Убивая тени - Кэтрин Куинн

как бы испугалась, если бы находилась там, внизу. Но мой друг не проявлял страха: его коренастая фигура застыла, а подбородок вздернулся.

Затаив дыхание, я наблюдала, как существо положило руку в перчатке Патрику на голову.

Я сожгу их всех дотла, если…

Главарь зарычал, будто с отвращением, а затем отпустил его, толкнув в сторону, и двинулся дальше. Я вздохнула с облегчением, но ненадолго.

Следующим на очереди был Джейк, которого сотрясла неистовая дрожь, когда монстр схватился за его голову. Я услышала отдаленное хныканье, которое, без сомнений, исходило из самого нутра моего нового друга. Меня охватило желание заключить его в объятия. Однако, как и в случае с Патриком, вожак оттолкнул Джейка – хотя и не с таким отвращением – и повернулся к Алеку.

Он вел себя так же дерзко и стоически, как Патрик. Алек позволил твари коснуться своего лба и не вздрогнул, когда худые пальцы вцепились в его белокурые пряди.

Хотя его воспитывали безжалостные люди севера, Алек не унаследовал их ожесточенное сердце. Он многое знал о существовании монстров, и одним только богам известно, что ему пришлось пережить, находясь среди воинов Райна.

И теперь он тяжело сглотнул, встретившись взглядом с одним из самых жутких созданий, которых когда-либо видел. Алек поднял голову, почти бросая вызов противнику, и прищурил зеленые глаза.

У меня свело желудок. Вожак приостановился, держась за Алека гораздо дольше, чем за остальных…

Я практически перестала дышать, когда из разинутой пасти твари вырвался еще один вой, а сотни перекрывающих друг друга зубов блеснули в лунном свете.

Нет.

У меня не было ни секунды, чтобы среагировать, не когда остальные монстры завыли и завизжали. Не когда вожак разжал челюсти и вонзил изогнутые зубы в плоть Алека. Я не шелохнулась, когда из шеи друга хлынула кровь, а на губах застыл беззвучный вопль.

Зеленые глаза рекрута пылали серебром, пока его раздирали на части, а мышцы и кожу разрывали на ленты. Но он так и не закричал, не доставил твари удовлетворения. Лишь сжатые кулаки выдавали его агонию, а костяшки пальцев побелели до такой степени, что я могла их различить с того места, где мы прятались.

Джуд ни на миг не ослабил хватку, удерживая меня в укрытии. Он думал, что я побегу вниз и попытаюсь вмешаться, но капитан и понятия не имел, что даже если бы собралась, то физически бы не смогла пошевелиться. А видят боги, мне этого отчаянно хотелось.

Я желала, чтобы Алек назвал меня своим другом. За время миссии жаждала больше узнать о нем и его жизни, и мне не терпелось заверить его, что теперь он не один. Он больше не одинок.

Отныне мне не представится такой возможности. И Алек никогда не выберет свой собственный путь.

Мне оставалось только беспомощно наблюдать за тем, как монстр, цепляясь за шею Алека, выпивал из него все силы и опустошал его тело. Другие создания в масках хмыкали и выкрикивали одобрения, мелкими шажками приближаясь к своему вожаку.

Алек едва держался на ногах, его прекрасное лицо исказилось от невообразимой боли. Мои руки покалывало, и я сжала их в крепкие кулаки, а челюсть стиснула с такой силой, что боялась, как бы она не треснула. Когда существо отпустило горло рекрута и подняло голову к луне, на меня накатила волна тошноты.

Вожак, эта тварь, держала в зубах голосовые связки Алека.

Безжизненное тело воина рухнуло в грязь, невидящие глаза обратились к небу, к звездам, которые были свидетелями его кончины.

С таким же успехом я могла оказаться там, внизу, с разорванным на куски горлом и навсегда замершим сердцем. Я вновь потерпела неудачу и никогда еще не чувствовала себя более бесполезной и недостойной. Лед заполонил вены, окружив лютым холодом. Я видела только Алека, брошенного на землю, словно мусор.

Вокруг раздались визги, когда поджидавшие монстры набросились на павшего рекрута, а их предводитель отступил, позволяя собратьям полакомиться останками. Орда нежити накинулась на моего друга, оскалив зубы и прожигая его тело стальными голодными глазами.

Я совсем потеряла Алека из виду, его тело покрывали мельтешащие конечности и оскаленные зубы. Подступившая к горлу желчь обжигала, болезненная жара противостояла ледяному холоду в венах.

Мы с Джудом наблюдали за всем происходящим. И оставались неподвижны, даже когда других рекрутов уводили неизвестно куда. Но мы не в силах были оторвать взгляд от жуткого зрелища убийства Алека. От его жертвы.

У меня болели места, о существовании которых я и не подозревала.

Эти твари – создания Тумана. Проклятые и куда более чудовищные, чем все, что я могла себе вообразить. Кровь вскипела, когда последний кусочек Алека исчез во рту крохотной женщины, а один его глаз свисал со рта мужчины, лишенного носа.

Я отказывалась сидеть здесь и смотреть, как поедают и мучают остальных. Лучше сама погибну, пытаясь спасти их, чем буду просто взирать сверху и трусливо скрываться в зарослях.

Дядя Мика велел бы мне бежать, поскольку спасение их бессмысленно и я только впустую потрачу время. Он был суровым мужчиной и редко проявлял доброту, особенно ко мне. Однако он научил меня защищаться, и все ради того, чтобы я воспользовалась шансом выжить в этом мире.

«Когда битва кажется проигранной, Киара, ты отступаешь, – сказал он мне как-то на тренировке; густые струи дождя заливали мне кожу, глаза и волосы. Мика подался вперед, готовясь нанести удар по ребрам, но в последнюю секунду я метнулась вправо. – Как бы больно тебе ни было, иногда отказ от боя поможет выиграть войну».

Я зарычала на дядю, задыхаясь и находясь на грани обморока. Последние пару месяцев он сильно давил на меня, словно пытался впихнуть годы обучения в несколько коротких недель.

«Я никогда не отступлю, – прорычала я, пока ветер трепал мои волосы. – Никто не сможет меня сломить». Ведь именно это и означало отступление – отказ от всего, чем я являлась.

Дядя затих, и я нехотя опустила кулаки.

«Тогда ты умрешь бесславной смертью, Киара, – произнес он, его холодные глаза были суровы, в них плескались ярость и разочарование. – И все это не будет иметь никакого смысла».

Глядя на деревню, где Алека разорвали на куски, я вспомнила тот день за несколько месяцев до того, как меня завербовали.

Позже Мика наказал меня за дерзость, и я почти ползком добиралась до дома, синяки усеивали руки и ноги, болевшие от нанесенных ударов. Я никогда не утверждала, что дядя умел сострадать, но он заслужил мое уважение.

Наверняка он бы посоветовал мне отступить, однако все беспощадные тренировки Мики, все его жестокие уроки лишь укрепили мою решимость никогда не сдаваться.

Я встретилась взглядом с Джудом, и между нами промелькнуло понимание.

– Надеюсь, капитан, у тебя есть план, – процедила я сквозь зубы, чувствуя, как расцветала внутри ярость, когда адреналин хлынул по венам и обвил почерневшее сердце.

Левая бровь Джуда дрогнула.

– Полагаю, у тебя есть?

– Мы убьем их всех.

Чего бы нам это ни стоило.

Глава 39. Джуд

Пока ждал подмоги, я встретил девушку по имени Кэйл. Она схватила меня за руку и заявила, что видела существ, которые украли ее соседей. По заверениям Кэйл, они носили плотные плащи и маски, закрывавшие лица. А еще она поведала мне, что разглядела одного из них, когда маска сползла. И утверждала, что в этих тварях не было ничего человеческого. Они олицетворяли чистейшее зло.

Письмо Рэндалла Торна из королевской гвардии неизвестному получателю, 49-й год проклятия

Разработать план такого масштаба было непросто. На подготовку ушел весь вечер и утро следующего дня, мы с Киарой почти не спали.

Логика в очередной раз возражала против ее плана по спасению друзей.

Я был так близок к тому, чтобы отказаться, ожидая, как она проклянет мое имя. Я бы принял все оскорбления, все удары, потому что ее ненависть лучше, чем то, что могло вскоре произойти, – гибель Киары от рук этих монстров.

Затем я заглянул девушке в глаза. Никакие мои слова или действия не изменят ее решение, а если помешаю ей отправиться за друзьями, то не только она возненавидит меня, но и я сам.

За годы службы королю я ни разу не оспаривал его жестокие приказы, зная, что в противном случае меня настигнет участь похуже смерти. А вот Киара усомнилась бы. Чего бы ни потребовал от нее Сириан, она бы упрямо следовала моральным принципам, которые, как мне доподлинно известно, хранились в ее