Во власти ночи - Терра

— Он напился. Она ему сказала то, что ему не понравилось. А кулаки у Дмитрия всегда были тяжелыми. Когда мы уезжали, она все еще находилась в коме. Думаю, у девочки нет шансов. Но тебе не нужно бояться, — вдруг спохватился Ростовский старший. Тебя он не тронет.

Я без усилий поняла недоговоренную им фразу «пока ты нам нужна» и мое будущее, ровно, как и будущее Тимура показалось еще более мрачным и бесперспективным.

— Ваш сын рассказал о том, что вы хотите найти камни.

— Верно. Карбонадо[2]. Это моя мечта с тех самых пор, как я узнал историю Странника.

— И вы действительно верите, что они там есть? Эти бесценные алмазы?

— Неужели по-твоему, я бы все это начинал, если бы у меня не было уверенности, что мы их найдем?

— Мы? — настороженно переспросила я.

— Разумеется. Ты Искатель, и создана для чего-то подобного. Поэтому, когда мы завтра отправимся в джунгли ты и твой драгоценный братец будете нас сопровождать. Видишь, насколько я к тебе расположен? Ты больше не будешь одна. Тимур с радостью составит нам компанию. Мальчишки всегда любили приключения. Он из их числа. А еще твой брат слишком наивен и глуп. Иначе бы никогда не сбежал от этого убийцы — Марка, прямо в мои руки, а остался бы там дожидаться тебя. Что же, он его предупреждал никому не доверять. Но мальчик ошибся. Мне сыграло на руку то, что ваш отец считал меня своим другом. Нас действительно объединял один-единственный интерес — Странник.

— А если мы ничего не найдем? — мне предстояло переварить то, что Ростовский только что мне сообщил. Марк говорил, что пытался защитить Тимура, защитить меня, но я тогда не понимала всей грозящей нам опасности. Марк… жив ли ты? Что с тобой? И Алекс… Как я смогу жить дальше, сознавая что стала причиной смерти кого-то из них? Впрочем, найдем мы карбонадо или нет, я видела лишь один исход для себя.

— Ну, ты же уже взрослая. Должна понимать, что за все в этой жизни придется платить. Если тебе не удасться найти залежи карбонадо, ты заплатишь жизнью. Своей, и своего брата. Пусть это послужит для тебя хорошим стимулом.

XXXIV

Старое, видавшее виды суденышко под названием «Ла Гальера» поскрипывало в такт колышущимся волнам. Воздух был влажным и теплым, сияло солнышко. Сейчас река казалась спокойной, хотя могла неожиданно преподнести неприятные сюрпризы. Я слышала от нашего капитана, щедро перемежавшего португальские и английские слова, что в устье Амазонки водяные валы порой достигают больше четырех метров во время высоких океанических приливов. Мы плыли на середине реки, не так далеко от берега, чтобы я не могла видеть чернеющего по бокам леса. Он привлекал меня, глаза то и дело пытались рассмотреть там признаки жизни: людей, птиц или животных.

В джунглях было скрыто немало тайн. Многие крупные притоки Амазонки не исследованы до сих пор, а это значит, что, возможно, Ростовский не такой уж безумец, если надеется найти в лесу скрытые сокровища.

«Ла Гальера» шла от Белена, городка, лежащего близ устья этой реки. Вы вышли вчера, ранним утром: Ростовские, отец и сын, их помощник мордоворот Родригу, хмурый и молчаливый индеец из кайнгангов[3], капитан Паулино, я и мой брат Тимур, находящийся где-то в трюме, со связанными руками и мешком на голове. Нам дали лишь минутку на пристани, перед посадкой на судно. Я успела коротко прижать Тимура к себе и заплакать, наплевав на наблюдавших за нами Ростовских и дух аборигенов. А после нас развели по разным местам: Тимура в трюм, а меня усадили на палубу под навес из пальмовых листьев, который защищал от палящего солнца, дождя и волн.

За первую половину дня на судне мы прошли небольшое расстояние, хотя спустя пару часов пути сельва выглядела дикой и непроходимой, особенно на мой неопытный взгляд из лодки. Один раз над верхушками чахлых деревьев я заметила заросшую лианами крышу старой разрушенной временем крепости. К концу дня мы проплыли мимо деревни, тут же попав в густой дым и туман. На вопрос Ростовского старшего о причинах пожара, капитан пояснил, что местные жители, отвоевывая у леса территорию, безжалостно выжигают сельву. Некоторое время пришлось ехать вслепую, стараясь как можно реже вдыхать сдавливавший горло воздух, наполненный запахом гари и копотью.

Начало темнеть, когда Ростовский старший, видимо вспомнив, что нужных еще пленников полагается кормить хотя бы раз в день, протянул мне жестяную миску и кружку, наполненную водой. Позже я узнала, что блюдо, которым меня кормили, называлось pato no tucupi[4]. Сделав первый глоток, я задохнулась и поняла для чего мне дали воду. Дмитрий с усмешкой наблюдал за моими муками, но промолчал, видимо, проинструктированный отцом на мой счет. Главное, что он не пытался больше приставать и распускать свои руки. Все остальное можно было пережить, правда, с трудом. Осушив кружку с водой несколькими глубокими глотками, я отодвинула от себя тарелку. Посижу на диете. Это полезно.

Моя первая ночь на берегу… Темнота была наполнена звуками джунглей. Мне было страшно, причем боялась я совсем не крупных хищников, а мелких кровососущих вроде комаров, пиявок и муравьев. Как только я подумала о том, что какая-то тварь, возможно, жаждет впиться мне в тело и высосать кровь, тут же задрожала. Гамак, который успели повесить Ростовский младший с Родригу показался мне единственным спасением. И прививки, которые мы все сделали перед отплытием мне не помогут, если меня ужалит змея. А еще я думала, как там Тимур, совсем один, в зной, который не проходит даже ночью. Но, по крайней мере, он был избавлен от укусов комаров, от которых не спасала даже москитная сетка.

Разбудили меня на рассвете, едва я, устав и выбившись из сил, прислушиваясь к странным ночным звукам, стала засыпать. Второй день пути прошел уныло и скучно. Интерес вызывал лишь проплывавший перед нами лес, в котором не было ничего привычного и однообразного. К концу дня стал накрапывать дождь. Сперва мелкие капли ничуть меня не насторожили, но уже спустя десять минут дождь превратился в настоящий тропический ливень. Особого выбора не было: пришлось ночевать на лодке, причалив к берегу. Я и не заметила, как стремительно нас окружила темнота. Было немногим больше шести вечера. Ливень усиливался, молнии пронизывала темное небо вдоль всего горизонта насколько хватало обзора, наступила ночь. Лодку раскачивало накатывавшими на берег волнами, она натужно скрипела и трещала, и мне казалось, что вот, сейчас настанет тот момент, когда она развалится и все мы окажемся в воде, населенной, как говорил Паулино, кайманами[5] и прочей хищной живностью. Не такой уж плохой финал для некоторых из нас. Но тут же вспомнив про Тимура, испугалась собственных мыслей. Как он там один, в трюме?

Гул, стоящий над лесом, разрывы молний, потоки воды — казалось, это будет длиться бесконечно. Постепенно я привыкла к раскачиванию лодки, шум дождя навевал сон. Дождевая вода, скатываясь с поверхности листьев настила, падала в реку. Внезапно я поняла, насколько устала, что было довольно странным, учитывая, что весь день я просидела ничего не делая, лишь наблюдая и любуясь невиданными доселе местами.

Шум дождя, доносившийся сквозь сон, заглушала мелодия Странника. Я снова чувствовала его близко, очень близко. Он был с нами, на этой лодке. Я поняла это как только меня привели ранним утром на пристань и заставили взойти по трапу. Ростовский старший был уже там, со всеми вещами. Где-то среди них спрятан камень, доставивший мне столько проблем. Сейчас он играл тихую, нежную мелодию. Играл для меня одной. Мне больше не было страшно в темноте, волны, бившие о борта судна, не заставляли вздрагивать. Я полностью расслабилась, почему-то считая, что этой ночью ни со мной, ни с Тимуром ничего плохого не произойдет.

Наконец, ливень закончился. Остаток ночи тишину разрывали стрекот цикад, кваканье лягушек и свист ночных птах. Небо прояснилось, и вышла полная луна, которая залила своим светом окружающие нас деревья. И была музыка, которая звучала внутри меня…

Сквозь высокие столбы громадных деревьев не было видно неба, и свет тропического утреннего солнца еле проникал сквозь листву. Сверху надо мной стояла легкая дымка. До меня доносились резкие хриплые голоса птиц. Обходя лианы, в коварстве которых я уже успела убедиться, так неосторожно поцарапав об одну из них руку, я уединилась в лесу, желая хоть немного избавить столь пеструю компанию от своего присутствия. Пока Тимур находился в трюме без всякой надежды выбраться, Ростовский мог позволить себе роскошь не присматривать за мной на каждом шагу. Разумеется, это не избавляло меня от пристального внимания его сына. Но, думаю, у меня есть минут десять, чтобы заняться собой.

Полив на руки воду из пластиковой бутылки, я умылась и прикрыла глаза. Дождь закончился только к утру, земля была скользкой от влаги, кое-где образовались болотца. Мои ноги, обутые в легкие парусиновые туфли на резиновой подошве, слегка утопали в грязи. В ней же были испачканы джинсы. Плевать! Главное уйти подальше и хотя бы несколько минут не видеть и не слышать никого из них.