Обжигающий фактор - Кайл Миллс

Охранник — который, несомненно, еще недавно стоял на посту — теперь восседал на стопке схем и компьютерных деталей, аккуратно уложенных в тесном чулане. Голова его была откинута назад, демонстрируя перерезанное горло.

Марин прикрыл дверь и повернулся к двум своим спутникам:

— На чем я остановился? Ах да! Как выйдете из здания, увидите… Вы слушаете?

Куинн постаралась сосредоточиться на его словах.

— Увидите большую парковку. Сверните налево и шагайте вдоль здания. Как обогнете угол, увидите большой синий «исузу», припаркованный у стены. — Он вытащил и протянул им связку ключей. Куинн не сумела заставить себя подойти к нему, чтобы их взять. На счастье, Эрик сумел, и Марин кинул их ему на ладонь. — Он принадлежит моей ассистентке. Ей он не понадобится.

Марин снял часы и протянул их Куинн. Та отшатнулась, но он поймал ее за руку и начал медленно застегивать их у нее на запястье. Эрик не вмешивался, но пристально следил за происходящим, пытаясь понять, к чему все это.

— Ровно в четыре часа, — продолжал Марин, — тут произойдет несчастный случай в лаборатории, в результате чего все здание будет уничтожено. Это дает вам десять минут. Предлагаю не тратить их понапрасну.

— Хочешь все уничтожить? — спросил Эрик.

— Они держали меня тут как в тюрьме. Все, что вы тут видите, украдено у меня — из моего разума. Не хочу им ничего оставлять.

— Почему ты помогаешь нам?

В ответ Марин лишь развернулся и зашагал прочь тем же путем, каким они пришли.

В коридоре было тихо, но не так, чтобы совсем уж безлюдно. Однако значки, выданные им Марином, оказались весьма эффективной маскировкой. Кое-кто из встречных на ходу улыбался и кивал, но в общем и целом внимания на молодых людей не обращали.

— Пять минут, — отметила Куинн, глядя на часы у себя на руке.

Они остановились перед ярко-красным огнетушителем и вделанным в стену ящичком пожарной тревоги.

— Ты хоть представляешь, сколько народу тут работает? — спросила Куинн.

— Нет. Наверное, несколько сотен.

— И все погибнут.

— Да.

Девушка протянула руку и взялась за ручку сигнала тревоги, но не потянула за нее, а оглянулась на Эрика, точно спрашивая, согласен ли он. Он пожевал немного нижнюю губу, а потом накрыл ладони Куинн своими:

— Поверить не могу, что мы это делаем.

Глава 55

Толстые стены этого уединенного, без единого окна, логова гасили звук, но Марин все равно различал пронзительный вой, разносящийся по комплексу. Доктор стоял посередине комнаты, глядя на загромождающие тесное пространство мониторы. Только эти пять экранов во всем здании сейчас еще получали информацию от разбросанных по комплексу камер наблюдения. Владелец комнаты как зачарованный наблюдал быструю смену картинок, когда экраны по-прежнему ровно переключались с участка на участок.

Сотрудники «СТД» действовали точно по инструкции. Техники встали к компьютерам, проворно пересылая все плоды дневных работ в находящийся в огнеустойчивом хранилище центр сбора информации, а остальные их коллеги послушно, как стадо скота, двигались к отведенным им выходам.

Протянув руку, Марин выключил свет и прибавил контрастности мониторам, наблюдая, как молодые техники заканчивают работу, выключают системы и торопятся за сослуживцами к безопасности наружного мира. Потом Марин повернулся, сосредоточившись на единственном экране, что находился у него за спиной. В отличие от остальных на этом экране картинка оставалась одной и той же — там мерцало изображение ассистентки доктора Марина. Девушка нервно перебирала бумаги у себя на столе, время от времени поглядывая на часы. Белый халат она сняла, и Марин видел, что на ней сегодня надето: зеленая шелковая блузка, аккуратно заправленная в короткую юбку. Колготок она уже давно не носила — еще несколько лет назад он вынудил ее отказаться от них, все увеличивая и увеличивая температуру во внешнем офисе. В тот первый день, придя без них, она слегка нервничала — но когда начальник проявил полное равнодушие к подобной неформальности, больше о них и не вспоминала.

Вот девушка резко поднялась и принялась расхаживать по офису туда-сюда. Даже на маленьком черно-белом экране видно было, как сокращаются мышцы длинных, стройных ног. Марин посмотрел за нее, на стекло, что образовывало дальнюю стену офиса. Основная лаборатория уже опустела, остались только безмолвные механизмы.

Движения его ассистентки выражали все большую и большую нервозность, и с той же скоростью возрастало затаенное возбуждение Марина. Девушка не хотела покидать здание без него, но точно так же не хотела и приближаться к невзрачной маленькой двери, отгораживающей его убежище. Он уже давно ясно дал понять, что беспокоить его там строго возбраняется и никто — никто — не должен ни при каких обстоятельствах входить туда.

Еще тридцать секунд — и она перестала расхаживать. Он увидел, как Синтия бросила очередной взгляд на дверь и решительно направилась к ней. Камера потеряла ее за секунду до того, как раздался негромкий стук.

У Марина в горле пересохло, он с трудом сглотнул и взялся за ручку двери. Четыре года. Четыре года он любовался Синтией, говорил с ней, вдыхал ее запах. Иногда даже касался ее, хотя позволял себе лишь мимолетные прикосновения к мягкой ткани — и никогда к коже. Предвкушение томило его уже почти невыносимо.

Открыв дверь, он обнаружил, что она стоит прямо перед ним, беспокойно переминаясь с ноги на ногу.

— Доктор Марин, простите, что потревожила. Вы тут слышали сигнал тревоги?

— Слышал, Синтия. — Он махнул на темную комнату позади себя. — Но почему-то у меня вырубился свет, а повсюду разложены документы. Оригиналы.

Губы девушки чуть сжались в огорченной гримаске, она оглянулась через плечо назад, на опустевшую лабораторию.

— Надо спешить, доктор Марин. Позвольте, я вам помогу?

Он словно бы заколебался — как она и думала. С тех пор как эту комнату переоборудовали по его указаниям, никто, кроме него, еще туда не заходил.

— Доктор, у нас мало времени, — поторопила она.

Он отступил в сторону, и девушка пронеслась мимо, лихорадочно собирая разбросанные по компьютерному столу бумаги. Марин тихо прикрыл дверь и двинулся следом, засовывая руки в карманы брюк. В каждом кармане было по шприцу. И когда Синтия наклонилась, чтобы вытащить из-за одного из компьютеров ноутбук, он всадил ей в бедро иглу прямо через юбку.

Девушка закричала, и доктор едва успел выдернуть шприц, прежде чем она развернулась. Сначала она просто смотрела на него, не понимая, что происходит, однако скоро увидела у него в руке пустой шприц. К ее чести, Синтия не колебалась: со всей силы отчаяния размахнулась и ударила его по лицу. Восхитительно!

Разумеется, он легко увернулся и позволил ей пробежать мимо него. Наблюдал, как она хватается за ручку двери и безрезультатно дергает на себя. Наконец осознав, что дверь не откроется, Синтия повернулась и прижалась к ней спиной. Виду нее сделался слегка неуверенный, заторможенный.

Марин потянулся к ней — нарочито медленно, чтобы она успела увернуться. Резкое движение вывело ее, одурманенную, из равновесия, она зашаталась и неуклюже свалилась на пол. Марин зачарованно следил, как она переворачивается на живот и пытается отползти.

Когда он схватил Синтию за лодыжку и прижал ее ступню к своему животу, девушка издала еще один, совсем слабый, крик. Попытки вырваться не принесли ничего, лишь заставили короткую юбку сползти на бедра, обнажив узкую полоску белого нейлона и шелка меж ногами девушки. Полоска словно светилась в серых отблесках компьютерных мониторов, бесстрастно перебирающих картинки опустевшего здания.

— Перестаньте, — простонала она, когда он потащил ее назад. — Пожалуйста…

Марин тщательно выбирал наркотик и дозу. Как раз столько, чтобы лишить жертву сил и координации, но недостаточно, чтобы безнадежно затуманить сознание. Синтия прекрасно понимала, что с ней происходило, и, что еще важнее, понимала полное свое бессилие предотвратить это.

Она перекатилась на спину и лягнула Марина свободной ногой. Удар скользнул по бедру доктора и еще выше задрал юбку девушки. Сквозь полупрозрачный материал трусиков Марин различал темные волоски на лобке. Пока лишь намек. Многообещающая тень.

Потянувшись к ящику за спиной, Марин извлек оттуда три пары наручников. Один из них он застегнул на левой щиколотке девушки, после чего отпустил ноги, а сам уселся ей на живот, пригвождая жертву к полу. Когда она замолотила кулаками в жалкой попытке дать ему отпор, он защелкнул наручники у нее на запястьях и прикрепил их к стойке за головой.

— Доктор Марин… — простонала она, когда он повернулся и начал вставать. — Не надо… пожалуйста…

Он схватил наручник, свисавший с лодыжки девушки, и подтянул ее ногу к дальней стене.