Том 1. Стихотворения 1906-1920 - Марина Цветаева

Июль 1919

Бабушка

«Когда я буду бабушкой…»

Когда я буду бабушкой —Годов через десяточек —Причудницей, забавницей, —Вихрь с головы до пяточек!

И внук — кудряш — ЕгорушкаВзревет: «Давай ружье!»Я брошу лист и перышко —Сокровище мое!

Мать всплачет: «Год три месяца,А уж, гляди, как зол!»А я скажу: «Пусть бесится!Знать, в бабушку пошел!»

Егор, моя утробушка!Егор, ребро от ребрышка!Егорушка, Егорушка,Егорий — свет — храбрец!

Когда я буду бабушкой —Седой каргою с трубкою! —И внучка, в полночь крадучись,Шепнет, взметнувши юбками:

«Koгo, скажите, бабушка,Мне взять из семерых?» —Я опрокину лавочку,Я закружусь, как вихрь.

Мать: «Ни стыда, ни совести!И в гроб пойдет пляша!»А я-то: «На здоровьице!Знать, в бабушку пошла!»

Кто хóдок в пляске рыночной —Тот лих и на перинушке, —Маринушка, Маринушка,Марина — синь-моря!

«А целовалась, бабушка,Голубушка, со сколькими?»— «Я дань платила песнями,Я дань взымала кольцами.

Ни ночки даром проспанной:Все в райском во саду!»— «А как же, бабка, ГосподуПредстанешь на суду?»

Свистят скворцы в скворешнице,Весна-то — глянь! — бела…Скажу: «— Родимый, — грешница!Счастливая была!

Вы ж, ребрышко от ребрышка,Маринушка с Егорушкой,Моей землицы горсточкуВозьмите в узелок».

23 июля 1919

«А как бабушке…»

А как бабушкеПомирать, помирать, —Стали голубиВорковать, ворковать.

«Что ты, старая,Так лихуешься?»А она в ответ:«Что воркуете?»

— «А воркуем мыПро твою весну!»— «А лихуюсь я,Что идти ко сну,

Что навек заснуСном закованным —Я, бессонная,Я, фартовая!

Что луга мои яицкие не скошены,Жемчуга мои бурмицкие не сношены,Что леса мои волынские не срублены,На Руси не все мальчишки перелюблены!»

А как бабушкеОтходить, отходить, —Стали голубиВ окно крыльями бить.

«Что уж страшен так,Бабка, голос твой?»— «Не хочу отдатьДевкам — мóлодцев».

— «Нагулялась ты, —Пора знать и стыд!»— «Этой малостьюРазве будешь сыт?

Что над тем костромЯ — холодная,Что за тем столомЯ — голодная».

А как бабушкуПонесли, понесли, —Все-то голубиПолегли, полегли:

Книзу — крылышком,Кверху — лапочкой…— Помолитесь, внучки юные, за бабушку!

25 июля 1919

«Ты меня никогда не прогонишь…»

Ты меня никогда не прогонишь:Не отталкивают весну!Ты меня и перстом не тронешь:Слишком нежно пою ко сну!

Ты меня никогда не ославишь:Мое имя — вода для уст!Ты меня никогда не оставишь:Дверь открыта, и дом твой — пуст!

Июль 1919

«А во лбу моем — знай…»

А во лбу моем — знай! —Звезды горят.В правой рученьке — рай,В левой рученьке — ад.

Есть и шелковый пояс —От всех мытарств.Головою покоюсьНа Книге Царств.

Много ль нас такихНа святой Руси —У ветров спроси,У волков спроси.

Так из края в край,Так из града в град.В правой рученьке — рай,В левой рученьке — ад.

Рай и ад намешала тебе в питье,День единый теперь — житие твое.

Проводи, жених,До седьмой версты!Много нас такихНа святой Руси.

Июль 1919

Тебе — через сто лет

К тебе, имеющему быть рожденнымСтолетие спустя, как отдышу, —Из самых недр, — как нá смерть осужденный,Своей рукой — пишу:

— Друг! Не ищи меня! Другая мода!Меня не помнят даже старики.— Ртом не достать! — Через летейски водыПротягиваю две руки.

Как два костра, глаза твои я вижу,Пылающие мне в могилу — в ад, —Ту видящие, что рукой не движет,Умершую сто лет назад.

Со мной в руке — почти что горстка пыли —Мои стихи! — я вижу: на ветруТы ищешь дом, где родилась я — илиВ котором я умру.

На встречных женщин — тех, живых, счастливых, —Горжусь, как смотришь, и ловлю слова:— Сборище самозванок! Все мертвы вы!Она одна жива!

Я ей служил служеньем добровольца!Все тайны знал, весь склад ее перстней!Грабительницы мертвых! Эти кольцаУкрадены у ней!

О, сто моих колец! Мне тянет жилы,Раскаиваюсь в первый раз,Что столько я их вкривь и вкось дарила, —Тебя не дождалась!

И грустно мне еще, что в этот вечер,Сегодняшний — так долго шла я вследСадящемуся солнцу, — и навстречуТебе — через сто лет.

Бьюсь об заклад, что бросишь ты проклятьеМоим друзьям во мглу могил:— Все восхваляли! Розового платьяНикто не подарил!

Кто бескорыстней был?! — Нет, я корыстна!Раз не убьешь, — корысти нет скрывать,Что я у всех выпрашивала письма,Чтоб ночью целовать.

Сказать? — Скажу! Небытие — условность.Ты мне сейчас — страстнейший из гостей,И ты окажешь перлу всех любовницВо имя той — костей.

Август 1919

«А плакала я уже бабьей…»

А плакала я уже бабьейСлезой — солонейшей солью.Как та — на лужочке — с граблей —Как эта — с серпочком — в поле.

От голосу — слабже воска,Как сахар в чаю моченный.Стрелочкам своим поноскуНосила, как пес ученый.

— «Ешь зернышко, я ж единойСкорлупкой сыта с орешка!»Никто не видал змеинойВ углах — по краям — усмешки.

Не знали мои герои,Что сей голубок под схимой —Как Царь — за святой гороюГордыни несосвятимой.

Август 1919

«Два дерева хотят друг к другу…»

Два дерева хотят друг к другу.Два дерева. Напротив дом мой.Деревья старые. Дом старый.Я молода, а то б, пожалуй,Чужих деревьев не жалела.

То, что поменьше, тянет руки,Как женщина, из жил последнихВытянулось, — смотреть жестоко,Как тянется — к тому, другому,Что старше, стойче и — кто знает? —Еще несчастнее, быть может.

Два дерева: в пылу закатаИ под дождем — еще под снегом —Всегда, всегда: одно к другому,Таков закон: одно к другому,Закон один: одно к другому.

Август 1919

«Консуэла! — Утешенье…»

Консуэла! — Утешенье!Люди добрые, не сглазьте!Наградил второю теньюБог меня — и первым счастьем.

Видно с ангелом спала я,Бога приняла в объятья.Каждый час благословляюПолночь твоего зачатья.

И ведет меня — до сроку —К Богу — по дороге белой —Первенец мой синеокий:Утешенье! — Консуэла!

Ну, а раньше — стать другая!Я была счастливой тварью!Все мой дом оберегали, —Каждый под подушкой шарил!

Награждали — как случалось:Кто — улыбкой, кто — полушкой…А случалось — оставалосьДаже сердце под подушкой!..

Времячко мое златое!Сонм чудесных прегрешений!Всех вас вымела метлоюКонсуэла — Утешенье.

А чердак мой чисто мéтен,Сор подобран — на жаровню.Смерть хоть сим же часом встретим:Ни сориночки любовной!

— Вор! — Напрасно ждешь! — Не выйду!Буду спать, как повелелаМне — от всей моей ОбидыУтешенье — Консуэла!

Москва, октябрь 1919