Морская дева - Леонид Воронов

За сутки до прихода в порт Миша написал заявление в ОБХСС, в котором подробно изложил все свои соображения. Вместе с тетрадью, которую он взял у Веры, и с документацией по артелке, оно выглядело довольно внушительно.

В этот же день он снова поговорил со Славиком, и попросил его намекнуть старпому, что Стрельцов неуклюже пытается что-то вынюхивать в артелке.

— Зачем тебе это?

— Во-первых, старпом насторожится, и постарается провернуть дела с бутылками как можно быстрее. А во-вторых, ты докажешь ему свою лояльность. Можешь попросить у него банку кофе, уверяю, ты ее получишь.

— Ну, комбинатор. Глядишь, так ты себя и уважать заставишь. Слушай, а если бы я не согласился снимать остатки, что ты стал бы делать?

— Я немного перестраховался, теперь тебе можно сказать. Повариха вела тетрадь, которую я подписывал каждый день.

— Шпион. Хочешь, я подкину тебе продуктов немного?

— Слава, мы с тобой разные люди. Для меня самоуважение важнее банки компота.

Славик с ненавистью посмотрел на Михаила.

— Уйду к черту с этой собачьей должности! Каждый на тебя косится!

— А при Дюжикове тоже косились? У артельщика много соблазнов. Мне кажется, если бы не этот вечный дефицит, в котором нас вынуждают жить, тогда бы и соблазнов не было. Ты ведь не очень-то боялся этих небольших излишков, но помогать стал, потому что тебе воровство тоже не по душе. Да и порядок у тебя, что на полках, что в бумагах, ты думаешь, этого никто не видит? Кстати, тебя не насторожило то обстоятельство, что Лось привозил продуктов вдвое меньше, чем Дюжиков?

— Да заметил я, как не заметить. А что это значит?

— Похоже на сговор, и если нам удастся эту систему сломать, выиграет весь флот.

"Зевс" выбрал большую часть буксира, и встал на якорь в Авачинской бухте.

В Вилючинск док будет буксировать военный буксир, который должен был подойти в течение часа. Эту информацию Миша получил от второго штурмана Кирилла, у которого они с Сергеем пили кофе после вахты. Кроме того, Кирилл сообщил им очень хорошую новость, что еще сегодня экипаж может получить деньги, если успеет добраться до кассы.

Миша вышел на палубу. К правому борту подходил небольшой военный катер, который привез молоденького морского офицера. Лейтенант поднялся в рубку, а Миша подошел к катеру.

— Привет военному флоту, — подмигнул он двум матросам.

— Здорово, с приходом вас.

— Спасибо. А не подкинете до мыса Сигнального, вам, кажется, по пути?

— Сейчас спрошу мичмана — сказал один из матросов.

— Выглянул пожилой мичман, одетый явно не по форме.

— Здравствуйте. Хочу попроситься к вам на борт.

— Заходи, мы гостям рады. Куда тебе?

— На мыс Сигнальный. В конторе зарплату нам сегодня обещают.

— Отвезем, сейчас лейтенант вернется, и пойдем.

Миша взял в каюте сумку, и спрыгнул на катер.

— Можно я спущусь в кубрик, чтобы старпом не орал?

— Будь как дома.

Через пятнадцать минут Миша уже подходил к старому танкеру "Сахалин", служившему причалом. На палубе танкера стоял капитан Ершов.

— Михаил, что же ты пароход бросил? — Вместо приветствия спросил капитан, приветливо улыбаясь.

— Алексей Иванович, как я рад, что встретил вас! У меня вахта через шесть часов, а просочились сведения, что сегодня можно получить зарплату.

— И у кассы как раз никого нет. Иди, получай, а я тебя здесь подожду.

Миша получил деньги, и спустился на палубу.

— Как там твоя Катя, все ли у нее в порядке? Я слышал, что она родила тебе девочку?

Миша в очередной раз подивился осведомленности капитана.

— Да, дочь мы были намерены назвать Маринкой, однако я не уверен, что ее так зовут, и совсем не знаю, как она выглядит.

— Зная все обстоятельства вашего знакомства, учитывая твою профессию, и координаты вашего дома, я полагаю, что другого имени у вашей дочери и быть не может. Все, что предшествовало ее появлению на свет, связано с морем, поэтому она Морская Дева, даже по гороскопу. Я представляю, как ты чувствовал себя в море, когда Катя лежала в роддоме. Ты, естественно, домой торопишься, пойдем, мне тоже в ту сторону. Как рейс?

— Кошмарный, мы вас каждый день вспоминали. А этот Костенко… Алексей Иванович, у меня здесь взрывоопасная информация, и мне бы хотелось, чтобы вы с ней ознакомились.

— Что случилось?

— Рассказывать долго, а в моем заявлении написано все сжато, и понятно, мне кажется. Могли бы мы где-нибудь расположиться?

— Тогда пойдем к диспетчеру, там есть пустой кабинет.

Ершов прочитал заявление, полистал тетради, потом поднял глаза.

— Алексей Иванович, я намеревался, как вы видите, обратиться в милицию, но когда вас так неожиданно встретил, то подумал, что это не совсем разумно.

— Пойдем, поговорим по дороге.

— Ты знаешь, что жена Костенко работает в Мортрансе? — спросил Ершов, когда они сошли на берег.

— Конечно, я этого не знал.

— Получается, что ты это вычислил.

— Я больше грешил на Лосева, хотя не исключал и Костенко. Выходит, организатор он и есть.

— Субординация.

— Недавно я слышал это слово от Костенко, — усмехнулся Миша, — когда он вышвыривал меня из каюты.

— В натуральном смысле?

— В переносном. Я хотел провести ревизию.

— А ты не возражаешь, если я займусь твоими бумагами?

— Как раз этого я и хочу, но мне не хотелось бы, чтобы у вас были какие либо неприятности.

— Об этом не беспокойся. Но ты мне веришь?

— Уж если вам не верить, тогда не верить ни во что.

— Тогда договорились, а я потом все расскажу тебе лично.

— Когда заканчивается ваш отпуск?

— Завтра принимаю дела, так что у меня есть все основания разобраться во всем досконально. Ты наверно захочешь уйти на выходные?

— Да, я просил замену.

— Проблем не будет, вместо тебя выходит Чиликин.

Алексей Иванович помолчал, а затем сказал:

— Я хочу ответить на один твой незаданный вопрос. Ведь я понимаю, что ты удивился, когда я пригласил вас с Катей в гости. Дело вот в чем. Чем-то неуловимо ты похож на моего сына, который погиб во время шторма на военном катере в акватории Владивостока. Однажды я проговорился об этом своей жене, и она все просила пригласить тебя в гости. Мне тоже этого хотелось, и, казалось бы, чего проще: вызвал в каюту, да пригласил. Но это лишь так кажется, на самом деле повод для такого приглашения не так-то просто было найти, особенно, когда я к тебе присмотрелся, и оказалось, что ты интересный человек и сам по себе. Однако, вот мы уже и пришли, мне нужно к капитану порта. Передай привет Кате, — сказал капитан, пожимая Михаилу руку.

— Спасибо, Алексей Иванович, вы также передайте привет Таисии Николаевне, и спасибо вам за то, что я вас встретил, и вообще за все.

Глава 7

Знакомство с дочерью

Миша подходил к дому в радостном волнении, и с легкой тревогой, опасаясь встретить обиженные глаза жены, или обнаружить какие-либо неурядицы. Однако когда он увидел сияющие Катины глаза, все его тревоги разом исчезли. Катя была такая домашняя, теплая, нежная и счастливая, так ласково его обнимала, что Миша с легкостью простил себе все те упреки, которыми мучил себя весь рейс.

— Где моя дочь?

— Она спит, идем смотреть, только тихо.

— Она такая крошка, а уже красивая.

— О, да. Все так говорят. Правда, она на тебя похожа?

— Увы, Катенька, это заблуждение, младенцы похожи только на себя и друг на друга, но теперь я смог бы отличить ее от тысяч других.

— Но все говорят, что она похожа на тебя, и я сама это вижу.

— Ты видишь то, что хочешь видеть. И хоть она похожа на всех в мире младенцев, я ее люблю так же сильно, как и ее маму. И мне хочется ее разбудить, и сказать ей об этом, и поговорить с ней.

— Не нужно будить, пойдем, уж потерпи, она сама проснется.

— А ее зовут Маринка?

— О, господи, как же еще! Маринка, морская.

— Морская Дева, как сказал Ершов.

— Ершов? Ты его видел?

— Видел и разговаривал, привет тебе от него, потом расскажу. А пока дай на себя посмотреть. Немножко ты похудела, но стала еще красивее, твоя красота слепит глаза. Как же я по тебе соскучился, Катюша.

— И я по тебе. Вот только Маринка немного отвлекает, когда не спит. Я часто плакала от тоски по тебе, я стала такая плакса. Саша Власенко приходил, принес твое письмо, все мне рассказал, так я и над письмом твоим плакала. Мне с Маринкой не тяжело, мы с ней хорошо дружим, вот только без тебя очень плохо.

— Все, Катенька, я ухожу на выходные, в следующий рейс не иду.

— Ура! Мишенька, я так счастлива! Сколько у тебя выходных?

— Почти два месяца, а потом навигация закончится, рейсов будет мало, так что до весны буду с тобой почти неотлучно.