Гувернантка - Герта Крис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мама тут же выскочила на веранду через распахнутую стеклянную дверь и обняла меня.
– Какая ты красивая, Катенька!
– Мама…
А отцу, наконец-то выбравшемуся из кресла, осталось только обнимать нас обоих и приговаривать:
– Ты принцесса, Катька! Я же говорил, что ты принцесса!
И это правда. Отец всегда называл меня принцессой. Только с шестнадцати лет он прекратил так обращаться ко мне, а позже, когда я знакомила родителей с вероятными мужьями, тихо говорил на ухо маме:
– Не принц… Но, может, от него хоть на один хвостик пользы будет?
А сейчас отец шепнул мне в ухо:
– Матери нужно с тобой поговорить…
И тут же, оторвавшись от нас, повернулся к детям:
– А кто это здесь такие хорошенькие и послушные?!
Регент нахмурился и даже рот приоткрыл, но ни слова не произнёс. Потому что император предостерегающе поднял палец вверх и очень серьёзно ответил:
– Мы внуки!
Взгляд отца метнулся ко мне, почему-то к регенту и вернулся к императору, который не стал дожидаться следующего вопроса:
– Я – Ярослав, а моя сестра – Анастасия. Вы бабушка с дедушкой, а значит, мы внуки!
– Отлично! – обрадовался мой отец. – А ну бегом к столу! Обгоню и все пирожные съем!
Вся троица умчалась в дом, а к регенту подошла служанка средних лет, поклонилась и сказала:
– Великий князь! Нам не позволили накрывать на стол, и мы ничего не смогли сделать.
– Всё в порядке, – ответил регент и, пропустив нас с мамой вперёд, вошёл в дом.
Мама считала, что чаем надо угощать любого вошедшего в дом. И как следует! Но на этот раз чаепитие долго не продлилось. Правда, император, съев первое пирожное, очень серьёзно спросил:
– А болтать ногами можно?
Ни я, ни регент вмешаться не успели.
– Болтать ногами можно несколькими способами! – поучительно сказал отец. – Незаметно, увлечённо, задумчиво… – Он осёкся под взглядом мамы. Но не удержался от продолжения: – В любом случае, когда болтаешь ногами, в животе всё утрясается и входит больше пирожных!
– А мне ты почему-то запрещал, – прокомментировала я методику.
– Это потому, что ты дочь! – улыбнулся Яська. – А мы внуки!
После третьего пирожного мама выразительно посмотрела на отца, и он тут же сказал:
– А давайте пойдём во двор, поиграем в мяч! Женщинам поговорить надо!
Ярослав и регент тут же встали из-за стола, а Анастасия заупрямилась:
– Я тоже женщина! И мне интересно!
Но быстро сдалась после того, как Ярослав веско произнёс:
– Великая княжна! Мы идём во двор!
Мы с мамой молча смотрели в окно на лужайку, где четверо перебрасывали друг другу большой мяч, и регент с детьми явно мухлевали, чтоб моему отцу не приходилось много бегать.
– Курьер, – мама хмыкнула, – попросил у нас с отцом твоей руки.
Надо же! А наедине со мной его другие части тела интересовали! Хотя вру – руки тоже не забывал…
– И что вы ответили?
– А что мы могли ответить, Катя? Сказали, что у тебя надо спрашивать.
Очень правильный совет! Меня-то он как раз и не спросил! Или я совсем уже?..
– Катя. Отец очень просит, чтоб ты согласие дала. Сам хотел с тобой поговорить, но я запретила… Ой, Катя! Твоя меховая опушка глаза открыла…
– Не обращай внимания, мама! Это местное домашнее животное. – И отдала команду: – Светка! Возьми кусочек сыра!
Уговаривать змейку не пришлось – она прыгнула на стол, взяла сыр, проглотила и замерла столбиком рядом с тарелкой.
– Смотри-ка! Культурная, – оценила мама способности Светки. И спросила: – Скажи мне, доченька… Ты теперь тоже такая, как они?
Я виновато смотрела на маму, пока чайник, воспарив, наполнял её чашку, а пирожные перебирались на другую тарелку.
– Это ничего, Катенька, – улыбнулась мама. – Прямо как в мультфильме «Красавица и Чудовище». Но раз уж так всё сложилось… Отец прав – хоть внуков нарожай. Ты так красиво смотришься рядом с детьми… А мальчик правда император?
– Да, мама. А девочка – его сестра, Великая княжна. Двойняшки они. И очень умные.
– Вот и славно. Так я скажу отцу, что всё в порядке будет? Сама знаешь – навязчивая мечта…
– Скажи. Только это совсем другой мир, мама. Как ещё всё сложится…
– Сложится, Катя! Обязательно сложится! Только вот непривычно нам здесь… Дома лучше. О! Нам пора отца выручать!
И то верно. Он уже вспотел, больше не прыгал как мальчик и дышал, отдуваясь. Игру я прервала, папу и маму в кресла усадила, на детей цыкнула, а на регента посмотрела недобро.
– Прошу вас, Великий князь, отойти со мной в сторонку для приватного разговора.
Регент понуро кивнул, а отец принялся его защищать:
– Катя! Он не виноват! Это я сам! И мне какой-то мазью спину натёрли – совсем молодой стал!
В окутавшем нас тумане я молчала. До тех пор, пока регент не взял меня за руку.
– Ведь всё хорошо, Катя?
– Очень! – возмутилась я. – Почему ты, Георгий, не посоветовался со мной?! Почему мне не сказал?! Дети – ладно! Они в свои игры играют! Но ты?!
– Я думал, сюрприз будет… – вздохнул регент.
– Получилось! – заверила я. – Моим родителям здесь не нравится! Не привыкли они к такому. Так что отправишь их назад!
– Может, они хоть иногда будут здесь жить? Чтоб с тобой повидаться и в мяч поиграть. А слуг я буду убирать.
– Сам у них спроси! А почему это ты моей руки не у меня просил?
Вот откуда в моём голосе взялись интонации завзятой змеи?!
– Чтоб все как положено было… – растерялся он. – И я думал, что ты уже решила…
– Думал он! – недовольно бросила я и прорвала пелену тумана.
Ну не дура ли?! Ведь люблю его! Чего взъелась?!
А родители и император с Великой княжной, видать, уловили напряжённость. По нашим лицам. А отец даже навстречу пошёл, обнял.
– Не ругайся с ним, Катя, – прошептал на ухо.
– Всё в порядке, папа, – шепнула я в ответ. – Лёгкая размолвка…
Отец отстранился и кивнул:
– Это хорошо! Нам бы с матерью домой…
– Георгий всё сделает.
Подошла к маме, обняла её и сказала:
– Теперь буду чаще забегать. С телефоном сложнее…
– Хорошо, Катя! Не обижай его.
Сделав несколько шагов по траве, прежде чем исчезнуть, я обернулась и улыбнулась регенту. Ну а что?! Разве он должен мне обо всех своих делах и делишках докладывать?!
Потом я узнала, что эти аферисты доставили моих родителей обратно всем скопом. А дети с отцом радостно прыгали по квартире и ели сосиски. Так что карета во дворец вернулась пустой.
* * *
У себя я уселась перед холодным камином
