Наин - Чхон Соллан

Наин кивнула.

– Поэтому ты пошла в полицию?

– Да. Как только я узнала, что Пак Вону похоронен в горах, я пошла туда, но не смогла заговорить. Мне казалось, что мне не поверят.

– Ну да, трудно поверить, если студент вдруг заявляет, что другой студент, о котором ничего не было слышно два года, похоронен в горах. Ты все правильно сделала. Если бы ты сказала, тебя могли бы заподозрить в убийстве, если бы потом нашли тело.

Слова Мирэ звучали убедительно, возможно, из-за того, что ее мать была детективом. Мирэ встала с земли.

– Сейчас уже поздно, давайте продолжим разговор завтра, – сказала она.

– О чем? – спросила Наин, глядя на подругу.

– О чем еще? О Пак Вону. Сейчас никто не знает, что его убил Квон Тохён. Вернее, кто-то знает, но скрывает, – ответила Мирэ.

– Да, верно. Нельзя допустить, чтобы убийца остался безнаказанным, – согласился Хёнчжэ.

Наин в замешательстве смотрела то на Мирэ, то на Хёнчжэ. Затем повернулась к Сынтэку, безмолвно прося его помочь, но тот лишь пожал плечами, словно говоря: «Я тут бессилен».

– Почему у тебя такой растерянный вид? – усмехнулась Мирэ. – Ты ведь всегда первой бросаешься в гущу событий и вовлекаешь нас. Про тебя можно целую книгу написать. А теперь вдруг решила все сама сделать? Так нечестно. И потом, есть закон трех: если три человека видят и говорят о чем-то, это становится правдой.

И речь явно была не про ложь, которую нужно сделать правдой, а про скрытую правду, которую нужно вывести на свет. И если кто-то уже воспользовался законом трех, чтобы замять дело об исчезновении Пак Вону, то и они втроем должны поставить этот закон на свою сторону.

– Шила в мешке не утаишь. Ты одна не справишься, – добавила подруга.

Наин махнула рукой на прощание, вышла из теплицы и побрела по дороге. Мокрый после ливня асфальт мерцал под уличными фонарями, словно звезды. Она шла, разглядывая влажный тротуар, когда вдруг услышала сзади голос Мирэ:

– Эй, Наин!

Наин обернулась. Мирэ оставила Хёнчжэ и побежала за ней.

– Спасибо, что рассказала. Если бы ты промолчала, мы бы ничего не узнали. А теперь, когда все стало ясно, я тебя прощаю. И ты тоже меня прости, – произнесла Мирэ.

Наин задумалась, о чем это Мирэ, а потом поняла – подруга извинялась за свою обиду и свой еще не раскрытый секрет – и кивнула.

Вернувшись домой, Наин приняла душ и пошла в комнату к Чжимо. Она чувствовала, что обязана рассказать Чжимо о случившемся, но усталость слишком сильно давила на плечи. Наин забралась в кровать и прижалась к Чжимо. Та, видимо, уже задремала, потому что, почувствовав движение рядом, пробормотала, не открывая глаз:

– Уже вернулась?

Чжимо обняла ее, и Наин почувствовала, как накопившаяся за несколько дней усталость начала отступать. Кажется, у нее поднялась температура. Ее тянуло в сон, но она не могла уснуть.

– Не спится? – спросила Чжимо и, почувствовав кивок Наин, стала медленно гладить ее по спине.

– Расскажи мне что-нибудь.

– Что именно?

– Что-нибудь, от чего не будет одиноко.

С тех пор как Наин увидела ту ужасную сцену между Квон Тохёном и Пак Вону, ее сердце будто покрылось морозной корочкой, как если бы его засыпали сухим льдом.

– Из моих пальцев появилось только девять ростков, – сказала Чжимо.

Наин чуть приподняла голову, все еще прижимаясь к Чжимо. Та продолжала говорить с закрытыми глазами:

– Пять из них погибли сразу после того, как я их посадила, и только четыре смогли прижиться в земле.

Наин не понимала, почему Чжимо вдруг заговорила об этом, но продолжала слушать. Ей нравился голос Чжимо и то, как ее тело слегка дрожало при каждом слове.

– Честно говоря, у меня не было особого желания заботиться о них. Я не была готова взять на себя ответственность за чью-то жизнь. Поэтому, если они умирали, я смирялась с этим. Я не ухаживала за ними, как другие, и не ждала, когда они распустятся. В то время я просто хотела уехать.

Уехать? Куда же Чжимо собиралась?

– Те ростки, что я посадила, погибли до того, как смогли зацвести. Три из них. Это было вполне ожидаемо, и я особо не переживала. Я думала, что и последний тоже скоро погибнет. Решила, что уеду, когда он умрет, из уважения к нему. Но он не умирал. Несмотря на ужасные условия, в которых он оказался без моей заботы, он продолжал расти и, несмотря на мое равнодушие, расцвел.

Это была я, подумала Наин.

– Поэтому тебя зовут Наин. Ты была последним, девятым ростком, и самым сильным из них. Я боялась быть матерью, поэтому стала тетей и всегда держала дистанцию, хоть мы жили с тобой только вдвоем. Я до сих пор не считаю себя твоей матерью. Но я знаю, что искренне люблю тебя. Так же, как ты любишь Мирэ и Хёнчжэ и как они любят тебя, я тоже искренне тебя люблю.

Наин обняла Чжимо. Неважно, была ли она ей матерью, тетей или старшей сестрой, Наин хотела, чтобы Чжимо знала, что она тоже ее искренне любит.

– Так что оставайся здесь подольше. Наслаждайся жизнью, наблюдай, как меняется мир, переживай радости и печали, пока не утратишь к этому интерес.

Знала ли Чжимо, что доброта, проявленная ею к одному ребенку несколько лет назад, стала семенем, из которого проросло отчаяние? Но Наин пыталась не думать об этом так. Доброта не может быть отчаянием. Возможно, Чжимо уже тогда спасла Пак Вону. И возможно, делала это множество раз. Каждый раз, когда ему было тяжело, когда он хотел сбежать от мира, сломаться или исчезнуть, он приходил к тому дереву и находил в себе силы продолжать жить.

«Хотелось бы, чтобы тогда он завял», – размышляла Наин о Пак Вону, в то время как Чжимо думала о мужчине, которого встретила сегодня: «Чтобы потом снова расцвести и встретиться с важными ему людьми вновь, в следующей жизни».

Глава 24

Пак Вону. Возможно, о его смерти знал один, три или даже пять человек, а в худшем случае гораздо больше. Смерть одного человека была скрыта ради чьей-то выгоды, честного имени или из-за непонятных законов этого мира. Поэтому этот юноша, так и не завершив свою жизнь, теперь блуждает в мире, как призрак, удерживаемый только настойчивостью своего отца. С того злополучного вечера он больше не встречал новый день, а жил лишь в воображении отца: просыпался, ел и разговаривал с кем-то где-то далеко. Наин решила совершить, возможно,