Кровь избранных - Кай Дзен

Хиро, не промолвив ни слова, положил трубку и застыл, выпрямившись, как стальной клинок. Он начал стареть и ощущал собственную уязвимость: природную динамичность характера стала часто подавлять внутренняя растерянность. Заблестевшее от пота лицо вдруг исказило страдальческое выражение. Ничего общего с давним недомоганием, с которым японец справлялся, глотая пилюли спартеина. Отару привычным движением прикоснулся к карману жилета: узорчатая коробочка находилась на месте.

Природа недуга была другой. На несколько секунд его охватил вихрь страха и тревоги. Ему показалось, что это длилось долгие часы. Такое состояние пожирало и опустошало его, делая беспомощным. «Все-таки духи существуют», — думал он в такие моменты. Ками,[156] демоны эфира, субстанции смерти. Все на свете связано единой нитью.

«Что посеешь, то и пожнешь, Отару-сан».

Сколько воспоминаний: обезображенные трупы испытуемых, выжженные легкие, выгнутые судорогой спины. Годы, потраченные на лихорадочные исследования в разных секретных местах по всему миру. Память вернула его в Южную Америку, в лабораторию, где он работал с Дитрихом Хофштадтером. В голове закрутились противоречивые мысли: ностальгические и пугающие, они сотрясали все его существо.

«По счетам в конце концов надо платить, и причем не тогда, когда хочешь», — прошептал Хиро сквозь зубы, неверной походкой бредя к двери. Колени дрожали, в ушах раздавались мучительные крики, перед глазами мелькали образы смерти. От собственной совести не убежишь.

Японец уже в который раз переезжал из гостиницы в гостиницу, терпеливо снося капризы Рона Фолберга. Хиро уже выложил миллион долларов наличными, как договорились ранее. А потом случилось что-то невообразимое. Сумасшедшая дамочка прикончила продавца и ударилась в бега. Все в очередной раз посыпалось в тартарары. Просто проклятье! Никогда ему больше не стать тем, кем он был раньше, но сейчас надо притвориться прежним Отару. Он зажег сигарету.

— Я еду в Балтимор. Получу то, что нам причитается, и вернусь. Соберемся после моего возвращения.

Так он холодно попрощался с коллегами, сопровождавшими его в пути. Те, как по команде, встали и начали кланяться. Дело рухнуло, но все равно его следовало закончить и забрать хотя бы полученное вещество. Остальное — вопрос второстепенный.

Самолет приземлился в одиннадцать сорок семь в международном аэропорту в Балтиморе, в десяти километрах к югу от центра города. Несмотря на яркое солнце, на улице стоял мороз. Отару надвинул на глаза кожаную кепку, запахнул посильнее темно-серое пальто, взял небольшой чемоданчик и пошел к главному входу. Там японца встретили двое. Короткий кивок в знак приветствия, и Хиро занял место на заднем сиденье автомобиля.

По дороге в центр японец раздумывал, где сейчас находится Овен. Его эмиссары двигались по следу Шелли Копленд.

Может быть, загадочный недруг атакует Хиро внезапно, под видом таксиста или нищего на перекрестке? Или же будет действовать в тени, следуя обычной тактике? Общество возникло теперь в Соединенных Штатах, как тогда в Парагвае. От такой мысли ученого затошнило. Отару устал от сплетен и предположений вокруг таинственной организации, следившей за перемещением Аль-Харифа по миру. Японец разозлился. Он не мог снова потерпеть поражение от рук неизвестных врагов.

Конец Фолберга ужасный, но заслуженный. Рон был дурак, проворная безмозглая собака. Любитель небылиц, не умевший контролировать свою блажь. Поэтому Хиро быстро согласился на его предложение. Миллион сразу и еще девять на банковский счет. Неплохо для безбедного существования, но контейнер стоил гораздо больше. У Аль-Харифа нет цены, как не имеет ее Кохинор[157] или «Мона Лиза».[158] Почему чиновник ЦРУ этого не знал? Ответ лежал в человеческой природе, в различной степени духовности. Одни стремятся к знанию и славе, а других волнует только материальная сторона жизни. Фолберг относился к последним, но подобные дела можно обделывать только благодаря таким, как он.

Автомобиль мчался по южным окраинам Балтимора, где не было большого движения. За окошком мелькали домики разной формы и цвета. Отару погрузился в мысли. Если ему удастся завладеть веществом, то он проявит себя как ученый, вспомнит давнишние эксперименты в Южной Америке, использует новые вычислительные машины… И рядом будет таинственная субстанция Аль-Харифа, вечно исчезающая, словно повинуясь признаку делимости на девять.[159] Победа. Абсолютная власть.

Никто не предвидел вмешательства рыжей Копленд. Рональд волочился за ней какое-то время. Ситуация классическая: девчонка всех надула. Она смылась с добычей, когда договор с Фолбергом уже начал выполняться. Отару стиснул зубы от нахлынувшей ярости. Потом до него долетел какой-то слабый звук, Хиро очнулся и попросил шофера повторить.

— Хотите остановиться в отеле или сразу поедем к ребятам, мистер Отару?

— Отвезите меня к Гордону Кроу.

Кроу, напевая что-то веселое, любовался панорамой сквозь венецианскую штору на просторном окне. Галстук был распущен, ноги покоились на столе.

Отару бесшумно вошел через приоткрытую дверь в кабинет и принялся разглядывать человека, которого нанял, чтобы тот помог уладить дело, пущенное под откос. И сразу же усомнился в правильности выбора.

Кроу медленно повернулся к двери. Метрах в двух от него неподвижно, с горящими глазами стоял Отару. Американец дернулся на стуле и чуть не потерял равновесие.

— Мистер Отару, я не ожидал вас так быстро…

— Где мисс Копленд?

Гордон поправил галстук и впервые взглянул Хиро в глаза:

— Наверное, в своей квартире. За ней постоянно следят двое наших людей, и мы с ними на связи.

— Я хочу с ними поговорить. Ситуация весьма деликатная.

— Понимаю, мистер Отару. Могу гарантировать, что все…

— Не надо длинных объяснений. Мы говорим об агенте ЦРУ, который уже обманул своего руководителя и, кто знает, сколько народу еще. Думаю, мисс Копленд располагает средствами, способными свести на нет вашу слежку.

Кроу сделал сердитое лицо. Наверное, ему очень хотелось послать желтомордого ко всем чертям, но сделать этого он не мог. И Отару знал, что его удерживает. Маленькая уютная вилла с бассейном, типовое строение на две семьи. Гордон уже подписал купчую на деньги, заработанные у японца. Хиро всегда осведомлялся о персонале, который нанимал.

Радиопередатчик хрюкнул.

— Бикини, ответьте Черному Ангелу.

Молчание.

— Бикини, ответьте.

Ничего.

Кроу и мистер Отару пристально посмотрели друг другу в глаза, и американец отвел взгляд. Крошечная капелька пота поползла от правого виска к шее.

— Бикини… ответьте.

Не так-то просто ответить, когда во рту торчит грязный кляп, плотно закрепленный мокрой тряпкой с узелком на затылке, а руки связаны за спиной и прикручены к трубе под лестницей.

Два неразлучных детектива, известных в своем кругу под прозвищем Бикини, и на сей раз пребывали в полном согласии. Крепко связанные, с кляпами во рту, они сидели рядышком, отчаянно брыкаясь, и хрипло орали. Вместо криков слышались лишь безнадежные хрюкающие звуки. Как только прерывался придушенный вопль одного, тут же умолкал и второй, давая отдых горящей глотке. Но перерыв длился всего несколько секунд, достаточных, чтобы осознать, в какое дерьмо они угодили. И тут снова начинался гротескный концерт.

Чак Флэймс и Диегито Хест познакомились еще во время учебы в полицейской школе. Одного прозвали Толстяк, а второго иронически — Красавчик. Парочка сразу же нашла общий язык. Когда они были еще мальчишками, Балтимор отличался спокойствием. В те времена стать копом означало хорошо зарабатывать и жить без особых волнений.

Их отношения сразу начали строиться на конфликте: вечно Чак и Диегито смешно наскакивали друг на друга по пустякам. Препирательство вошло у них в привычку, став стилем жизни. Постепенно они сделались неразлучными друзьями, и их всегда отправляли на патрулирование вдвоем. Напарники вместе шли на работу и возвращались домой, посещали одни и те же бары и бордели. Непомерное обожание кинозвезд и новая мода на купальники из двух частей неизбежно привели к тому, что неразлучную парочку в конце концов прозвали Бикини.

Союз не распался даже тогда, когда оба ушли из полиции. На самом деле их выгнали, поймав на несанкционированных экспроприациях в одном из борделей. Бикини стали частными детективами, ни на йоту не изменившись. Напарники по-прежнему постоянно грызлись по малейшему поводу. Их взрывчатые отношения напоминали дружбу двух девчонок-подростков, которые в течение часа успевают поссориться насмерть, а потом снова стать лучшими приятельницами. Злые языки утверждали, что оба сыщика недалеко ушли в развитии от этого возраста.