Страж Монолита 2. Фантастический роман - Ильяс Найманов

баньки в какой-то разрушенной деревне и гуськом перебежали в соседний дом. Не хватало разве что тазика и веничка, прикрывавших причинные места сзади и спереди. «Ну-ну, – подумалось сталкеру, – баба на поветрии, от нее даже мутанты бегут!» Легкомысленно присвистнув им вслед, чем заставил последнего из трех забегавших в дом кровососов высунуться наружу и выжидающе уставиться на человека, сталкер спешно замотал головой, отказываясь от контакта. Рыло мутанта исчезло в домике. Но, видимо, что-то такое исходило от сталкера, идущего оттуда из глубокой Зоны, что побуждало всех местных мутантов не показываться ему на пути. Еще пару часов никто не пересекался с ним, хотя в кустах вдоль дороги и вообще повсеместно слышны были движения, рыки и топот. Несколько раз ночь нарушали автоматные очереди, заставлявшие сталкера вздрагивать и оглядываться. Наконец, около трех часов ночи он увидел близкий костер недалеко от какого-то заболотившегося озерца. Еще не входя в прямой визуальный контакт, он распознал двух молодых человек, мужчин. Оба не спали и тихо разговаривали, прикрыв костер с двух сторон бревнами, чтобы приглушить отсветы. Судя по всему, настроены они были миролюбиво. Поколебавшись, Бобр ругнулся про себя на свою начавшуюся шизофрению по страху людей и, нарочито кашлянув и хрустнув ветками, вышел к костру с незакрытой бревнами стороны. Так, чтобы его можно было сразу разглядеть. При первых же нарочито издаваемых шумах оба тела прыгнули за бревна и, ощетинившись дробовиком и АК, встретили гостя.

– Здорово, мужики, – растерялся Бобр, глядя на два зрачка вороненой стали, смотревших на него из-за баррикадки.

– Стой, не шевелись, руки в стороны, – раздался из-за бревна испуганный голос, желавший казаться мужественным и смелым.

– Не шевелюсь, ребята, – согласно ответил Егор, внутренне ругая себя, теперь уже за то, что вообще сунулся к костру.

Хотя если судить по пси-фону обоих человек, стрелять им не хотелось, но это же люди. А люди могут делать то, что им не хочется, причем иногда думать, что именно этого им и хотелось. Две фигуры по очереди встали, держа гостя на прицеле. Один был одет в обычный сталкерский комплект новичка, а другой, тот, который, судя по голосу, был более испуган, накинул бандитский каштановый плащ, но бандитом не был.

– Ты кто такой? – спросил более решительный голос.

– Человек, – ответил Бобр уверенно.

– Это я вижу, что человек. Кто, я спрашиваю?

– А… Бобр, сталкер. Вольный.

– Бобр?– удивился сталкер с автоматом и плотнее прижал автомат к щеке. – Бобр же сгинул дней десять назад.

«Всего-то десять дней», – разочарованно подумал сталкер. Всего десять дней как зомби с его ПДА умер окончательно, и весть об этом разнеслась по сети. А казалось, что прошла уже целая вечность, ну если не вечность, то целая жизнь, и тот Бобр, который был неделю назад, стал еще дальше от того, кем он считал себя раньше.

– Да нет, живой я… – сгорбившись, ответил Бобр.

– ПДА где, оружие? – спросил другой, в плаще.

Егор растерянно обернулся, словно действительно пытаясь найти потерянное оружие.

– Не знаю, не помню… – ответил Егор, понимая, что его спонтанное желание выйти и поговорить с людьми было глупостью. А само поведение вряд ли отличает его от излома или от шатуна.

– Блин ребята, не помню ничего, – продолжил он, понимая, что если сейчас попросит еды, то точно может напроситься на заряд дроби в голову, поскольку теперь он сам себе напоминал мутанта, вышедшего к людям и растерявшегося от непредвиденного развития события и вопросов, к которым он не был готов.

– Постой… ну-ка повернись… – сказал тот, что с автоматом, в обычной сталкерской куртке, подсказывая направление поворота дулом автомата так, чтобы вышедший стал к нему немного в профиль.

Несколько секунд длились гнетущее затишье и напряженный взгляд целившегося человека.

– Не может быть… да как же это? Это же правда Бобр… Бобр, это я, Молоко, помнишь? – воскликнул сталкер, отодвигая от лица автомат, отчего его лицо тоже стало видно в свете костра и появились знакомые черты новичка из деревеньки на Кордоне, что возле берлоги Сидоровича.

Внезапно Бобр ожил, словно другой мозг, обычный человеческий, в котором отложились людские, братские свет и тепло, памятные попойки возле общего костра, общий стол, где каждый выкладывает, не скупясь, и хлеб, и соль, и душу. Вдруг все звуки и воспоминания разом обрушились на сталкера. Разглядев и наконец-то действительно узнав знакомые черты лица новичка, к горлу Егора подкатил комок, на глазах выступили слезы, голос предательски задрожал.

– Ребята… – только и смог выговорить он.

– Э… эй, мужик, ты чего? – растерялись сталкеры, вдруг перестав быть грозными. – Не надо… не надо плакать, – кинулись к нему одновременно оба. – Это же я, Молоко, – обрадовавшись и сдерживая, неизвестно почему, выступившие и у него слезы радости, подхватив его под локоть, начал приговаривать сталкер с АК. – А это Гара, напарник мой, мы с ним вместе в деревне дежурили, помнишь, Бобр? Ты чего? А помнишь, ты меня заставил в погреб лезть, крыс гонять? – разволновавшись, заторопился Молоко. – А Гара пошел мне помогать… Ну не плачь, Бобр, не плачь, – слезно просил его новичок, видя, в каком положении пришел к ним опытнейший и бывалый по сравнению с ними сталкер.

Тот сталкер, который в одиночку расправился с болотным кровососом, к которому сам Сидорович располагал особым доверием и отправил его в ту ходку на Янтарь, откуда он пришел, как теперь оказалось, живым, но, видимо, это была его последняя ходка.

– Надо же, как Зона-то мужика сломала, – в благоговейном ужасе прошептал Гара, теперь уже повесивший дробовик через плечо и под локоток помогавший усадить сталкера на пенек. – На, водки хлебни, – дрожащей рукой протянул он сталкеру фляжку.

Полными состраданий глазами он следил за тем, чтобы Бобр сделал несколько глотков. Но водка не пошла в сталкера, слишком высоко задрав голову, он поперхнулся и, разбрызгав жидкость, вернул фляжку владельцу. Гара автоматически приложился к горлышку и, не спуская глаз с Бобра, сделал несколько больших глотков, после чего выдохнул и полез в карман за занюшкой.

– Чего дать тебе, Бобр? – суетился Молоко, – Кушать хочешь? Водки? Может, горячего чего? Мы мигом, ты только это… держись…

Егор слабо улыбнулся. Минутный душевный порыв, заставивший его утратить контроль над собой, отпускал.

– Мне бы чайку, – улыбаясь одними губами, попросил он.

– Чайку? Ага, сейчас, – выдохнул молодой. – Ну че ты стоишь? – накинулся он на Гару, в оцепенении стоявшего и расширившимися глазами смотревшего на гостя. – Давай быстренько воду, я костерок щас расшевелю, не видишь, человеку плохо.

– Да не плохо мне, мне уже хорошо, ребята, – окрепшим голосом сказал Егор. – А