В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики - Дэниел Ергин

«Аббревиатура БРИК, – писала газета Financial Times, – стала фактически общепринятым термином, сквозь призму которого целое поколение инвесторов, финансистов и политиков смотрит на развивающиеся рынки». Инвесторы начали покупать акции, связанные со странами БРИК. Они также покупали финансовые инструменты, связанные с нефтью, поскольку стремительный экономический рост этих стран, особенно «К» – Китая, повышал спрос на сырьевые товары и, соответственно, цены. Таким образом, для инвесторов – управляющих хеджевыми и пенсионными фондами или индивидуальных инвесторов – розыгрыш товарной карты был связан не только с самой нефтью, но и с быстрорастущими экономиками, которые потребляли все больше нефти10.

Торговые площадки

Теперь на нефтяном рынке было гораздо больше игроков, которые вкладывали деньги в бумажные баррели, не планируя и не нуждаясь в поставке физического товара. Это были пенсионные и хеджевые фонды и фонды национального благосостояния. Это были индексные товарные фонды и биржевые фонды, состоятельные частные лица, трейдеры и инвесторы всех мастей с разными горизонтами инвестирования.

Нефть перестала быть только физическим сырьевым товаром, из которого производилось топливо для автомобилей и самолетов. Она превратилась в нечто новое и гораздо более абстрактное. Теперь бумажные баррели в виде фьючерсов и других деривативов стали полноценным финансовым инструментом, финансовым активом. И благоразумные инвесторы могли диверсифицировать свои портфели акций, облигаций и недвижимости за счет вложений в этот новый класс активов.

Экономический рост вкупе с финансиализацией начал двигать цену на нефть вверх. Это сопровождалось увеличением волатильности, ценовых колебаний, которые привлекали трейдеров. Последние были ловкими игроками, которые выискивали подходящие моменты для входа и выхода из сделок и использовали в своих интересах малейшие отклонения и ошибки в определении цены на рынках.

Финансиализации нефти способствовало и развитие технологий – появление электронных торговых платформ, которые напрямую связывали продавцов и покупателей. Теперь сделка совершалась мгновенно одним нажатием кнопки. Даже «кнопка» и та была метафорой, потому что торговля часто осуществлялась специальными программами – роботами, которые выставляли заявки за доли секунды и не нуждались ни во сне, ни даже во вмешательстве человека после задания нужных параметров. Бумажные баррели превратились в баррели электронные11.

Внебиржевой рынок

Фьючерсные контракты на товарных биржах были только частью нового мира трейдинга. Были еще внебиржевые рынки, которые не подчинялись регулированию и требованиям о раскрытии информации как фьючерсные рынки. Скептики называли их «темными рынками» из-за отсутствия надзора и прозрачности, а также сомнительных методов работы. По сути дела, они представляли собой рынки производных финансовых инструментов – финансовых активов, цена которых формировалась на основе одного или нескольких базовых активов. Кумулятивный риск и системный эффект таких производных инструментов могли быть значительными вследствие большого кредитного плеча, сложности и отсутствия прозрачности.

Внебиржевые рынки были местом для индивидуальных, нестандартизированных сделок, где участники могли купить широкий набор производных инструментов на нефть, специально разработанных для удовлетворения конкретной потребности рынка или инвестиционной стратегии. Интенсивный рост внебиржевых рынков начался примерно в 2003–2004 гг. Эти рынки имели ряд преимуществ перед биржами. Иногда хеджерам было выгоднее пойти на внебиржевой рынок, где затраты оказывались более низкими и предсказуемыми и где они могли заключить сделки, которые соответствовали их конкретным нуждам, условиям и срокам. Например, кому-то требовалось хеджировать реактивное топливо в порту Нью-Йорка, а нефть WTI в Кушинге представлялась не самым близким ценовым ориентиром. На внебиржевых рынках можно было заключать более крупные сделки, не привлекая внимания и не провоцируя преждевременное повышение или понижение цены в зависимости от характера хеджирования.

В целом на нефтяной рынок притекало все больше денег через разного рода фонды и финансовые инструменты. Это влекло за собой повышенную активность и порождало ажиотаж среди инвесторов, от которого чего предостерегал профессор Роберт Шиллер, исследователь финансовых пузырей и автор термина «иррациональный оптимизм». Трейдеры видели на рынке импульс, другими словами – растущие цены, и начинали вкладывать деньги, что способствовало дальнейшему росту цен и усилению импульса и привлекало еще больше денег. В результате цены поднимались все выше и выше.

Система представлений

Но в основе этого импульса лежала четко сформулированная система представлений, которая объясняла растущие цены или же оправдывала их. В своих исследованиях финансовых пузырей и иррационального рыночного поведения Шиллер выделяет одну ключевую особенность мышления – так называемый миф о «новой эре», представление о начале чего-то нового и совершенно иного, оправдывающего быстрый рост цен на конкретном рынке. На самом деле миф о «новой эре» является неотъемлемой чертой всех пузырей – на фондовых рынках, рынках недвижимости и многих других рынках, начиная с тюльпаномании в Голландии в начале 1600-х гг. и пузыря Южных морей в начале 1700-х гг. «Формируются взгляды и придумываются истории, которые оправдывают дальнейший рост пузыря, – говорит Шиллер. – При этом происходящее не рассматривается как пузырь»12.

В случае нефтяного рынка такая объяснительная модель, набор представлений относительно «новой эры», проповедовалась финансовым сообществом едва ли не с религиозной приверженностью. Представления больше смахивали на положения катехизиса:

Отныне нефть будет всегда в дефиците (десятилетием ранее говорилось совершенно обратное).

В мире кончается нефть.

Китай будет потреблять всю нефть, до которой только сумеет добраться, и еще сверх того.

Саудовская Аравия вводит мир в заблуждение относительно своих запасов нефти, и саудовские поставки, весомый стабилизатор мировых рынков, в скором времени начнут снижаться.

Мир достиг или скоро достигнет «нефтяного пика» – максимального уровня добычи, после чего начнется неизбежное падение добычи, в то время как будет требоваться все большее количество нефти.

Последний пункт – о «нефтяном пике» – был ключевым положением, связывающим все остальное. По мере роста цен эта точка зрения приобретала все больше сторонников, особенно на финансовых рынках, и, в результате обратной связи, укрепляла бычьи настроения среди инвесторов и способствовала дальнейшему повышению цен.