Том 1. Стихотворения 1906-1920 - Марина Цветаева

24 апреля 1919

«Заря малиновые полосы…»

Заря малиновые полосыРазбрасывает на снегу,А я пою нежнейшим голосомЛюбезной девушки судьбу.

О том, как редкостным растениемЦвела в светлейшей из теплиц:В высокосветском заведенииДля благороднейших девиц.

Как белым личиком в передничекНыряла от словца «жених»;И как перед самим НаследникомНа выпуске читала стих,

И как чужих сирот-проказниковВодила в храм и на бульвар,И как потом домой на праздникиПриехал первенец-гусар.

Гусар! — Еще не кончив с куклами,— Ах! — в люльке мы гусара ждем!О, дом вверх дном! Букварь — вниз буквами!Давайте дух переведем!

Посмотрим, как невинно-розовыйЦветок сажает на фаянс.Проверим три старинных козыря:Пасьянс — романс — и контраданс.

Во всей девчонке — ни кровиночки…Вся, как косыночка, бела.Махнула белою косыночкой,Султаном помахал с седла.

И как потом к старухе чопорнойСвалилась под ноги, как сноп,И как сам граф, ногами топая,Ее с крыльца спустил в сугроб…

И как потом со свертком капельным— Отцу ненадобным дитём! —В царевом доме ВоспитательномПрощалася… И как — потом —

Предавши розовое личикоПустоголовым мотылькам,Служило бедное девичествоЕго Величества полкам…

И как художникам-безбожникамВ долг одолжала красоту,И как потом с ворóм-острожникомТолк заводила на мосту…

И как рыбак на дальнем взморииНашел двух туфелек следы…Вот вам старинная история,А мне за песню — две слезы.

Апрель 1919

«От лихой любовной думки…»

От лихой любовной думкиКак уеду по чугунке —Распыхтится паровоз,

И под гул его угрюмыйБуду думать, буду думать,Что сам Черт меня унес.

От твоих улыбок сладких,И от рук твоих в перчатках,И от лика твоего —

И от слов твоих шумящих,И от ног твоих, спешащихМимо дома моего.

Ты прощай, злодей — прельститель,Вы, холмы мои, проститеНад . . . . . . . . .Москвой, —

Что Москва! Черт с ней, с Москвою!Черт с Москвою, черт со мною, —И сам Свет-Христос с собой!

Лейтесь, лейтесь, слезы, лейтесь,Вейтесь, вейтесь, рельсы, вейтесь,Ты гуди, чугун, гуди…

Может, горькую судьбинуПозабуду на чужбинеНа другой какой груди.

«Ты расскажи нам про весну…»

— Ты расскажи нам про весну! —Старухе внуки говорят.Но, головою покачав,Старуха отвечала так:— Грешна весна,Страшна весна.

— Так расскажи нам про Любовь! —Ей внук поет, что краше всех.Но, очи устремив в огонь,Старуха отвечала: — Ох!Грешна Любовь,Страшна Любовь!

И долго-долго на зареНевинность пела во дворе:— Грешна любовь,Страшна любовь…

1919

«Маленькая сигарера…»

Маленькая сигарера!Смех и танец всей Севильи!Что тебе в том длинном, длинномЧужестранце длинноногом?

Оттого, что ноги длинны, —Не суди: приходит первым!И у цапли ноги — длинны:Всё на том же на болоте!

Невидаль, что белорук он!И у кошки ручки — белы.Оттого, что белы ручки, —Не суди: ласкает лучше!

Невидаль — что белокур он!И у пены — кудри белы,И у дыма — кудри белы,И у куры — перья белы!

Берегись того, кто утромПодымается без песен,Берегись того, кто трезвым— Как капель — ко сну отходит,

Кто от солнца и от женщинПрячется в собор и в погреб,Как ножа бежит — загару,Как чумы бежит — улыбки.

Стыд и скромность, сигарера,Украшенье для девицы,Украшенье для девицы,Посрамленье для мужчины.

Кто приятелям не должен —Тот навряд ли щедр к подругам.Кто к жидам не знал дороги —Сам жидом под старость станет.

Посему, малютка-сердце,Маленькая сигарера,Ты иного приложеньяПоищи для красных губок.

Губки красные — что розы:Нынче пышут, завтра вянут,Жалко их — на привиденье,И живой души — на камень.

Москва — Ванв, 1919–1937

«Твои руки черны от загару…»

Твои руки черны от загару,Твои ногти светлее стекла…— Сигарера! Скрути мне сигару,Чтобы дымом любовь изошла.

Скажут люди, идущие мимо:— Что с глазами-то? Свет, что ль, не мил?А я тихо отвечу: — От дыму.Я девчонку свою продымил!

Весна 1919

«Не сердись, мой Ангел Божий…»

Не сердись, мой Ангел Божий,Если правда выйдет ложью.Встречный ветер не допрашивают,Правды с соловья не спрашивают.

1919

«Ландыш, ландыш белоснежный…»

Ландыш, ландыш белоснежный,Розан аленький!Каждый говорил ей нежно:«Моя маленькая!»

— Ликом — чистая иконка,Пеньем — пеночка… —И качал ее тихонькоНа коленочках.

Ходит вправо, ходит влевоБожий маятник.И кончалось все припевом:«Моя маленькая!»

Божьи думы нерушимы,Путь — указанный.Маленьким не быть большими,Вольным — связанными.

И предстал — в кого не целятДевки — пальчиком:Божий ангел встал с постели —Вслед за мальчиком.

— Будешь цвесть под райским древом,Розан аленький! —Так и кончилась с припевом:«Моя маленькая!»

16 июня 1919

«На коленях у всех посидела…»

На коленях у всех посиделаИ у всех на груди полежала.Все до страсти она обожалаИ такими глазами глядела,Что сам Бог в небесах.

16 июня 1919

Але («В шитой серебром рубашечке…»)

В шитой серебром рубашечке,— Грудь как звездами унизана! —Голова — цветочной чашечкойИз серебряного выреза.

Очи — два пустынных озера,Два Господних откровения —На лице, туманно-розовомОт Войны и Вдохновения.

Ангел — ничего — всё! — знающий,Плоть — былинкою довольная,Ты отца напоминаешь мне —Тоже Ангела и Воина.

Может — все мое достоинство —За руку с тобою странствовать.— Помолись о нашем ВоинствеЗавтра утром, на Казанскую!

18 июля 1919

«Ты думаешь: очередной обман…»

Ты думаешь: очередной обман!Одна к одной, как солдатье в казармах!Что из того, что ни следа румянНа розовых устах высокопарных, —Все та же смерть из розовых семян!Ты думаешь: очередной обман!

И думаете Вы еще: зачемВ мое окно стучаться светлым перстнем?Ты любишь самозванцев — где мой Кремль?Давным-давно любовный ход мой крестныйОкончен. Дом мой темен, глух и нем.И семь печатей спят на сердце сем.

И думаешь: сиротскую сумуТы для того надела в год сиротский,Чтоб разносить любовную чумуПо всем домам, чтоб утверждать господствоНа каждом . . . . . .. Черт в моем дому!— И отвечаю я: — Быть по сему!

Июль 1919