Цветы, пробившие асфальт: Путешествие в Советскую Хиппляндию - Юлиане Фюрст

не допустить[447]. Я подробно остановлюсь здесь на этой истории, потому что она отлично показывает, как меры, принимаемые советскими властями, вызывали в ответ лишь протестные настроения и при этом имели практически нулевую эффективность. А также это просто интересная история, поскольку наличие доступных источников с обеих сторон демонстрирует ограниченность партийных и кагэбэшных документов:

12–15 июля 1979 года органами КГБ и милиции с привлечением нарядов пограничников и дружинников продолжались рейды по проверке паспортного и пограничного режимов. В результате в г. г. Симферополе, Алуште, в поселках Гурзуфе и Планерское выявлены и вывезены за пределы области 32 подражателя «хиппи» (прибыли из Литовской ССР, Башкирской АССР, Москвы, Ленинграда, Минска, Львова и других городов). Каких-либо эксцессов при этом не отмечено. 11 июля Санина обратилась в больницу, где ей сделана операция. В связи с предстоящей свадьбой она настаивала на выписке, но под убедительным предлогом оставлена в больнице предположительно еще на 10 дней[448].

По случайному совпадению рижский хиппи и пацифист Гарик Мейтин был арестован в Симферополе в те же дни. Он вообще не был знаком с Ермашом и ничего не знал про свадьбу. Более того, путешествие в Крым летом 1979 года было его первой хипповской поездкой автостопом. Он описал свой арест много лет спустя в самиздатовском журнале «Ясная Поляна». Гарика при полном хипповском параде представили всему отделению милиции со словами: «Посмотрите внимательно: это хиппи»[449]. В последующие несколько дней его пытались запугать, давая слушать крики уголовников, которых, пьяных и окровавленных, сажали в камеры к перепуганным «волосатым» путешественникам. Гарик знал, что в эти дни происходили массовые аресты хиппи, которых держали в разных местах, перевозя в случайном порядке из одного районного отделения милиции в другое. Тем временем агент КГБ под видом милиционера «вел беседу» с Ермашом и его родителями (отец Якова был офицером контрразведки ГРУ и имел большое количество наград). Им посоветовали не пускать на свадьбу никого из посторонних. Согласно отчету КГБ, человек по фамилии Авчинников был отправлен в психиатрическую больницу — сделать это было легко, поскольку, как и у большинства советских мужчин-хиппи, у него уже был диагноз «шизофрения».

Интересно, что история, много лет спустя рассказанная мне тем самым женихом Яковом Ермашом (это было за пять лет до того, как я увидела документы КГБ и потом обсудила с ним это в переписке), лишь частично совпадает с версией КГБ, что ставит под сомнение как качество их расследований, так и достоверность этих всех «супердокументов». В рассказе Ермаша вовсе не его невеста Лариса Санина была главным героем и вовсе не свадьба была основным событием всей этой истории[450]. В действительности Яков ничего не знал о событиях, разворачивающихся вокруг его свадьбы, например обо всех этих массовых задержаниях прибывающих в Крым хиппи, а также не предполагал, что его невесту удерживают в больнице под надуманным предлогом специально. Основным персонажем его истории был Валерий Бяшек, его настоящая фамилия была Овчинников, а не Авчинников, как значилось в документах, — удивительная ошибка со стороны Комитета госбезопасности, который приложил так много усилий и задействовал так много людей для того, чтобы не допустить свадьбу, но не удосужился проверить написание фамилии одного из главных подозреваемых. Овчинников был ключевой фигурой в симферопольском сообществе хиппи, а также, по словам Ермаша, одним из его лидеров. Ермаш и Овчинников познакомились в 1975 году, после того как Овчинников устроил представление в симферопольском кафе «Огонек», куда часто заходили хиппи: сел за стол и поставил перед собой табличку «Я коммунист». Его тут же арестовали и отправили в психиатрическую больницу. Ермаш и Овчинников, несомненно, были друзьями, но накануне свадьбы рассорились из‐за невесты Ларисы. Овчинников счел Ермаша, на тот момент единственного хиппи Севастополя, своим соперником. Кульминацией конфликта стала драка, после которой Овчинников решил, что «в Крыму двух лидеров быть не может». Ермаш уверен, что это Бяшек-Овчинников донес на него в КГБ (в отчете упоминается оперативный источник, который вывел их на след Ермаша[451]). Так или иначе, все это говорит о неспособности КГБ вести расследование. Или они действительно защищали своего доносчика Овчинникова, насчет которого у Ермаша не было никаких сомнений в том, что «он работал с органами»? Но зачем тогда упоминать в документе его фамилию? И отправлять его в психиатрическую больницу?

Но главное заключалось в другом: КГБ или упустил, или сознательно исказил настоящий повод, который собрал хиппи вместе в Крыму. Это была вовсе не ермашевская свадьба, а концерт легендарной львовской группы «Вуйки» в Гурзуфе (хотя свадьба и концерт не исключали друг друга). Именно поэтому в Гурзуф, а вовсе не в Симферополь, где должно было состояться бракосочетание, приехало так много хиппи. В конце концов, свадьба состоялась раньше назначенного срока, и хиппи на нее попали — несмотря на значительное присутствие КГБ вокруг, о чем рассказал Ермаш:

И на следующий день была свадьба, подъезжаем к загсу, там стоит в ряд милиция. А в это же время Брежнев был в Симферополе, и я начал смеяться — нас охраняют, у нас почетный эскорт. Как у Брежнева, так и у нас. Нас это развеселило, а родителям это не нравилось. Потом процессия двинулась, и за нами — автобус, полностью набитый милиционерами[452].

На самой свадебной церемонии хиппи, кроме самих жениха и невесты, не было. Но уже вечером к Ермашам домой приехал Гарик Прайс из Москвы с большой компанией, и, поскольку Яков и многие другие хиппи были музыкантами, они взяли у приглашенного ансамбля инструменты и целый час играли, пока не приехала милиция и всех не забрала. В документах КГБ об этом ни слова. Вместо этого они завершают свой отчет словами московского хиппи Стасевича (который де-факто был из Ленинграда), чтобы продемонстрировать эффективность своих мер: «Нас деморализовали, поэтому нам ничего не удалось. Среди нас нет организованности и лидера»[453]. Напротив, Ермаш вспоминает тот день как момент, когда они обвели КГБ вокруг пальца. Хиппи отправились дальше и в конце концов почтили годовщину смерти Джими Хендрикса, собравшись во Львове, хотя КГБ силами своего оперативного источника продолжил следить за ними и там. Но сами хиппи этим преследованиям — ни в Крыму, ни во Львове — не придали особого значения. Ну и что тут такого — их опять повязали. Значит, они попробуют собраться в другом месте.

Хипповские странствования считались особым занятием, которое и показывало принадлежность к Системе, и крепче привязывало к ней разных хиппи. Они поддерживали социальную и информационную сеть и создавали