АтакА & Исключительная - Anne Dar

для ночлега, не рядом с животным и человеческими трупами, и не рядом с незнакомцами, от которых неизвестно чего ожидать. Поэтому я думала, что мы сразу же выдвинемся в путь, и поэтому удивилась, когда Маршал приказал нашим непреднамеренно спасённым развести костёр прямо на дороге.

Мы сидели с одной стороны костра, семья спасенных с другой стороны, военная разместилась чуть поодаль. Диандра раздала каждому по банке консервированной курицы с овощами, что было весьма щедро с её стороны, в конце концов, она ведь раздавала наш стратегический запас. Быть может, я бы тоже накормила этих истощенных бедолаг, но, если честно, только если бы они сами попросили у меня еды, а так… Так я бы уже ехала подальше от всей этой мороки.

Молчаливость спасенных поначалу напрягала, но стоило всем проглотить свои порции консервов, как у самой старшей, Венди, стал развязываться язык:

– Спасибо за пищу, очень щедро с вашей стороны.

– Да уж, – почти беззвучно, себе под нос пробубнила я. А тем временем Диандра решила проявить более достойное радушие и предприняла попытку завязать диалог:

– Почему военные не убили вас? Почему вас пленили и куда везли?

– Всё потому, что мы Исключительные… – начала было отвечать Салли, но Венди перебила её. Мы же моментально напряглись, услышав слово “Исключительные”. Было бы здорово уже наконец узнать истинное значение этого понятия…

– Изначально нас было пятеро, с нами была одноклассница Салли, но ей удалось сбежать…

– Она никогда мне не нравилась, – заметила Салли. – Убежала не оборачиваясь, бросила нас.

– У неё не было возможности спасти и нас тоже, и ты это прекрасно знаешь, – нахмурившись, заметил самый младший в их компании, Курт. – Она была отличной девчонкой, смелой и честной. Надеюсь, что она сможет выжить.

– Да, конечно, куда мне, твоей обыкновенной сестрице, до этой идеальной курицы… – отозвалась Салли, и я окончательно составила психологический портрет этой семейки. Салли внешне очень похожа на Венди, и по темпераменту, скорее всего, тоже близка к ней, а вот Курт совсем другой. Видно, что Венди рожала в раннем возрасте и от разных мужчин, потому что её дети уже подростки и ни внешне, ни внутренне не похожи между собой. Что касается их дяди Дуайта, хмурость которого вполне можно расценивать двояко – я бы с ним не связывалась, но тем не менее, он только что спокойно проглотил содержимое одной из наших бесценных консервов…

– Вы сказали про исключительность, – Диандра не могла позволить захлопнуться теме, которая столькие месяцы волновала её, да и всем нам было не менее интересно узнать, почему наша Диа, по всем параметрам являющаяся Уязвимой, по факту является стандартной Неуязвимой. – Как это работает? Как определить, Исключительный человек или нет?

– Да, вроде как, просто, – пожала плечами Венди. – Для выявления исключительности достаточно внимательнее рассмотреть глаза человека…

– Глаза? – непонимающе переспросила Диа, и я сама поймала себя на том, что мои брови, от непонимания, сдвинулись к переносице.

– У всех Исключительных выявлена одна общая, физиологическая характеристика – гетерохромия.

Я замерла. Гетерохромия? У Диандры она очень необычная – радужки глаз разделены красивыми разноцветными лучами, так что может казаться, будто она попросту носит декоративные линзы. Такая ювелирная гетерохромия обычно не бросается в глаза другим людям, в какой-то степени оттого, что является почти симметричной. В детстве я знала девочку, у которой один глаз был ярко-голубой, а второй тёмно-коричневый – вот такой яркий контраст точно невозможно не заметить.

Я попыталась вспомнить о Джошуа, младенце, оставшемся на ферме вместе со своей семьей, но, к своему неудовлетворению, выяснила лишь, что в своё время не обратила никакого внимания на его глаза – быть может, в младенческих глазах и имелось что-то отличительное, но я этого уже никогда не узнаю.

– У вас у всех гетерохромия? – прервал мои размышления голос Рагнара.

– Видимо, мне и Дуайту эта особенность досталась от нашего отца, а моим детям от меня: у нас смесь светло-коричневого цвета с угольно-чёрным. Она настолько незначительная, что рассмотреть её можно только приглядевшись в упор. Однако даже такой незначительной гетерохромии нам хватило, чтобы быть Исключительными – среди нас ни одного Неуязвимого, и тем не менее, мы совершенно не подвержены Атакам.

Я замерла, пытаясь осмыслить услышанное… Гетерохромия? Но… Как? Как это возможно? Как устроено? Ведь это наука, не магия… Но, пожалуй, пока мы не знаем ответа на вопрос “как?”, это будет в большей степени напоминать нам именно магию.

– Быть Исключительным отстойно, – снова подала голос Салли.

– Не отстойнее, чем быть Неуязвимым, – заметил Курт.

– Правда? Это потому, что на Неуязвимых охотятся Уязвимые, с целью расчленения? Прости, но если ты забыл, тогда я тебе напомню, что на Исключительных охотятся не только Уязвимые, но и Неуязвимые, в общем, все, кто верит в то, что в препарировании наших организмов можно найти ответ на открытие вакцины от Атак. И к тому же, у Неуязвимых есть хотя бы способность облегчать муки Уязвимых во время Атак, а у нас что? Мы даже наших близких Уязвимых от Атак спасти не смогли, потому что от наших прикосновений Уязвимым во время Атак ни холодно ни жарко. Нас хотят резать учёные и сжигать на ритуальных кострах религиозные фанатики новой псевдоверы. Так что нет, братец, Исключительными быть дерьмовее некуда.

– Что ещё за религиозные фанатики новой псевдоверы? – первой поинтересовалась Кайя.

– Сектанты. Веруют, что виной Атакам именно Исключительные, ну и заодно Неуязвимые у них тоже не безгрешны. Жгут людей живьём на кострах, чтобы побыстрее покарать невинных виновных. Представь себе человеческое сжигание заживо – такое один раз увидишь и больше никогда не будешь видеть цветные сны.

Я и Диа одновременно покосились взглядом в сторону поёжившейся Кайи. Эта семейка, в отличие от нас, очень потрёпана, так что слушать их местами откровенно неприятно. Поэтому мы и не продолжили разговор. Утилизировали мусор после ужина и, оставив чужаков у костра, отправились ночевать в машину.

– Они выглядят ужасно, одни кожа да кости… – уже подойдя к машине, издалека начала Диандра. – Им даже не на чем спать, а у нас есть палатка и пледы.

– Достаточно того, что мы спасли их жизни, накормили и обогрели, – однозначно отрезал Маршал. Его вердикт был, конечно, жестоким, так как ночи всё ещё были очень холодными, а на спасённых были откровенно тонкие лохмотья, но по итогу он оказался прав.

Уже устроившись на ночёвку, я увидела, как Маршал взял Дию за руку, с целью так и заснуть с ней. Заметив это, я вспомнила о своём намерении проявить внимание к Рагнару и, как и планировала, сплелась с ним пальцами под нашими пледами.

Ощущение скрытой опасности ещё некоторое время не давало мне уснуть, и, как оказалось, неспроста. Стоило мне задремать всего лишь на