Гарри Поттер и Реликвии Смерти - Джоан Роулинг

После обычного краткого периода темноты и удушья Гарри очутился в крохотном закоулке, где должна была осуществиться первая часть их плана. До этого момента закоулок был совершенно пуст, если не считать пары мусорных баков; первые служащие Министерства обычно не появлялись здесь как минимум до восьми утра.

— Значит, так, — сказала Гермиона, глянув на часы. — Она должна появиться примерно через пять минут. Когда я ее оглушу…

— Гермиона, мы знаем, — твердо ответил Рон. — И мне казалось, что мы должны открыть дверь, прежде чем она появится?

Гермиона вскрикнула.

— Я чуть не забыла! Отойдите–ка…

Она указала волшебной палочкой на запертую на висячий замок щедро разрисованную железную дверь у них за спиной, и та с треском распахнулась. Темный коридор за этой дверью вел, как они знали из своих разведывательных вылазок, в пустой театр. Гермиона потянула дверь обратно к себе, чтобы та казалась по–прежнему закрытой.

— А теперь, — заявила она, снова поворачиваясь лицом к стоящим в закоулке Гарри и Рону, — мы снова надеваем плащ…

— …и ждем, — закончил Рон, воздевая очи горе и набрасывая плащ на голову Гермионы жестом фокусника, накрывающего платком птичку.

Прошло чуть больше минуты, и с негромким хлопком в считанных футах от них Аппарировала маленькая министерская ведьма с развевающимися седыми волосами. В этот самый момент солнце выглянуло из–за облаков, и из–за неожиданно яркого света ведьма моргнула. Насладиться неожиданным теплом, впрочем, ей было не суждено, ибо беззвучно произведенное оглушающее заклятье Гермионы попало ей в грудь, и она опрокинулась наземь.

— Отлично сработала, Гермиона, — произнес Рон, появившись из–за мусорного контейнера, стоящего около театральной двери; одновременно Гарри снял плащ–невидимку. Все вместе они отволокли маленькую ведьму в ведущий за кулисы темный коридор. Гермиона выдрала из ведьминой головы несколько волосков и добавила их во фляжку с грязеподобным Многосущным зельем, которую она только что извлекла из своей бисерной сумочки. Рон в это время рылся в несессере ведьмы.

— Это Мафальда Хопкирк, — прочел он по ее карточке; если верить этой карточке, их жертва была помощником в Отделе неправомочного применения магии. — Ты это лучше возьми, Гермиона… а вот и жетоны.

Он протянул ей несколько маленьких золотых монеток с буквами М. М., только что извлеченных из сумочки ведьмы.

Гермиона выпила Многосущное зелье, ставшее к тому моменту цвета крови, и через несколько секунд стояла перед ними уже точной копией Мафальды Хопкирк. Когда она забрала и надела на себя мафальдины очки, Гарри сверился с часами.

— Мы опаздываем, мистер Магическая Техничка будет здесь в любую минуту.

Они поспешно закрыли дверь за настоящей Мафальдой; Гарри и Рон накинули на себя плащ–невидимку, а Гермиона осталась ждать не скрываясь. Секундами позже раздался второй хлопок, и перед ними объявился маленький напоминающий хорька волшебник.

— О, привет, Мафальда.

— Привет! — дрожащим голосом проговорила Гермиона. — Как дела сегодня?

— Вообще–то не очень, — ответил волшебник; действительно, вид у него был весьма унылый.

Гермиона и волшебник направились к главной дороге, Гарри и Рон крались позади них.

— Жалко, что тебе сейчас неважно, — твердо сказала Гермиона, перебив маленького волшебника, попытавшегося было загрузить ее рассказом о своих проблемах; было совершенно необходимо не дать ему добраться до улицы. — Вот, возьми конфетку.

— А? О нет, спасибо…

— Я настаиваю! — агрессивно воскликнула Гермиона, тыкая ему в лицо пакетиком пастилок. Он взял одну, встревоженно глядя на нее.

Результат последовал незамедлительно. В тот момент, когда пастилка коснулась языка маленького волшебника, его одолел приступ рвоты, и такой сильный, что он даже не заметил, как Гермиона выдернула здоровенный пук волос у него из макушки.

— О боже! — воскликнула она, в то время как он поливал закоулок содержимым своего желудка, — Я думаю, тебе лучше взять на сегодня отгул!

— Нет… нет! — он давился и тужился, но все же старался продолжить свой путь, хоть и не в состоянии был двигаться прямо. — Я должен… сегодня… должен быть…

— Но это просто глупо! — встревоженно заявила Гермиона. — Ты не можешь идти на работу в таком состоянии — думаю, тебе надо срочно в больницу св. Мунго, чтобы там тебя поправили!

Волшебник свалился на четвереньки; его по–прежнему рвало, но он все еще пытался ползти в сторону главной улицы.

— Ты просто не можешь идти на работу в таком виде! — воскликнула Гермиона.

Наконец–то он, похоже, смирился с истинностью ее слов. С помощью старательно старающейся не запачкаться об него Гермионы он сумел подняться на ноги, после чего повернулся на месте и исчез, оставив позади себя лишь сумку, в последний момент выхваченную Роном из его руки, и несколько капель рвотной массы в воздухе.

— Бее, — произнесла Гермиона, поднимая полы своей мантии, чтобы не искупать их в лужицах рвотной массы. — Если б мы и его просто оглушили, грязи было бы намного меньше.

— Ага, — кивнул Рон, появляясь из–под плаща с трофейной сумкой в руке, — но мне по–прежнему кажется, что здоровенная куча бессознательных тел привлекла бы больше внимания. Однако он любит свою работу, а? Ну ладно, тащи сюда его волосы и зелье.

Две минуты спустя Рон стоял перед ними, такой же маленький и хорькоподобный, как больной волшебник, в темно–синей мантии, которая лежала в сумке.

— Странно, что на нем не было этой мантии сегодня, с учетом того, как он рвался на работу, а? Ну в любом случае я теперь Редж Каттермоул, если верить нашивке на спине.

— Теперь ты подожди тут, — обратилась Гермиона к Гарри, все еще находившемуся под плащом–невидимкой, — а мы добудем тебе каких–нибудь волос.

Гарри пришлось ждать минут десять, но ему это время казалось вечностью, проведенной в одиночестве в загаженном закоулке, перед дверью, скрывающей оглушенную Мафальду. Наконец, Рон и Гермиона вернулись.

— Мы не знаем, кто это, — сказала Гермиона, протягивая Гарри несколько кудрявых черных волос, — но он уже ушел домой с кошмарным кровотечением из носа! Так, он довольно высокий, тебе понадобится бόльшая мантия…

Она извлекла старую мантию, которую Кричер выстирал для них, и Гарри удалился в укрытие, чтобы принять зелье и переодеться.

Когда болезненная трансформация была завершена, он стал довольно высокорослым (более шести футов) и, судя по его мускулистым рукам, крепко сложенным. Кроме того, у него была бородка. Запрятав плащ–невидимку и очки внутрь своей новой мантии, он присоединился к своим спутникам.