Лесная невеста - Елизавета Дворецкая

Зимобор задержался у ворот, невольно улыбаясь, словно попал после долгой отлучки в родной дом. Лица были незнакомые, а в остальном все точно так же, как в Смолянске. Даже выражения висят в воздухе те же самые – вон какая-то девушка выглянула из двери, посмотрела и спряталась. Правильно, Избрана тоже всегда приказывала на это время свои окна закрывать наглухо.

– Эй, брат, где ваш воевода? – окликнул Зимобор ближайшего кметя, который, выскочив из драки, зубами выгрызал засевшую в ладони занозу от разбитого щита.

– А вон он! – Кметь шмыгнул носом, вытер рукавом мокрое лицо и кивнул куда-то в толпу перед крыльцом. – Требимер Озимич.

– Вон тот, рослый, со шрамом? – уточнил Зимобор, выискивая в указанном направлении кого-нибудь, похожего на воеводу.

– Не, пониже, седоватый. Углядел?

– Углядел, спасибо.

– А вежливый! – восхитился кметь и выплюнул наконец занозу. – На какой грядке такие растут, навь тебя заешь?

– Отсюда не видно.

Зимобор стал пробираться через двор к седоватому.

– Жарко ему! – ворчливо выговаривал тот молодому кметю, когда Зимобор подошел. – Правильный кметь думает шлемом! Ты вот знаешь много, а думать не можешь, потому как шлема нет. Лучше всего думается о железный шлем – мысль от него отскакивает и назад в думательную кость возвращается, из кожаного она может просочиться и безвозвратно исчезнуть, из войлочного подшлемника она тоже уползает, но медленно…[32] Понятно тебе?

– Понятно… – Провинившийся ухмылялся, покачивая в руке округлый варяжский шлем с полумаской, какие часто встречались у плесковских и полотеских кривичей.

Зимобор улыбнулся: забавный дядечка, и весьма похож на смолянского старого воеводу Смелобора – в походы тому уже ходить не по силам, зато молодых учит отлично. В это время воевода его заметил.

– Ну, чего тебе? – сразу спросил он. – Ты кто такой?

– Здравствуй, отец, да будет с тобой Перунова милость! – Зимобор поклонился. – Хочу в княжескую дружину поступить.

– Откуда? – Когда воевода заговорил, стало видно, что у него не хватает спереди двух зубов.

– Из смолян.

– Почему от своих ушел? – Воевода окинул взглядом его воинский пояс, заметил и «щитовую мозоль» на левой кисти, которая образуется от постоянного трения о край щита и которую «носят» все кмети, проводящие жизнь с оружием в руках.

– С родней не поладил. Но невинной крови на мне нет, клянусь Перуном.

– Ну давай, – предложил Требимер и оглянулся на своих кметей. – Темняк… Нет, Хват, давай ты, что ли. А там посмотрим.

В целом воевода уже оценил, что за человек перед ним оказался, потому и выбрал ему в противники именно Хвата. Ровесник Зимобора, крепкий парень с белым, довольно красивым лицом, тот успел сегодня с кем-то подраться, был разгорячен и дышал жаждой победы. Глаза у него блестели, русые кудри, слишком длинные, падали на лицо, и он возбужденно сдувал их с глаз. Зимобор расстегнул плащ и не глядя отдал его кому-то; плащ принял кто-то из младших, и чьи-то руки так же быстро взамен подали ему щит. Прикидывая на руке его вес, Зимобор вынул меч.

Хват, с боевым топором и щитом, сразу набросился на него, ударил с одной стороны, тут же с другой, пытаясь пробить, но Зимобор уверенно встречал его удары щитом. Тогда Хват унялся и стал осторожничать. Некоторое время они кружили, изредка обмениваясь ударами, хитря, стараясь заставить противника открыться. Но это Хвату быстро надоело, и он опять бросился, как ураган, стараясь оглушить Зимобора градом ударов, толкал щитом, чтобы заставить хоть на миг потерять равновесие. Но напрасно: пытался он бить выше щита или ниже, Зимобор успевал то поднять его, то опустить, то отвести удар. Уже не однажды он ухитрился ударить Хвата краем щита. Воевода внимательно следил за каждым движением Зимобора и невольно восхищался его точностью и быстротой. Здесь был виден навык, вошедший в кровь.

Но щит Зимобору дали слабый, уже треснутый, и под градом Хватовых ударов он трещал все громче. Сперва от него отвалилась одна доска, потом другая; поняв, что сейчас останется только с рукояткой и умбоном на ней, Зимобор намеренно поймал очередной удар и дернул: лезвие топора, зацепившись, застряло в расколотой доске. Зимобор вырвал у противника рукоять топора вместе со своим щитом и отбросил в сторону. Хват остался безоружен. Но сдаваться он не собирался и ловким приемом обвил другой рукой руку Зимобора с мечом, поднятую для удара, бросил свой щит и вырвал у смолянина оружие. Они могли бы продолжать бой врукопашную, но Зимобор, знакомый с этим приемом, освободившейся левой рукой выхватил с пояса нож и ударил Хвата в живот рукоятью.

Этому противопоставить было нечего. В настоящем бою соперник ударил бы клинком, и по всем правилам Хват стал «убитым». Требимер крикнул, останавливая поединок, и противники, приученные слушаться, мгновенно разошлись. Зимобор убрал нож, Хват стал вытирать рукавами взмокшее лицо.

– А ничего, – бормотал он. – Годится…

– Как тебя зовут? – спросил Требимер.

– Ледич.

– К князю пойдем, – сказал Требимер и знаком велел идти за собой.

Во время испытания Зимобор был спокоен, поскольку делал привычное и хорошо знакомое дело. Но сейчас, склоняясь в двери княжьей избы, волновался. Прошло десять лет, он очень и очень изменился, но если кто-то в этом городе и сможет узнать его, то это князь Столпомер.

Правда, сам он скорее догадался, что перед ним действительно хозяин, чем узнал его, потому что за десять лет совершенно позабыл лицо Столпомера. В нынешние сорок пять или около того князь Столпомер был еще крепок и красив, его глаза под черными бровями казались темно-голубыми, почти синими, но русые волосы и густая борода уже наполовину поседели. Весь облик князя дышал силой и уверенностью, однако откуда-то из глубины проглядывала или, скорее, угадывалась какая-то усталость, тревога.

Кланяясь князю, Зимобор с трудом заставил себя посмотреть тому в глаза. Пока воевода рассказывал, кто это и чего хочет, князь внимательно рассматривал гостя, и Зимобору было неуютно, словно эти синие глаза видели его насквозь и уже разглядели все, что он скрывал.

– Коренин сын? – повторил князь. – Не знаю твоего рода, а тебя вроде где-то видел… Или похож ты на кого-то… Постой! – Он что-то вспомнил. – Это не тот ли Кореня, дочь которого была второй Велеборовой женой? Младшей? Как ее звали, не припомню…

– Светломира. – Зимобор назвал имя, которое дали его матери, когда князь Велебор взял ее в дом. – Она мне сводная сестра, только я ее мало знал.

– А княжич Зимобор, выходит, твой сестрич?

– Выходит, да.

– Как же тебя сюда занесло?

– Отец мой умер уже пять лет тому. А недавно и князь Велебор в Сварожий сад ушел. Наследники наследство поделить не могли, а княгиня и ее дети княжича Зимобора извести хотели.