По невидимым следам - Матвей Наумович Медведев

Сережа, Вова и Саша явились из клуба в самом восторженном состоянии. Наперебой рассказывали они матери о фильме, который только что видели. Мария Васильевна слушала их с улыбкой. Содержание картины заинтересовало ее. Она и сама захотела пойти в кино. Накормила детей и велела им сесть за уроки. Потом надела пальто, накинула на голову капроновый платок и отправилась на семичасовой сеанс.

Но не прошло и пяти минут, как в зал вбежал мужчина и взволнованно сообщил, что в деревне пожар.

Демонстрация картины прервалась. Публика бросилась к выходу. Выбежала на улицу и Мария Васильевна. К ужасу своему она увидела, что горит ее дом. А там — дети, старшему из которых, Сереже, всего двенадцать лет. Мария Васильевна вскрикнула, ей стало плохо, она чуть было не потеряла сознание. Но тревога за судьбу детей заставила ее взять себя в руки.

Детей Мария Васильевна увидела стоящими на улице. Заметив пламя, они разбили раму и через окно в одних рубашонках и штанишках выбрались наружу. Учебники и тетради, за которыми они сидели, так и остались раскрытыми на столе. А огонь уже пробирался из надворных построек в жилые комнаты, жадно лизал стены, потолки, полы. Пламя вырывалось из окон и дверей. Спасти имущество было уже невозможно.

Если маленький Вовочка, ходивший в первый класс, трясясь от испуга и холода, жалобным голосом просил, чтобы вынесли из дома его тетрадь и задачник, за судьбу которых он боялся больше всего, то Сережа и Саша, прижимаясь к матери, думали не только об учебниках, которые перелистывал и поглощал, страницу за страницей, бушевавший огонь. Они уже понимали, какое несчастье обрушилось на их семью. Сегодня им негде будет спать, придется идти ночевать к соседям, теперь у них долго не будет ни пальто, ни школьной формы, ни башмаков, ни книг, не будет ни своего молока, ни яичек, ни свинины. Все это придется папе и маме покупать и одалживать.

Николай Семенович приехал с работы, когда от дома остались одни головешки. Они еще дымились, излучая жар.

— Отчего произошло такое несчастье? — спрашивал он у односельчан, молча обступивших его. — Почему оно обрушилось именно на нас? Подозревать кого-либо в поджоге я не могу. Ведь я ни с кем не ссорился, никто мне никогда не угрожал. Нет, не за что было поджигать мой дом!

В Должицах пожар возник на скотном дворе совхоза. Как и в Замошках, люди здесь тоже пытались отстоять от огня постройки, но безуспешно. Правда, жилым домам пламя не угрожало: скотный двор располагался метрах в трехстах от самой деревни. Зато скот оказался под угрозой.

Рабочие совхоза, прибежавшие сюда первыми, сумели вывести всего пять коров. Остальные заупрямились, не захотели выходить из теплого стойла на улицу, в осеннюю темень. Ни крики, ни пущенные в ход хворостины — ничто не помогло. Коровы так и не вышли из пылавших помещений. После того, как огонь перестал бушевать, приехавшие из районного центра пожарные насчитали 44 трупа коров. Ущерб, который понес совхоз, исчислялся несколькими десятками тысяч рублей. Не стало в «Прибое» целой молочной фермы.

По этому поводу в прокуратуре состоялось оперативное совещание.

— Можно подумать, что в районе действует целая шайка поджигателей, — сказал прокурор, обращаясь к своим подчиненным. — Но так это или не так? Наша задача — установить причину этих таинственных пожаров. Какие показания дала Мария Васильевна Ефимова?

— Она утверждает, что пожар из-за неосторожного обращения с огнем произойти не мог, — ответил следователь. — К моменту ее ухода в клуб печь уже не топилась, даже угольков в ней не оставалось. Электропроводка была в полном порядке. В хлеву, правда, электричества не было. Туда ходили с керосиновым фонарем. Но Ефимова заявляет, что кормила и поила скот, когда еще было светло. Фонарем ни в хлеву, ни в коридоре не пользовалась.

— А что говорят дети?

— После ухода матери они сидели все трое в комнате за столом, готовили уроки. Керосинового освещения не было — включен был электрический свет. Услышав неестественный треск в коридоре, дети открыли дверь и увидели языки пламени.

— Итак, совершенно ясно, что очаг пожара — где-то в надворных постройках. Очень возможно, что тут действовала рука злоумышленника.

— Пожарный инспектор думает другое. Раз в коридоре и хлеве электрического освещения не было, Мария Васильевна вполне могла заронить искорку от фонаря, тем более, что в этот день она торопилась в кино и могла допустить небрежность.

— И все-таки уголовное дело следует возбудить…

С тем и разошлись.

В сельской местности больше всего опасаются люди пожара. Он для деревни наибольшая угроза. А если пожары происходят систематически, так что даже возникает подозрение в поджогах, на раскрытие их причин направляются все усилия следственных органов. В маленьких кабинетах районных прокуратур и милиций до поздней ночи не гаснет свет — там идет работа. И пылят по проселочным дорогам мотоциклы, на которых участковые уполномоченные объезжают деревни и хутора.

В связи с пожаром на ферме совхоза «Прибой» следственные работники опросили каждого, кто хоть мало-мальски был связан с обслуживанием коров. Выяснилось, что скотницы закончили работу на ферме около шести часов вечера. Фонарями никто не пользовался. Возник же пожар около семи часов.

В тот день на скотный двор привозили на тракторе сено и силос. У трактора оказалась неисправной выхлопная труба. Может быть, из нее вылетели искры, которые и явились причиной пожара? Но, судя по тому, что рассказали свидетели, это было мало вероятным. Во-первых, потому, что искры из трубы трактора могли вылететь лишь при сильной нагрузке, а нагрузка у мотора в тот момент была небольшой. Во-вторых, трактор проходил на таком расстоянии от скотного двора, на котором искры, если бы они и были, никак не могли попасть на крышу и поджечь ее. Люди же, прибежавшие на пожар первыми, утверждали, что пламя распространялось со стороны крыши, под сводами которой находилась солома.

— Очень странное совпадение! — говорили проводившие опрос свидетелей следственные работники. — Все пожары, возникшие в этом районе за последние две недели, начинались именно с крыш скотных дворов и хлевов.

Был еще один момент, остававшийся невыясненным: может быть, рабочие, привозившие сено и силос, курили на скотном дворе? Но и это не нашло подтверждения. Рабочие внутрь двора не заходили и даже вблизи от него не курили.

Стало известно, что возвращавшиеся с пожара из Должиц жители Старого Села обнаружили в поле, среди остатков пожухлой, прихваченной заморозками, травы, следы сапог двух человек. Они вели со стороны Должиц, через канаву, на берег реки, и дальше — к огороду Николая Пикалева.