Код Атлантиды - Стэл Павлоу

– Это капитан Райман, сэр. У него только что отказал двигатель!

Бросившиеся к иллюминаторам старшие офицеры увидели стелющийся за «Ф-14» густой хвост черного дыма. Один из лейтенантов, поняв, откуда исходит дым, вздрогнул и опустил бинокль, и в то же мгновение в небе прогремел громкий взрыв. Второй двигатель взвыл, пытаясь компенсировать потерю мощности, но всем было ясно, что шансов у летчика мало.

– Слишком густой пепел, капитан, – негромко заметил лейтенант. – Рекомендую отказаться на время от патрульных полетов.

Хендерсон мрачно кивнул и отдал соответствующий приказ.

– Есть, сэр. Переключаемся на вертолеты.

Пока с корабля наблюдали за самолетом, капитан Джефф Райман из Айовы, возвращения которого дожидались дома жена и двое маленьких детей, мужественно боролся за спасение боевой машины и собственной жизни. В какой-то момент самолет, словно в ответ на его молчаливую молитву, поднял нос, но тут отказал и второй двигатель. Катапультироваться из-за малой высоты капитан уже не мог – парашют все равно не успел бы раскрыться, – а дотянуть до посадочной палубы не хватало сил. В конце концов Райман превратился в кувыркающийся над океаном огненный шар.

Хендерсон отвел глаза.

– Никогда не терял людей в свою вахту, – пробормотал он. – Никогда. Бедняга… какая смерть. Эта чертова погода всех нас добьет.

К капитану подбежал молоденький офицер.

– Капитан Хендерсон, сэр! – Лейтенант четко козырнул, получив в ответ усталый кивок. – На связи майор Гэнт с «Полярной звезды». Просит разрешения воспользоваться передатчиком гидролокатора.

– На кой черт? – рявкнул капитан, шаря по карманам в поисках жевательной резинки.

Офицер начал объяснять насчет камеры, установленной на глубинной буровой системе, но его остановил Дауэр.

– В чем дело, Ларри? – спросил контр-адмирал, поднося к губам микрофон.

– Они хотят взглянуть на стену Атлантиды, сэр. Причин много. У инженера своя, у геолога своя. В районе наблюдаются признаки активности противника? – бесстрастно спросил он.

– Противник не обнаружен, майор. И вот что… Поблагодарите от меня мистера Пирса. Предоставленная им информация оказалась, как мы и ожидали, точной. Сейчас у нас две группы, каждая находится на расстоянии семидесяти пяти километров от «Чжун Чанг». Согласно данным разведки, база оставлена. Возможно, уничтожена.

– Я передам ему, сэр.

Внимание Дауэра привлекло движение в рубке. Один из двух дежурных офицеров переключился на радиосвязь.

– Мак-Мердо на связи!

– Секунду, майор, не отключайтесь, – бросил в микрофон Дауэр и выжидающе посмотрел на связистов.

Молодой офицер торопливо записал сообщение в блокнот, потом подчеркнул что-то карандашом.

– Сэр! Есть окно! Мак-Мердо сообщает о перемене погоды. В нашем распоряжении четыре часа для доставки всей группы по воздуху. Мак-Мердо просит дать подтверждение на случай установления воздушного моста. – Он развернул кресло и посмотрел на капитана. – Что ответить, сэр? Чем дольше мы на связи, тем больше вероятность того, что китайцы сумеют подключиться к нашей линии.

Дауэр повернулся к Хендерсону.

– Капитан, что у нас есть для переброски людей на полторы тысячи миль?

Хендерсон взглянул на своих офицеров.

– АВВП, – осторожно ответил один из лейтенантов.

Капитан покачал головой.

– Какая у них дальность полета?

– Прицепим к малюткам по паре дополнительных топливных баков, и все будет в порядке, капитан. Гарантирую.

АВВП – аппараты вертикального взлета и посадки. Они взлетают, как вертолет, но летят со скоростью самолета с неподвижным крылом. Однако, несмотря на все достоинства этих воздушных судов, Дауэр колебался.

– У них нет необходимого радиуса действия.

– Если мои люди уверены, значит, долетят.

Связист нетерпеливо переступил с ноги на ногу и наконец, набравшись смелости, вмешался.

– Извините, сэр, но Мак-Мердо ждет ответа.

– Сколько времени у них уйдет на сборы? – спросил контрадмирал.

– А сколько вам нужно АВВП?

– Два. Один для группы, один на багаж.

– Тогда сорок пять минут.

– У вас есть полчаса! – отрезал Дауэр и поднял микрофон. – Майор, вы слышали?

– В общем, да, сэр.

– Перенесите весь груз на палубу. На «Полярной звезде» ведь есть вертолет «Дельфин»?

– Так точно, адмирал.

– Хорошо. Начинайте переброску на «Трумэн».

– Как насчет запроса относительно подключения через сонар, сэр?

– Скажите Хаккетту, что в его распоряжении пятнадцать минут. Пусть смотрит все, что ему надо, но через полчаса группа должна быть на полетной палубе, или у него будут неприятности.

– Есть, сэр!

Дауэр собирался уже покинуть мостик, когда один из связистов осторожно тронул его за рукав.

– Э, сэр? Опять тот парень… на другом канале. Говорит, что звонит из Ватикана. Ему нужно срочно поговорить с профессором Скоттом.

– Скажите, что Скотт переезжает. Пусть свяжется с ним на Мак-Мердо через… – адмирал бросил взгляд на часы, – через четыре часа.

– Чем это вы здесь занимаетесь?

– Собираю вещички.

– Но они же сказали, что доставят все сами.

– Кое-что я всегда беру с собой. Кроме того, я им не доверяю, – процедила сквозь зубы Сара, налегая на ломик, с помощью которого она надеялась вскрыть упаковочный деревянный ящик.

Крышка хлопнула и раскололась, и Сара, опустив руку, достала трубку, которую привезла с собой из Египта.

Пирс удивленно наблюдал за ней. Положив трубку в рюкзак, Сара перешла к следующему ящику.

– Ну, так и будешь стоять или все-таки поможешь? – спросила она, отбрасывая обломки и подсовывая ломик под крышку.

– Вы не перестаете преподносить сюрпризы, Сара Келси.

– Стараюсь, – пыхтя, ответила она.

– А что это такое?

– Понятия не имею. Просто подумала, что может пригодиться. Мне все может пригодиться. Конечно, лучше было бы перебрать содержимое на палубе вместе с остальными, но у нас слишком мало времени.

– Что делают остальные?

– Насколько я знаю, разговаривают с Мак-Мердо. Послушай, Боб, тут такая суета. Так и будешь ковыряться пальцем в заднице или все-таки поможешь?

Пирс поднял с пола подходящую по размерам железку и начал отрывать доски с соседнего контейнера, но уже в следующий момент порезал большой палец и негромко выругался.

Все были заняты эвакуацией лаборатории: складывали в коробки кассеты и блокноты, сворачивали карты, переписывали информацию с компьютеров на диски емкостью в один терабайт для отправки на станцию Мак-Мердо. Со стороны это выглядело так, как будто начальство закрыло целый факультет университета, но профессора отказались расходиться по домам.

Рядом с Мейтсоном, пытающимся пробудить от спячки буровой узел, прыгал на одной ноге Ричард Скотт – ярко-оранжевый спасательный костюм, в котором лингвист намеревался совершить последний бросок к Антарктиде, упорно сопротивлялся всем усилиям профессора натянуть его на себя.

У Ральфа такая же операция заняла несколько секунд, как будто он проделывал ее уже тысячи раз. Новэмбер проверяла, не забыто ли что-нибудь в спешке. Что касается Хаккетта, то физик просто сидел перед монитором, напряженно всматриваясь в пелену помех, словно его мысленные усилия могли помочь сигналу пробиться через них.

– Есть соединение, – сказал наконец Мейтсон. – Еще секундочку…

Скотт взглянул на часы.

– У нас осталось шесть минут, Ральф, а потом надо подниматься на палубу.

– Что мне делать, док, когда появится картинка?

– Фотографируйте. Сделайте как можно больше снимков. С самым высоким разрешением. Проанализируем потом.

Возможность увидеть первоначальный язык человечества не давала ему покоя. По последним подсчетам, на Земле существовало, начиная с самых ранних времен, около шести тысяч разных языков. Почему единый язык распался? Почему языки так разошлись? Ответа не знал никто. В Коране утверждается, что расхождение произошло естественным путем. В Библии рассказывается о Вавилонской башне и том, как Бог смешал языки, наказав людей за попытку добраться до небес. Истинная же причина оставалась неизвестной.

Язык Книги Бытия.

Возможно ли такое?

– Приготовьтесь, доктор Скотт. Мы подключились, – взволнованно объявил Мейтсон. Его пальцы танцевали по клавиатуре, вводя команды и рассылая распоряжения. – Включаю камеру. Даю освещение… Есть!

Вся группа инстинктивно подалась к столу. И никто не увидел то, что рассчитывал увидеть.

Прежде всего, это было совсем не то, что они уже видели.

Тот эпизод, который Мейтсон показывал Скотту, являл ученым картину широкомасштабной катастрофы: рассеченный древний кристалл, открытое водное пространство за ним и неясный намек на что-то еще, какие-то другие структуры.

Сейчас на экране появилось нечто совершенно иное, а именно прекрасно сохранившаяся кристаллическая стена. Без дыр. Без каких-либо следов повреждения. Даже без трещин.