Вор без имени - Илья Соломенный

я ни разу не заметил, чтобы Элира говорила с кем-то кроме торговцев продуктами — да и то, всегда с разными!

Честно говоря, такое малое количество зацепок, такое однообразное поведение цели и такая неизвестность куша давным-давно отвадила бы от этого дела и этой цели любого другого вора.

Но меня… Меня почему-то наоборот, все эти сложности привлекали! Я будто чувствовал, что впереди меня ждёт изрядный куш, и во чтобы то ни стало хотел его заполучить!

Глупое чувство — но я доверял ему…

Элира повторил обычный, ежедневный путь, и подошла ко входной двери своего высокого, мрачного дома. Кивнув здоровым охранникам, она исчезла за тяжёлой дверью, ни разу не оглянувшись.

Я мысленно отметил время на ближайшей часовой башне, торчащей дальше по улице — семь вечера. Как всегда.

М-да…

Забираться на шестой этаж было всё равно что пытаться вскарабкаться на гладкую скалу — но кажется, выбора у меня не было. Я мог продолжать следить за Элирой — но она всегда была очень бдительной!

А что до её сестры… Пару раз я «вёл» её, и даже подобрался очень близко — но как назло, узнал, что Алиса никогда не таскала с собой ключа от дома, и уходила только тогда, когда Элира возвращалась домой!

Прикидывая варианты, я зашагал прочь.

Нужно было вернуться в Трущобы, обдумать новый план. Я уже почти вышел из относительно чистого квартала, где обитала алхимичка, и углубился в знакомую паутину грязных переулков, как из-за угла прямо на меня выскочила здоровенная, неуклюжая туша.

Мы столкнулись грудью в грудь, ахнув в унисон. Я едва не рухнул в грязь, кое-как удержавшись на ногах, посмотрел на этого недотёпу, и…

Передо мной, широко раскрыв глаза и тяжело дыша, стоял Джеки! Он был бледен, и на его простом лице застыла смесь паники и полнейшего, абсолютного недоумения.

— Именем Герцога, стоять!

Глава 22

Знакомый

Крик стражников раздался из-за угла, но он никак не повлиял на Джеки — он просто замер на месте, как соляной столб!

— Ты⁈ — изумлённо выдохнул парень, и в его голосе было столько невероятного изумления, что это прозвучало почти комично.

И этой заминки хватило.

Из-за угла, с громким топотом и лязгом оружия, высыпала стража. Трое крепких парней в стёганых куртках, с короткими мечами на поясах, обвитых алыми кушаками.

— Держи его! — проревел один из них, и бросился на Джеки!

Тот, наконец, опомнился (вот ведь увалень!) и попытался дать дёру — но было уже поздно. Первый стражник вцепился в него, к нему тут же присоединился второй — и они повалили здоровяка на землю.

Пока его напарники возились с орущим и дёргающимся Джеки, пытаясь застегнуть на нём наручники, третий стражник повернулся ко мне. Это был сержант, судя по нашивке с двумя звёздами на плече. Его взгляд скользнул по моей новой, добротной куртке, по сумке, по лицу…

— Вы в порядке, молодой человек? Этот отброс попытался вас обокрасть? — голос стражника был спокоен, даже вежлив.

Но сердце у меня мгновенно упало куда-то в сапоги, а по спине прокатилась ледяная волна.

Я узнал этого человека.

Узнал его спокойный, немного усталый голос, его внимательный, проницательный взгляд. Это был тот самый «нормальный» сержант — один из тех, кто допрашивал меня после ограбления той злополучной лавки и тот, который сопровождал меня через город!

Феррак…

Я поспешно кивнул, постаравшись нацепить на лицо маску безразличия.

— Всё хорошо, господин стра…

Я даже договорить не успел — понял по глазам «нормального», что он тоже узнал меня!

Его взгляд, вначале просто оценивающий, изменился за мгновение. В нём промелькнуло лёгкое недоумение, потом — узнавание, и, наконец — холодная, стальная решимость.

А у меня в голове заметались мысли: «Он меня узнал — сейчас задержит вместе со здоровяком, и мне конец!»

Торчать под замком в участке? Терпеть новые побои?

А Камень Силы — о нём же сразу узнают…

Нет уж.

Я действовал на чистом инстинкте. Резкий взмах рукой — и из специального кармана в рукаве куртки, затянутого тонкой ниткой, вырвалось небольшое облачко мелкого, едкого порошка.

Эту штучку я подсмотрел у одного из «теневых» Баронессы — неплохая защита от слишком любопытных собак или стражников. Смесь семи южных перцев, растёртых в пыль!

Облачко ударило сержанту прямиком в лицо! Сначала он лишь недоумённо хмыкнул, сделал шаг вперёд… Но уже через секунду его физиономию исказила гримаса дикой боли. Он взревел, захлёбываясь слюнями, принялся растирать глаза (делая только хуже!), которые моментально наполнились слезами и закрылись от невыносимого жжения.

Он полностью ослеп — пусть и всего на минуту с небольшим — и я, воспользовавшись моментом, подсечкой сбил его на землю!

Надо рвать когти!

Но в этот момент один из повязавших Джеки стражников заметил мой фокус — и вскочил на ноги…

— Зажмурься! — рявкнул я, не думая, что этот болван успеет сообразить, что делать.

Но к его чести, здоровяк, всё ещё боровшийся с последним служителем правопорядка, мгновенно исполнил мой приказ и уткнулся лицом в рукав.

Я взмахнул второй рукой, рассыпая второй мешочек с перцовой пылью прямо в лица двух оставшихся стражников. Эффект повторился — оглушительный рёв, слёзы и беспомощное размахивание руками.

Этого хватило.

Джеки, воспользовавшись замешательством, пнул по ногам ближайшего ослепшего стражника. Тот грохнулся на камни, захлебываясь проклятиями и кашлем. Ещё удар — и на землю летит второй!

Мой взгляд упал на блеснувший на мостовой предмет — ключ! Выпал из руки одного из стражников!

Я не раздумывая подхватил его и воткнул его в замочную скважину наручников, защёлкнутых на запястьях Джеки. Поворот, тихий щелчок — и стальные браслеты разомкнулись.

— Валим! — прошипел я, отшвыривая наручники в сторону.

Мы рванули вперёд, оставляя за спиной ревущих (скорее от обиды, чем от боли) стражников и сбивая с ног зазевавшегося торговца сушёными кальмарами, проезжавшего мимо проулка.

За спиной стоял оглушительные крики ослеплённых стражников и пары каких-то горожан, которые пытались поднять их и одновременно кричали что-то неприятное нам вдогонку. Но их голоса быстро растворились в гомоне улиц, в лабиринте узких, вонючих переулков Вороньего Гнезда.

Мы неслись вперёд, ныряли под низкие арки, продирались через завалы хлама, перепрыгивали через спящих пьяниц, пока одышка не начала жечь лёгкие, а сердце не стало колотиться как бешеное.

Наконец, в каком-то глухом тупике, заваленном пустыми бочками, мы остановились, прислонившись к стенам и жадно глотая воздух. Сзади не было слышно ни топота, ни криков.

Фух, кажется, пронесло!

Я выдохнул с облегчением, и повернулся