Полковая наша семья - Михаил Манакин

Целый день наш полк и другие части дивизии гасили пожары. Фашисты, находившиеся за Одером в 3 - 4 километрах, особой активности не проявляли. Прекратился обстрел города и корабельной артиллерией из района Штеттина, Видимо, там хорошо поработала наша авиация, хотя над своими позициями мы ее редко видели: говорили, что весенняя распутица сделала все грунтовые аэродромы непригодными для использования.

Еще через день в полку узнали, что Верховный Главнокомандующий объявил нашей дивизии за взятие Альтдама благодарность. Сразу же в ротах состоялись митинги. Люди ликовали, довольные тем, что их скромный вклад в победу заметили и так высоко оценили.

А через день в полку состоялось торжественное построение для вручения наград воинам, отличившимся в боях за Альтдам. Вот как описывает это событие фронтовой корреспондент газеты "Правда" М. Мержанов в номере за 18 апреля 1945 года. "...И вот в лесу, на берегу Одера, за которым в дымке видны голубые контуры Штеттина, выстроились батальоны. Здесь, у дома лесничего, командир гвардейской части Герой Советского Союза гвардии подполковник Николай Волков вручал каждому офицеру и каждому бойцу грамоту.

- Старший лейтенант Дядюченко, - вызывает подполковник,

Дядюченко выходит из строя и становится против командира полка. Подполковник торжественно объявляет:

- Личному составу нашего соединения, в том числе и вам, объявляется благодарность Верховного Главнокомандующего за отличные боевые действия во время штурма города Альтдам.

- Служу Советскому Союзу! - четко отвечает офицер, принимая грамоту.

Следующим выходит старшина Маркел Иванович Фролов. Во время штурма города он с группой бойцов перерезал автостраду, идущую на Берлин, и вынудил подразделение немцев отойти в болота и к озеру.

Подполковник Волков поздравляет его, и снова по лесу разносится: "Служу Советскому Союзу!"

Почетный документ получает сержант Дмитрий Смоляков, который не отходил от своей пушки в течение трех дней и отбил несколько вражеских контратак. Из строя выступает рядовой Николай Ященко, под сильным пулеметным огнем, в дыму, в грохоте боя, в развалинах домов он прокладывал линии связи. В последнем сражении, за которое он и получает грамоту, он был ранен, но в медсанбат не ушел до конца боя.

Вот старший сержант Петр Новиков - молодой, красивый, краснощекий парень из Свердловска. Он начал войну под Юхновом, несмотря на свою молодость, заслуженно считается бывалым солдатом. В последнем бою Новиков проявил необыкновенную стойкость. Его орудие работало бесперебойно. Когда наводчик Михаил Буйнов был смертельно ранен, а ефрейтор Григорий Саранча ранен в спину и ногу, Петр Новиков вместе с заряжающим Грушиным продолжал вести огонь и вышиб немцев с окраины города. В районе вокзала гитлеровцы пошли в контратаку. Кончились снаряды. Новиков и Грушин огнем из автоматов обратили немцев в бегство.

Затем грамоты получают Александр Ишин, Василий Носов, Федор Плотников, Николай Яцура, Кошаф Имамов, Андрей Солопов и другие. Здесь же, после вручения этих грамот, командир полка вручил медали "За оборону Москвы" бойцам Носову, Ященко и Плотникову.

Люди, которые защищали Москву, получили эту награду в лесу под Штеттином. И медаль, засверкавшая на их груди под лучами солнца, безмолвно свидетельствовала об огромном боевом пути, пройденном воинами Красной Армии".

После этих торжеств полк вывели в резерв для пополнения. До победы оставался всего один месяц...

От Одера до Эльбы

2 апреля к нам в 12-ю гвардейскую Пинскую Краснознаменную, ордена Суворова стрелковую дивизию приехали поэт Михаил Светлов и композиторы Тихон Хренников и Матвей Блантер. В тот день, помнится, у нас было открытое партийное собрание с повесткой дня: "Задачи коммунистов на завершающем этапе Великой Отечественной войны". Гости поприсутствовали на собрании, побывали в стрелковом батальоне гвардии майора Генералова, где наблюдали за учениями в 9-й стрелковой роте. Они побеседовали с командирами и бойцами, записали весь боевой путь нашего соединения. Вскоре ими была написана песня о нашей дивизии, которая сразу же полюбилась всему личному составу. А первый раз она исполнялась ансамблем песни и пляски 1-го Белорусского фронта. Вот слова этой песни:

Не забыть боевые походы,

Вся земля нашей славы полна,

Прошумели днепровские воды,

Прошумела за нами, прошумела Двина,

Припев:

Сквозь дым и пламя

Несли мы Знамя

Своей двенадцатой дивизии родной.

Красноармейцы!

Гвардейским шагом

Вперед, суворовцы, на бой.

Мчится ветер над Рижским заливом,

Нам Прибалтики ветер знаком.

Через смерть по пылающим нивам

Мы прошли богатырским, богатырским путем.

Мы путями прошли боевыми,

Наша слава вовек не умрет.

И гремит наше громкое имя

Над просторами Пинских и Полесских болот.

Не сломить пашей русской отваги,

Мы прекрасной Отчизны сыны.

Мы торжественной нашей присяге

До конца остаемся, остаемся верны.

Лучше всех эту песню пел, как мне тогда казалось, мой ординарец гвардии ефрейтор Алексей Жданов. Когда он доставал свой видавший виды баян и растягивал мехи, вся рота спешила к нему на спевку. Да что там рота! Приходили разведчики, саперы, артиллеристы и связисты. Мы даже создали свою художественную самодеятельность. Замполит полка гвардии подполковник Кузнецов и комсорг полка гвардии старший лейтенант Комиссаров пытались на базе нашей, так неожиданно возникшей художественной самодеятельности создать что-то вроде полкового ансамбля. К сожалению, из этой затеи ничего не получилось. Приближались решающие бои по разгрому фашистской Германии, и все мы, бойцы и командиры, готовились к этой последней схватке. В ротах проходили партийные и комсомольские собрания, каждый коммунист и комсомолец получал конкретное боевое задание: на марш, на период подготовки к форсированию Одера, при форсировании реки и затем в ходе наступления.

Так, мне было поручено подготовить из числа наиболее сильных бойцов пять команд гребцов. На первый взгляд такое поручение может показаться слишком легким. Но тогда мы так не считали, подбирали людей тщательно и готовили основательно. Ведь перед нами был Одер. В том месте, где полку предстояло форсировать реку, она достигала в ширину 350 метров. Кроме того, за основным руслом Одера была еще одна река - Альте-Одер. Ее ширина также составляла 50 - 70 метров. Если к тому же учесть, что фашисты создали на своей территории сильнейшие оборонительные сооружения, то можно представить, что это было за препятствие и как нужно было готовиться, чтобы взломать эту "неприступную", как кричал Геббельс, оборону рейха.