Приговоренные к приключениям - Вадим Викторович Шарапов

— Проходите, друзья! — он махнул рукой, и за спиной лязгнули, закрываясь, створки ворот.

Усевшись за стол, римлянин сокрушенно оглядел пустые блюда и груды костей.

— Жрать нечего, — совершенно по-простецки он почесал затылок и растерянно пожал плечами, — похоже, придется отправить Евтерпия в харчевню.

— Зачем? — спросил Вар. Повар, секунду подумав о чем-то, почесал бритую голову и неуловимым движением извлек огромный сантоку, матово блеснувший дымчато-синей сталью. — Позволь, Луций Корнелий, я продемонстрирую тебе, что твои гости умеют не только пить, будто онагры в жаркий день, но и не гнушаются работать руками.

— Что ты хочешь сделать? — заинтересовался Сулла.

— Хочу кое-что приготовить… Где кухня? — спросил Вар у Евтерпия. — Будь добр, покажи-ка мне ее, уважаемый. Да не кривись ты, я не буду тебя заставлять разводить огонь в очаге! Сам справлюсь. Веди! А вы, — повар обернулся к Фараону и хозяину виллы, — наливайте по одной. Чего сидеть зря?

— Вот она, воплощенная мудрость, — усмехнулся квирит. — Никакой грек, даже из числа тех, пыльными свитками которых забиты наши книгохранилища, не сказал бы лучше. Что ж, Авл Мурий — последуем мы его совету, или так и будем сидеть с постными рожами?

Валлиец согласно кивнул, и в его руках тут же появилась полная бутылка.

— Понеслось, — проговорил Вар по-русски и отправился следом за вольноотпущенником.

Варфоломей

Кухня на вилле Суллы Феликса была самой обычной. Вообще, римляне плевать хотели на такую деталь жилища. Есть что-то такое, и ладно — рабы справятся, а свободным квиритам там, в жаре и духоте, делать нечего. Стандартная древнеримская кухня, как правило, представляла собой тесное, полутемное помещение, освещавшееся несколькими лампами и пламенем из очага. Никакой бытовой техники, которую в наше время многие превратили в фетиш и тратят на нее уйму денег. Да что там, даже с вытяжкой проблемы. Правда, на этой кухне была проточная вода, и даже — тут я готов был пуститься в пляс — окно возле разделочного стола, прорубленное в толстой стене. Сейчас, правда, толку от него было мало, но хоть дыма меньше.

Быстро раздув огонь под решеткой жаровни, я поглядел на Евтерпия. Вольноотпущенник стоял с таким видом, точно попал куда-то в грязный притон, где едят пиявок.

— Не кисни, приятель, — ободряюще помахал я ему, — с остальным я справлюсь и без тебя. Евтерпий сделал свое дело, Евтерпий может… Короче, шагай отсюда!

Он что-то возмущенно буркнул, помялся у входа, потом развернулся и резво убрался из кухни — только накидка прошуршала. Ну-ну. Пожрать-то мы все горазды, а как дело доходит до готовки…

Да и черт с ним. Я выкинул из головы ненужные мысли и задумчиво прошелся по кухне. Так… вижу корзину с оливками, кувшин с маслом… а это что? Винный уксус, понятно. Хороший уксус. О, вот и мясо — тщательно завернутое в листья и погруженное в железный чан с холодной водой, прикрытый сверху рубленой соломой с… Эй, это что, лед, что ли?

У меня глаза полезли на лоб. Под несколькими слоями соломы и впрямь обнаружились полурастаявшие бруски льда. Я с уважением покосился на дверь кухни. Из сада до меня доносились еле слышные обрывки какого-то рассказа Суллы. Вот теперь вижу, что мужик не просто из богатых — из запредельно богатых. Лед в Рим везли издалека, и уж поверьте, это было куда покруче, чем, например, доставка свежей рыбы из Остии или Байев. Высокий риск, большие сложности — и, в итоге, заоблачная цена. Но Луций Корнелий Сулла, похоже, мог себе позволить еще и не такое.

Так. Все это, конечно, замечательно, но где же самое главное?

Мешок с отборной просеянной мукой нашелся в дальнем углу кладовой, примыкающей к кухне. Я пересыпал муку из горсти в горсть. Хорошая, и даже не ячменная, а пшеничная. Еще один плюс — из такой муки пекут хлеб для разборчивых граждан Рима. Вот и хорошо. А я сейчас сделаю кое-что другое.

Скрипнула дверь, и я оглянулся. Сулла протягивал мне стеклянный кубок со щедрой порцией… ну разумеется, виски.

— Угощайся, Вар Квинтилий. Если честно, ума не приложу, где тут что лежит, — бывший диктатор с пренебрежением обвел рукой тесное помещение. — Веришь ли, даже не заглядывал сюда ни разу…

— Тебе и не нужно, Луций Корнелий, — я оторвался от теста, которое замесил, добавив в него пару яиц, найденных в корзине. Яйца оказались вполне свежими. — Кухня — место грязное, не таким, как ты, на ней горбатиться.

— Но ведь и не таким, как ты? — хмыкнул квирит. — Так почему же…?

— Потому что мне нравится, — я вытер руки чистой тряпицей, висевшей на кованом крюке возле выложенного плиткой желоба, по которому, булькая и журча, струилась вода. — И я, смею тебя заверить, неплохой повар. Пожалуй, мог бы даже заткнуть за пояс тех умельцев, что готовят в домах богатейших сенаторов. Да и в твоем доме, я думаю.

Сулла хмыкнул. Я взмахнул сантоку, и срезал длинный кусок копченого мяса с бараньей ноги, подвешенной на веревке к потолку. Бросил мясо на деревянную доску, распластал на несколько полосок. Потом сделал длинный глоток из кубка.

Виски, как всегда, огнем прокатился по горлу и ухнул в желудок, взорвавшись там горячей бомбой. Мясо отправилось следом.

— Вижу, Фар… то есть, Авл Мурий перешел на островные сорта… — задумчиво сказал я, выдохнув. — Рекомендую, Луций Корнелий. Копченое мясо — отменная закуска для таких случаев.

Квирита не пришлось долго упрашивать, и он незамедлительно употребил свою порцию виски вслед за мной. Шумно выдохнул и зачавкал мясом.

— Угу, — с полным ртом отозвался экс-диктатор, одобрительно тряхнув головой, — и верно… Но что ты все-таки делаешь, Вар Квинтилий?

— Это называется «пицца», — я назидательно воздел палец. — Вот увидишь, стоит тебе попробовать, и ты навсегда влюбишься в это произведение искусства. К сожалению во всем Риме не найдется одного овоща, который я привык добавлять в это блюдо, но ничего, обойдемся и без него. Шинкуем мясо… и это мясо тоже… и вот этой копченой луканской колбасы сюда добавим… Ого, я вижу, здесь есть свежие грибы! Стоит похвалить твоих поставщиков, Сулла… Так, теперь смешаем соус…

Спохватившись, что запросто назвал Суллу его прозвищем, я посмотрел на него, но римлянин