Не в силах забыть - Шерри Томас

Лео нежно поцеловал ее в висок:

— Но что?

— Но оказалось, что прошлое не умерло. — Брайони удрученно покачала головой. — И мне захотелось сбежать от него.

— Неужели все так скверно?

— Хуже некуда.

Выпустив Брайони, Лео медленно прошел через холл в малую столовую и задумчиво огляделся. Затем направился в кабинет. Брайони робко шла за ним, едва сдерживаясь, чтобы не закричать: в каждом углу ей чудилась притаившаяся опасность.

О чем вспоминал Лео? Когда-то он с любовью обставлял этот дом, покупая все, от мебели, столового фарфора и картин до дверных ручек и ведерок для угля. Здесь, в окружении этих милых вещиц, он собирался прожить остаток жизни. Уходя, он забрал с собой лишь книги и одежду. Остальное пошло с молотка, а позднее поверенный Брайони отослал мистеру Марздену деньги.

Лео поднялся по лестнице на второй этаж. Беспомощно цепляясь за перила, Брайони беззвучно прокричала: «Остановись, не ходи дальше!»

Наверху располагалась столовая. Там Лео пытался разговаривать с Брайони — это длилось куда дольше, чем можно было ожидать. Каждый день он спрашивал жену, как прошел день в больнице, доводилось ли ей наблюдать любопытные случаи, предлагал вместе сходить на новый спектакль в «Друри-Лейн» или на лекцию в Королевское зоологическое общество. И день за днем, все больше замыкаясь в себе и ожесточаясь, она отвечала односложно.

Еще выше находились спальни. «Пожалуйста, не нужно. Не ходи туда!» Но Лео пошел. В пустых комнатах гулкое эхо его шагов следовало за ним по пятам.

«Что случилось? Я делаю что-то не так? Я готов все исправить. Пожалуйста, скажи мне, в чем моя ошибка». Лео забрасывал Брайони вопросами, но она отказывалась ему помочь. Она не желала сделать даже крохотный шаг навстречу, чтобы спасти их брак.

Внезапно Брайони побежала вверх по лестнице, словно дом был охвачен пламенем, и она отчаянно пыталась вытащить Лео из огня.

— Лео! Лео!

Он встретил ее на ступенях.

— Я здесь. Я никуда не ушел.

— Давай сбежим отсюда, покинем этот дом. Лучше бы я сюда не приходила.

Лео обнял ее за плечи:

— Мы не можем отречься от прошлого, Брайони. Здесь мы жили вместе. Это наша жизнь, наша история.

— Так что же нам теперь делать? Вечно тащить с собой этот груз?

— Мы всегда несем с собой прошлое, каким бы оно ни было. Единственное, что нам остается, — не позволить прошлому взять над нами власть и заслонить собой будущее.

— И как же нам это удастся?

Лео посмотрел на голую стену возле лестницы — когда-то там висели фотографии, привезенные им из самых отдаленных уголков земли, где он успел побывать.

— Знаешь, о чем я вспоминал, бродя по дому?

Брайони испуганно замерла, не решаясь спросить.

— О чем?

— Мне вспомнился тот день, когда я в последний раз видел этот дом пустым. Ты только что купила его, и я пришел взглянуть на наше будущее жилище. Дом сразу меня очаровал. Я переходил из комнаты в комнату, представляя, как здесь будет красиво, если обставить дом мебелью. А еще я перебирал в памяти те первые ночи, когда обладал тобой спящей. Это было восхитительно. Окрыленный любовью, я словно парил в облаках. Знаешь, что еще мне вспомнилось?

— Что? — прошептала Брайони.

— Микроскоп.

— Ты подарил мне его в тот день, когда я впервые заговорила о расторжении брака? — Голос Брайони дрогнул.

— Это был прекрасный микроскоп. И я купил его тебе, потому что продолжал надеяться. — Лео ласково взял Брайони за подбородок, заставив поднять голову. — Все время, пока мы оставались вместе, в моем сердце жила надежда. И ничто случившееся в этом доме не сможет этого изменить.

Сердце Брайони взволнованно замерло.

— Как тебе это удается? Как ты находишь в себе силы и мужество не поддаваться отчаянию?

Губы Лео мягко коснулись ее губ.

— Я сделал свой выбор еще до того, как достиг берегов Англии. Я решил, что верю в тебя.

— Веришь? — изумленно воскликнула Брайони. — Но я не сделала ничего, чтобы заслужить твое доверие.

— Доверие всегда вопрос выбора. Я хочу верить в твою любовь и преданность. И я не сомневаюсь: если настанет день, когда прошлое или настоящее возьмет надо мной верх и я оступлюсь, ты будешь рядом, чтобы поддержать меня в этот страшный миг.

Не в силах произнести ни слова, Брайони принялась покрывать поцелуями лицо Лео. Сердце ее разбилось на множество осколков, пронзив грудь сладкой болью. Иногда неверно сросшуюся конечность приходится ломать заново, чтобы правильно соединить кости. Так и ее сердце раскололось вдребезги, дабы пришло исцеление.

В поезде по дороге в Кембридж Брайони почти все время молчала, хотя Лео щедро заплатил проводнику, чтобы в их купе в вагоне первого класса никого не подсаживали. В середине пути Брайони пересела ближе к Лео и положила голову ему на плечо. До самого конца путешествия широкое перо на ее шляпке приятно щекотало ему ухо.

Лео хотелось показать Брайони Кембридж. Великолепный двор Тринити-колледжа, где он учился, устремленный ввысь готический фасад капеллы Кингз-колледжа и знаменитые университетские парки и лужайки, тянущиеся сплошной зеленой полосой вдоль берегов реки Кем. Лучшего времени для поездки в Кембридж невозможно было себе представить: осенний триместр еще не начался, и обширные территории университета оставались безлюдными.

Но Брайони не терпелось увидеть дом Лео, поэтому бывшие супруги отправились из одного пустого дома в другой. Впрочем, кембриджский домик вовсе не оставлял гнетущего впечатления, он был пустым, но не заброшенным.

— Здесь пахнет чистотой, — сказала Брайони.

— Должно быть, Уилл, узнав о моем возвращении, распорядился, чтобы здесь навели порядок.

Брайони подошла к окну в полутемной гостиной и, отдернув шторы, распахнула ставни. Теплые лучи осеннего солнца ярким потоком хлынули в комнату, осветив блестящий паркет цвета жженого сахара и выбеленные стены. За то короткое время, что Лео провел в Кембридже после расторжения брака, он успел заново отделать дом. Устав от мрачных темных тонов лондонского особняка (тяжелый дымный воздух столицы не оставлял иного выбора), Лео выбрал яркие светлые краски.

— Похоже на деревенский домик, — весело заключила Брайони, оглядевшись.

— Тебе нравятся деревенские домики?

Она ответила Лео сияющей улыбкой:

— Я начинаю их любить.

Они обошли все комнаты на первом этаже — еще одну гостиную, кабинет и столовую. Везде Брайони отдергивала занавески и растворяла ставни, пока дом не засиял, яркий и открытый, как залитое солнцем индийское бунгало.

В своем черном траурном платье Брайони была единственным темным цветовым пятном в этом царстве света и красок. Притихшая, ослепительно красивая, она останавливалась напротив каждого окна и внимательно оглядывала каждую стену. Вначале Лео показалось, что она ищет трещины и щели, но потом он внезапно понял, что Брайони мысленно обставляет дом мебелью, украшает милыми сердцу мелочами.