйся представившейся тебе возможностью. Место освободилось. На самом верху. Это то, что я бы на твоем месте сделала.
Ведьма отпрянула назад. Отступила на один шаг, потом на два.
— Ты об этом пожалеешь, — прошипела она, как ядовитая змея, прежде чем развернуться и ринуться через все еще открытую дверь. И от нее не осталось ничего, кроме тошнотворного ощущения в области моего желудка.
Наверное, мне не следует постоянно наживать себе новых врагов, но иногда, как сейчас, этого не избежать.
Мне потребовалось полчаса, чтобы добраться до дома Галье на Ройял-стрит. У таунхауса во Французском квартале был желтый фасад и мятно-зеленые наличники, обрамляющие верхнюю веранду. Он был оформлен во французском стиле и привлекал множество туристов. Это отлично помогало скрывать вход и выход множества людей, потому что за домом существовал штаб совета вместе со следующим за ним зданием суда.
Законодательная и судебная власть не так разделены, как хотелось бы многим из теневого сообщества, но в Новом Орлеане пространство было разграничено; особенно это нужно, чтобы магически защитить это место, укрыв от чужих глаз. Электричество забирало много сил, и колдуны, которые в Вавилоне могли делать все что хотели, здесь уже не могли использовать весь свой потенциал. Сообща они создали это тайное место, куда можно попасть через вход в дом Галье.
Совет состоял в общей сложности из семи ведьм и ведьмаков, которые сами были изгнаны из Вавилона или других городов-теней или произошли от сосланных ранее. Они установили законы, которых должен был придерживаться каждый из теневого мира. Это требовалось для мирного сосуществования и помогало скрывать наличие теневого мира от людей.
Суды, как и в человеческом мире, следили за тем, чтобы те, кто не придерживался правил, наказывались, причем наказания здесь явно были более серьезными, чем где-либо еще. Пытки были распространенным методом, считалось, что они помогают предотвратить правонарушения. И наконец, существовали комиссары ведьминского мира, они выполняли тяжелую работу и по мере надобности арестовывали как ведьм, так и теневых существ.
Поскольку им приходилось противостоять всякому народу, они были так хорошо обучены, как никто другой в городе.
Во время моего пребывания в Морской Душе один из них выбрал меня и при этом наболтал много лишнего.
Он не был особенно милым, даже не был по-настоящему нежным — но он разговаривал со мной, как с нормальным человеком. Я не разделяла его взглядов, но с удовольствием слушала его, и поняла, что если я уйду от Седы, мне придется стать достаточно сильной, чтобы смочь всем противостоять. Он, сам того не понимая, раскрыл многое — например, что существует сила разных форм и даже цветов. Была физическая сила, духовная и магическая. В конце концов я нашла способы овладеть каждой из них.
Вздохнув, я наблюдала за группой туристов, которые фотографировали дом. Музей должен был открыться только через два часа, но уже сейчас европейцы и азиаты использовали каждую свободную минуту, чтобы на него поглазеть.
Потом, наконец, я увидела Вэла.
Он отделался от толпы других туристов и бросился ко мне, как будто не ожидал меня встретить. Что за дурачество. Ужасное, ужасное дурачество.
И все же я не смогла удержаться, и в уголках рта у меня промелькнула улыбка.
Сегодня он оставил свою бейсболку дома, и были видны короткие черные волосы, такого же цвета, как брови. Его смуглая кожа была подсвечена восходящим солнцем, а когда он приветственно улыбнулся мне, зубы сверкнули белизной.
После поцелуя между нами что-то витало, но я была рада, что он не стал это обсуждать.
— Ты чувствуешь себя лучше? — спросил он и взял меня за руку. Он просто крепко держал ее в своей, ненавязчиво. Приятно. И опасно. — Я волновался, но Тино настоял на том, чтобы я не входил в дом.
Я отвела взгляд от его голубых глаз, а сердце у меня бешено колотилось, потому что я ненавидела эту дружескую непринужденность между нами и в то же время хотела, чтобы она продолжалась.
— Я в
