Друзья и враги - Александр Афанасьев

Тяжелее всего пулеметчикам. Североамериканский пулемет в полтора раза тяжелее русского, тащить его на вытянутых руках четвертый час – занятие не из легких. Даже если передавать его внутри расчета каждые двадцать минут.

Вонь испарений, какое-то шуршание. Крики птиц.

Совсем стемнело – не видно ничего. Гораздо страшнее идти, если не видишь конца пути и даже не представляешь, где он.

Что-то дергается под ногой – как будто наступил на утонувшее бревно, но оно оказывается живым…

Не думать ни о чем. Просто – идти вперед.

Рокот вертолетных турбин, свист винтов.

– Прожектор! Все вниз!

Падаешь – прямо в грязь, в мутную, вонючую жижу, в темную, стоялую воду – и замираешь. Если не двигаться – с вертолета тебя различить почти невозможно.

Вертолет грохочет как раз над самой головой, прожектор жадно шарит по лесу, высвечивая световым лучом уродливые, поросшие мхом толстые стволы деревьев посреди воды. Кое-где из воды торчат заросли камышей, где-то их нет.

Потом совмещенный с прожектором пулемет открывает огонь, красные строчки трассеров пронизывают заболоченный лес, втыкаются в деревья, гаснут. Хочется встать и бежать куда глаза глядят. Гремят взрывы – то ли взрывпакеты, то ли настоящие 2,75 ракеты. Пороховой дым плывет по лесу…

Наконец, проверив лес и убедившись, что в нем никого нет, вертолет плавно отваливает на восток, грохоча турбиной. Из мутной жижи один за другим поднимаются курсанты, вода и грязь текут с них.

– Командирам групп проверить личный состав и доложить. Готовиться к движению!

Сигнал опасности – на него уже нет никаких сил реагировать.

Уставший до чертиков капитан – инструктор – продвигается по пояс в воде к головному дозору, подавшему сигнал опасности.

– Что тут у вас, какого черта остановились?

– Сэр, кажется, впереди засада.

Один из Чарли-Танго, в отношении которых его предупредили, что с ними надо держать ухо востро. Среднего роста, крепкий парнишка, ничем не примечательный, но капитан заметил, что этот Чарли-Танго, да и остальные тоже – не такие, как все. Они молча шли по болоту, не ныли, не ругались, не скулили, не спрашивали, когда привал и когда эта хрень, ко всем чертям, кончится. Серьезные ребята… такие не отступают и не ломаются.

– Почему ты так думаешь, курсант?

– Птиц нет, сэр. Нет ни птиц, ни крокодилов. Везде они есть, а тут их нет. Они что-то чувствуют.

Белозубая улыбка вспыхивает на черном как смоль лице.

– Значит, ты думаешь, что там засада, курсант?

– Да, сэр.

– И что ты думаешь делать?

– Надо поиметь их, прежде чем они поимеют нас, сэр.

– Что тебе нужно для этого?

– Еще три человека, сэр.

– Не вопрос. Ты, ты и вот ты – идете с ним. Это – ваш командир.

– Так точно, сэр.

– Эй, курсант!

Капитан протягивает парнишке из головного дозора две учебные гранаты – они хоть и без осколков, но взрываются так, что не позавидуешь.

– Вздрючь их там хорошенько, курсант.

– Так точно, сэр.

– Какого хрена? Сержант, сколько на твоих…

– Двадцать два ноль семь, сэр.

– Они должны быть здесь ровно, мать их. Я не собираюсь тут сидеть и кормить своей задницей комаров, чтоб им пусто было!

– Может, выбились из сил, сэр.

– У Лефтвича выбьешься… Он пинками погонит.

Лейтенант, в роль которого входило имитировать засаду, похлопал по ствольной коробке пулемета «калашникова». Пулемет этот он привез как трофей из Мексики, его использовали и в имитациях засад, и в учебной работе – во всех тренировочных центрах трофеев было завались. У сидевшего рядом сержанта тоже был пулемет, но уже германский, «Рейнметалл-Борзиг». Немного трассеров поверх голов, чтобы нырнули в воду, потом подрыв взрывпакетов… очень способствует, многим потом штаны менять приходится.

Что-то плеснуло, справа…

– Слышали? Что это?

– Наверное, крокодил, сэр. Решил, что у нас есть ужин для него.

– Как бы мы сами не стали для него ужином. Капрал, посмотрите, что там.

– Да, сэр.

Капрал Бут, вооруженный штурмкарабином Драгунова с ночным прицелом – он единственный был снаряжен настоящими боевыми патронами, – ползком начал перемещаться на другой фланг. Он старался делать это бесшумно, но по траве бесшумно не поползаешь, и шум от перемещения капрала почти скрыл шум упавшей прямо в центре позиции гранаты.

– Какого…

Граната взорвалась – с разрывающим барабанные перепонки грохотом, подняв в воздух столб грязи и ила, перегнивших растений, из которых состоял островок, на котором разместились четверо инструкторов Центра. Что-то крикнул сержант, ослепленный, оглушенный взрывом капитан повернулся, но то ли сержанта рядом с ним не было, то ли он его просто не увидел. Потом что-то прыгнуло на капитана из темноты.

– Какого хрена, курсант! Ты что, совсем о… л?!!!

Рядом откашливался, отплевывался наглотавшийся воды сержант. Капрал был без сознания, получив удар рукояткой ножа в затылок, его пытались привести в чувство.

– Учебная задача по нейтрализации засады выполнена, сэр…

– Черт, это мы…

Находившийся рядом сержант выругался – и его вырвало смесью грязной болотной воды и съеденного ужина.

Из темноты, шлепая по воде, появляется флотский инструктор учебного отряда. Жалеть морских пехотинцев, дубиноголовых – ему совершенно не к лицу.

– Доброй ночи, джентльмены.

– Капитан, какого черта вы делаете?!

– Проводим учебное патрулирование в местности с экстремальными условиями. Без обид, но вы, капитан, выглядите так, как я себя чувствую.

– Кто это придумал?! Вы что, не помните порядок выполнения учебного задания?!

– Я-то помню. А вам, джентльмены, следует поберечь свои задницы, не светить ими по всему лесу. А то всякое может быть.

Среди тех, кто сейчас стоит рядом с флотским инструктором, – двое русских и двое североамериканцев.

Февраль 2012 года.

Юма, штат Аризона.

Юма Прувинг Граунд.

Центр подготовки сухопутных войск

– Пошел!

Тяжелый бронированный внедорожник срывается с места. Он похож на обычный пехотный – только стеклоблоки сняты, вместо них – пулеметные турели. На втором ряду сидений сиденья повернуты на девяносто градусов. Получается – что-то вроде боевой колесницы для сопровождения караванов, способной огрызнуться огнем в любую сторону. Три пулемета «Мк43» и «Мк19 mod3», автоматический гранатомет в полностью закрытой башне – солидная огневая мощь, достаточная для любого противника без бронетехники.

– На дистанции. Заряжаем оружие, джентльмены!

В башне стрелка парнишка в североамериканской военной форме оттянул ручку на себя и отпустил, досылая первый заряд в ленте, толстый, увесистый, бочкообразный – в казенник.

– Есть.

– Цели справа!

Лабиринт – частично из мешков HESCO, частично из проржавевших, искореженных взрывами контейнеров, частично – из боевой техники, старой, которую просто некуда девать. Маневрировать в лабиринте нужно отчаянно, в самом прямом смысле этого слова, цели появляются на три-пять секунд, не поразил – минус. Запросто можно и застрять.

Длинная очередь из пулемета, короткая – из гранатомета, разрывы гранат поднимают пыль, накрывая цель.

– Есть!

– Справа!

Какой-то старый грузовик, цели недалеко от него. Пулеметчики на правом борту успевают первыми – один из них догадывается ударить по бочке и не прогадывает – такой взрыв и такое пламя, что цели точно зачтут как пораженные.

– Третий, молоток!

– Слева!

Цель выдвигается из стоящего торцом контейнера – и тут же исчезает в облаке взрыва.

JAMMA, боевая колесница спецназа. Высокоскоростная машина вторжения, сделана на базе какого-то гражданского пикапа, дверей нет. Четыре сиденья, одно за другим, побортно, за ними – еще одно, там уже турель с тяжелым вооружением. На этой машине установлен пулемет «M134 Миниган», вертолетный, настоящая адская машинка, другие пулеметы не установлены в турели, их просто берут в руки солдаты. Три «Мк22» или «Мк43» или армейских укороченных «AMG» от Кольта, больше похожих на старый пистолет-пулемет Томпсона. Машина мчится на скорости девяносто миль в час по пустыне, трудно даже увидеть, что творится, не то что целиться – при такой скорости.

– Цели!

Четыре пулемета разом открывают ураганный огонь, тут целиться не получается, как можно больше пуль и как можно быстрее. Обезумевший ветер бьет в лицо, «Миниган» ревет, не переставая, посылая в цель четыре тысячи выстрелов в минуту, бортовые пулеметы не отстают. В пустыне летят трассеры, гремят взрывы, огненные столбы от подожженных бочек с остатками топлива взмывают в небо…

Мотоцикл. Адская штука. «Триумф», двигатель на пятьсот кубов, кроссовый, с длинноходной подвеской, совершенно черный. При движении вырывается из-под седоков.

На мотоцикле – два человека. Водитель – он безоружен, и пассажир, он вооружен либо легким пулеметом, либо средним. Мотоцикл скачет по бездорожью подобно бешеному коню, а тут еще надо как-то ухитряться огонь переносить.