Шерсть дыбом: Медведи-взломщики, макаки-мародеры и другие преступники дикой природы - Мэри Роуч

На вершине холма пара пингвинов приветствуют друг друга. Это понятно по гвалту. Маори называют желтоглазого пингвина «хойхо» – громкий крикун. Так и хочется сказать им: «Тссс! Горностаи вас услышат! Они дождутся, пока вы уйдете, и придут за вашими детками».

В опасности не только желтоглазые пингвины. Под угрозой все нелетающие новозеландские птицы (и многие, у которых еще сохранились крылья). Десятки миллионов лет на этих островах не было никаких сухопутных хищников, поэтому птицам, что сюда прилетали, не нужна была способность быстро удирать. Со временем эволюция перестала совершенствовать крылья некоторых видов птиц и начала тратить энергию на развитие других особенностей, более важных для выживания. А потом на острова прибыли хищники – как безбилетные пассажиры, так и виды, специально завезенные с других материков. Каждый год инвазивные виды убивают около 25 миллионов особей эндемичных птиц Новой Зеландии: самые известные из них – киви, но страдают еще и попугаи какапо, синие утки, голубые пингвины и кеа (горные попугаи-падальщики, с которыми мы уже встречались в одиннадцатой главе). Горностаи – прирожденные убийцы и ловкие верхолазы. Они обожают яйца, но не откажутся полакомиться и молодой пташкой. Ежегодно около 40 % всех птенцов бурого киви с Северного острова, например, становятся жертвами горностаев.

Горностаи! Кто их вообще сюда звал?

Все началось с кроликов. В 1863 году ностальгирующие европейские переселенцы учредили Общество акклиматизации Отаго (в те времена в Новой Зеландии существовало несколько подобных организаций) и выпустили в дикую природу шесть кроликов. В надежде, как они объясняли, что «спортсмены и натуралисты смогут предаваться увлечениям, связанными с дорогими их сердцу воспоминаниями о прежнем доме».

Что из этого вышло, красиво, хоть и утрируя, подытожил в своей «кроличьей арифметике» один землевладелец: 2 × 3 = 9 000 000. Два кролика за три года превращаются в 9 миллионов кроликов. К 1876 году большая часть Отаго просто кишела кроликами. Естественных врагов у них не было, а мягкий климат удлинил сезон размножения. Кролики дочиста объели овечьи пастбища. Стада голодали. Более 400 000 гектаров сельскохозяйственных земель Отаго были выведены из оборота.

В 1881 году официальные власти сподобились принять меры. Они издали Закон о кроликах-вредителях, наняли кроличьих инспекторов и кроликоловов, которые отстреливали и травили животных. Из Европы завезли горностаев и хорьков; около 8000 этих «врагов кроликов» выпустили в природу Новой Зеландии и поместили под охрану закона.

Но на тарелку к горностаям попали не только кролики. Свирепые и верткие охотники быстро переключились на авифауну: яйца, птенцов, мелких взрослых птиц. Дело шло к поголовному истреблению. В 2019 году 79 % сухопутных позвоночных животных Новой Зеландии были отнесены либо к угрожаемым, либо к вымирающим видам, в их числе – 78 видов птиц и 89 видов рептилий.

В 2012 году новозеландское правительство снова решило вмешаться. Если раньше оно завозило и охраняло горностаев, то теперь оно пытается от них избавиться. Чтобы сохранить естественное биоразнообразие, Департамент защиты природы Новой Зеландии (DOC) – запустил проект Predator Freе 2050 («Без хищников – 2050»), цель которого – избавиться от трех инвазивных хищных видов, представляющих максимальную опасность: горностаев, крыс и щеткохвостых поссумов. (2050-й – это год, к которому DOC планирует достичь цели.) К делу – посредством активной работы с общественным мнением – удалось подключить и рядовых граждан. Пройдитесь по любому туристическому центру любого национального парка страны, и вы неизбежно наткнетесь на экспозицию Predator Free 2050: брошюры, тревожная статистика и обязательный реквизит – чучело горностая. Острые как иголки оскаленные зубки, передняя лапа по-хозяйски возлежит на какой-нибудь растерзанной птичке или разбитом яйце.

Приманку заглотили целые города. Горожане и фермеры сотнями устанавливают ловушки DOC. Истории успеха и полезные советы печатают в ежемесячном информационном письме, завершающий аккорд которого – слоган «Счастливого отлова!».

Сегодняшняя экскурсия посвящена не только птицам Отаго, но и различным моделям ловушек DOC, которые должны их защитить. У каждого хищника свои слабости. «Кошки любят свежее мясо, – говорит Шон, – поэтому приманки приходится регулярно обновлять».

Дикие кошки водятся практически везде на планете, но в Новой Зеландии они расплодились сверх всякой меры. Потому что для борьбы с кроликами в дикую природу выпустили не только горностаев и хорьков, но и целую кошачью армию. Когда спрос превысил предложение, мальчишкам Данидина стали платить, чтобы они прочесывали город и воровали домашних кошек.

Поэтому сейчас кроме зловеще ухмыляющихся горностаев в туристических центрах и музеях можно увидеть и чучело дикой кошки, позирующей рядом с собственным желудком и его содержимым: крошечные лапки, перья и косточки, застывшие в прозрачной акриловой смоле, словно какое-то макабрическое пресс-папье, которое я бы, пожалуй, не отказалась поставить на свой письменный стол.

Поднимаясь на холм по пути обратно к фургону, мы минуем новинку арсенала DOC: самовзводящуюся ловушку Goodnature A24. Приманка помещается в дальнем конце цилиндрической камеры за тонкой и гибкой металлической пластинкой. Когда голова зверька толкает пластинку, та спускает взведенный поршень, приводимый в движение углекислым газом из баллончика. Может, вы помните необычное орудие убийства, которыми пользовался герой Хавьера Бардема в фильме «Старикам тут не место»? Вот такого рода механизм.

Горностая поймать особенно трудно. «Они не любят совать нос куда попало», – говорит Шон. Зачем же тогда такая ловушка, где приманка помещается в дальнем конце трубки? Потому что в этом случае голова – точнее, мозг – оказывается в наилучшей позиции для того, чтобы удар стал смертельным, а кончина – мгновенной.

Новая Зеландия твердо намерена избавиться от инвазивных хищных видов, но с той же твердостью страна намерена сделать это гуманно. И для достижения этой цели ни один человек не сделал больше Брюса Уорбертона, ради встречи с которым я завтра еду на машине в Крайстчерч. Уорбертон разрабатывает гуманные ловушки, определяет стандарты с учетом требований к благополучию животных и испытывает ловушки, чтобы проверить, соответствуют ли они этим стандартам. Он – наверняка единственный новозеландец, который одновременно является и членом Национального агентства по борьбе с вредителями, и членом Национального консультативного комитета по защите животных.

Но чем же закончилась история с кроликами? Благодаря стойкости, воле к сопротивлению и активному размножению дела у них идут прекрасно. Они выстояли в борьбе с горностаями, кошками, кроликоловами и даже пережили вирусную геморрагическую болезнь кроликов, завезенную из Австралии. Шон говорит, что в этом году кроликов даже больше, чем обычно. И горностаи – благодаря обилию вкусных кроликов – тоже живут припеваючи. «Горностаев выше крыши», – бросает Шон через плечо с водительского сиденья фургончика, который увозит нас из этого прекрасного и печального места.

Саманта Браун – молодой биолог с веснушками на носу, приятным для уха новозеландским акцентом и обширными знаниями в области быстрых методов убийства. Сэм работает с Брюсом Уорбертоном в Институте землепользования,