Дикая птица - Елена Анатольевна Кондрацкая

– Он не утопится? – с опаской спросила она, слушая приглушённое погружением чавканье.

Варвара в ответ рассмеялась ещё громче, схватила Рогнеду за руку и потянула вниз. Она присела на корточки рядом. Медленно, чтобы не потревожить бок. Ягнёнок продолжал чавкать молоком. Совсем маленький, наверное, ему было не больше пары недель. Но Рогнеда плохо разбиралась в этом вопросе, поэтому не могла сказать наверняка. У них дома никогда не было животных, если не считать галок, которых Рогнеда долго прятала на чердаке, прежде чем отец их нашёл.

– Хочешь потрогать? – спросила Варвара, всё ещё держа её за руку. – Ты такая напуганная, будто ни разу ягнят не видела.

Её пальцы крепче сжали ладонь, и щёки Рогнеды вспыхнули. Варвара глядела на неё с искренней теплотой и непосредственностью, и Рогнеда не могла поверить, что так вообще возможно смотреть на чужого человека. Хотя, возможно, она так смотрела именно потому, что они были чужими. Потому что Варвара не знала, какая она на самом деле. Если бы знала, если бы… Тогда не удостоила бы таким взглядом. Возможно, она бы даже не стала перевязывать её раны и позволила Рогнеде умереть. Возможно, она бы даже желала ей смерти.

– Не хочу, – Рогнеда выдернула руки и отвернулась.

– Да не бойся! – Варвара снова взяла её за руку.

– Я же сказала…

Но прежде чем Рогнеда успела договорить, Варвара положила её ладонь на тёплую шёрстку ягнёнка.

– Гляди, какой мягкий! – засмеялась Варвара.

Рогнеда затаила дыхание. Маленький бок вздымался и опускался под ладонью в такт громкому чавканью. Ягнёнок наконец напился и поднял мокрую голову. Посмотрел серым глазом и закрыл веки, довольный. Рогнеда аккуратно почесала его за ухом.

– Бе-е, – пропищал он, подошел ближе и уткнулся головой ей в колени. Рогнеда стиснула зубы.

– Из него выйдет отличное жаркое, – с усмешкой сказала она, желая испортить момент и ненавидя себя за пылающие щёки. – Ягнят надо резать молодыми, чтобы мясо было мягким.

Варвара, казалось, не заметила злорадства и пожала плечами.

– Ждана ни за что в жизни не разрешит пустить его на жаркое. А вот шерсти, быть может, через годик будет достаточно нам всем на тёплые носки, да? – она потрепала ягнёнка между ушей и посмотрела на Рогнеду с улыбкой. – Всем нам, включая тебя. Если, конечно, захочешь.

Рогнеда хотела рассмеяться ей в лицо и сказать что-то ужасное, но вместо этого улыбнулась в ответ, как будто на мгновение поверив в её слова.

* * *

Дарен вошёл в лес. Тихий и тёплый. Ветер путался в ветвях, тихонько играл с последней листвой и не добирался до земли. Лес в сказках всегда был местом страшным, опасным и волшебным. Он всегда был дремуч и тёмен, полон светящихся глаз и острых зубов. Но этот лес выглядел мирно, даже уютно. С ветки на ветку рябин прыгали синицы – они ещё не перебрались на зимовку поближе к Даргороду и людей почти не боялись, поэтому с любопытством разглядывали Дарена. По крайней мере, Дарену так казалось. А люди здесь, судя по заметённым рыже-коричневой листвой тропкам, были редкими гостями. Из-под ног Дарена выбежал ёж и тут же скрылся под кустом шиповника.

Дарен не знал, куда идёт, просто шёл вперёд, надеясь, что это похоже на «поглубже», посоветованное Ягой. Она была в своём репертуаре, и Дарен подозревал, что объяснять ему всё подробно она не стала, чтобы после его возвращения вдоволь нахохотаться с того, как Дарен сумел напортачить. Для Яги это всё было развлечением: окутать туманом избушку и насажать в болото растений-людоедов, напоить гостей мухоморным супом и отправить царевича на встречу с лешим. Дарен почти не сомневался, что у Яги в запасе был способ попроще. Но делать нечего, если он хочет найти Рогнеду, придётся играть по правилам. Другой помощи у него не было.

После пропажи Рогнеды он сперва-наперво направился к Аньяне, но та так торопилась в гарнизон, что даже не смогла его выслушать. На неё это было не похоже, но вид у Альяны был такой обеспокоенный, что Дарен даже не обиделся.

«Там, в Гвардии, дела… стряслось кое-что», – только и бросила она впопыхах, прежде чем запрыгнуть на лошадь и ускакать. На Аньяне был парадный белый кафтан, в нём Дарен её видел всего дважды: в день зачисления в Гвардию, и когда она прибыла в Царские Палаты, чтобы осмотреть Рогнеду.

Лес стал гуще и темнее. Дарен уже не видел просветов открытого пространства, не был уверен, что понимает, где север, а где юг.

«Пройду ещё чуть-чуть, чтобы наверняка», – решил он и сошёл с тропинки.

Наконец он вышел на круглую поляну, совсем маленькую, не больше трёх саженей в ширину. Место показалось ему отличным, и Дарен принялся собирать хворост.

Вскоре посреди поляны уже трещало пламя. Дарен спрятал огненный камень в поясной мешок. Надел наизнанку рубаху и кафтан, как велела Яга, и достал из кармана смоляные шарики. Воняло от них знатно. Один полетел в костёр, другие два – на землю. Пламя зачадило чёрным вонючим дымом. Дарен плюхнулся на траву, скрестил ноги и начал ждать.

Темнело осенью рано, так что очень скоро поляна окрасилась в холодный бледно-розовый вечер. А солнце село так быстро, что Дарен этого даже не заметил. Он нетерпеливо всматривался в чащу в надежде разглядеть среди деревьев светящиеся глаза лешего.

Он появился бесшумно, когда ночь уже полностью вступила в свои права, выплеснув на небосвод брызги звёзд. Его худое тело словно было соткано из теней. Они же служили ему плащом. Длинные чёрные руки с острыми когтями напоминали ветви деревьев. Вместо лица – олений череп. На огромных ветвистых рогах – красные ленты с бубенцами. Двигался леший настолько плавно, что ни один из бубенцов не звенел.

Дарен замер. Ещё ни разу он не видел леших вживую. Видел цветные картинки в книгах, слышал рассказы знакомых Воронов, но ни первое, ни второе даже близко не отражало сути. Леший был огромен, ростом больше трёх аршин. А в чёрных провалах глазниц тлели зелёные угольки, будто отголоски магического пламени.

Рука непроизвольно потянулась к мечу, и Дарен силой заставил себя остановиться и придать лицу подобие дружелюбия. Сердце его колотилось от страха, по спине побежали струйки холодного пота. Он не сомневался: леший убьёт его одним движением когтистой лапы, если пожелает.

Леший подошёл – или подлетел? – к костру. Свет упал на него, сделав тени на теле глубже и темнее, и Дарен сумел разглядеть, что руки лешего поросли чёрным мхом. Леший наклонился к