Последняя гроза - Елена Николаевна Ронина

Вот только что? Лихорадочно начал вспоминать. Фролова боялись все. Единственная дочь, внуки, Марта… Неужели так можно жить? Привыкнуть к такой жизни? Зачем? А самому Фролову каково? Что это за удовольствие такое – всех и все держать в кулаке? Фролову было недостаточно уважения, признательности. Ему нужен был страх.

Как-то Емельян умудрился высказать свое мнение на сей счет. Фролов пригласил своего юриста на деловой ужин. Сначала обсуждали текущие вопросы, потом принесли закуски, хороший коньяк. Сам не пил, Емельяну подливал. Это уже потом Емельян сообразил, шеф устроил ему проверку. Что у пьяного на языке. Вот тогда-то Емельян и спросил, даже, скорее, заплетающимся языком поставил на вид:

– А ведь вас боятся.

– И ты?

– И я!

– Это хорошо! А то я про тебя не был уверен. Это хорошо, что все боятся. Это правильно.

– Но почему?!

– На уважении, знаешь ли, долго не протянешь. Добреньких не любят. Человек признает только силу.

Не закончив ужин, Фролов встал из-за стола и ушел из ресторана. Емельян бы даже не удивился, если бы за ужин пришлось платить самому. Но нет, все было оплачено.

Емельян знал о существовании Алисы, никогда ее не видел, но знал, что она есть в завещании. Полные данные, включая адрес. И вдруг нарисовалась еще и Анна. Этого еще не хватало. Он растерялся, опять же им руководил страх сделать что-то неправильно, перепутать, да и не хотелось подвести память Фролова.

Аккуратный пенсионер поджидал его около подъезда. На вид лет семидесяти, в допотопной жилетке поверх клетчатой фланелевой рубашки. Можно сказать, такой божий одуванчик. На обед борщ от жены, по выходным рыбалка, независимо от времени года.

– Прошу вас уделить мне пятнадцать минут вашего времени.

– Кто вы? Я тороплюсь!

– Это важно, поверьте. – А дальше божий одуванчик вдруг превратился практически в босса Фролова. Только тот уже умер и ничего плохого ему сделать не может. А этот вот он. Что ж это за жизнь такая?

Мужчина закончил свою речь уверенным голосом, не терпящим возражений:

– Условие одно. Анна должна быть на читке завещания.

– Но как же? Если она не имеет отношения…

– Навредить она никак не может. А вот вы можете оказать нам всем реальную помощь.

Глава 6. Раскрываем карты

Воскресенье

18:30

– Давайте приступим.

Емельян выдержал театральную паузу. Он не раз представлял себе, как будет зачитывать завещание. Медленно, не торопясь, растягивая слова, тем самым усиливая свою значимость. Он понимал, что никто не слушал первую часть, длинную и нудную. Скорее из вредности он читал текст с акцентами и ударениями, останавливаясь и обводя взглядом собрание.

Собрание сидело молча, отвечая ему злыми лицами. Мол, сколько можно? Когда ты, осел этакий, доберешься до сути?

Емельян, не обращая внимания, продолжал читать важный документ дальше. И вот наконец он перевернул страницу и подошел вплотную к разделу слонов. При этом никак не поменяв тон, показывая, что в документе важна каждая строчка. И паспортные данные не менее важны, чем тот факт, кому достанется дом.

– Супругам Штерн отходит морской пейзаж работы художника Степанова.

Тут же оживилась Жанна. Она развернулась к мужу:

– А что это за картина? Она ценная? Это известный художник? Глеб?

– Жанна, можешь заткнуться? – нервно прервала Жанну Вероника. Никто не выразил своего недоумения. По большому счету с ней все были согласны. Какая разница, кто такой Степанов? Разве об этом сейчас шла речь? Но судя по кислому лицу Глеба, он рассчитывал на большее.

Емельян продолжил:

– Михаилу Михайловичу Красилову – письменный стол из кабинета.

Красилов попытался пошутить:

– Надеюсь, вместе с содержимым?

– Зря надеетесь, уверен, что Марта уже произвела инвентаризацию, – тут же выступил Виктор.

Все взоры обратились на Марту. Та сидела с непроницаемым лицом, ей было не до смеха и не до шуток. Каждый из семьи ждал своей участи. И Виктор тоже. Его шутки были скорее защитной реакцией. Соседи – да. Пришли развлечься. Может, действительно унести шкатулку палехскую. А вот члены семьи даже не предполагали, что может их ожидать и какие сюрпризы деда могут в корне изменить их жизнь.

– Василисе достаются все статуэтки из пасторальной темы девятнадцатого века. Мозельский фарфор.

– Е-мое! Угораздило же меня как-то похвалить пигалицу фарфоровую в шляпке! Знала бы, похвалила бы часы напольные! Эх! А что значит «все»? Их там сколько? Ну ладно, ладно, не смотрите вы на меня так! И на том спасибо. Емельян, давай дальше. Переходи к главному.

Емельян зыркнул на Василису. Это ЕГО звездный час, и он тут решает: когда ему говорить про главное, когда про второстепенное. Но следующим пунктом шла усадьба.

– Равную долю во владении усадьбой получают Вероника Григорьевна, Виктор Александрович, Валентин Александрович и Мария Павловна. Управляющим усадьбой прошу назначить моего старшего внука Виктора Александровича.

Емельян обвел всех присутствующих взглядом. Участники, которых он только что назвал, молча смотрели в пол, остальные с любопытством следили за их реакцией.

Прокашлявшись, Емельян продолжил:

– Алена Геннадьевна Снигирева получает пять миллионов рублей, Мария Павловна Федорова – пять миллионов рублей, Алиса Игоревна Фальк – один миллион рублей.

Шумно вздохнула Марта, удивленно вскинула брови Алиса, Алена удовлетворенно прикрыла глаза.

В этот момент Емельян впервые пожалел, что читал завещание, а не был просто свидетелем. Только сейчас он понял слова того самого незнакомца. Важно было находиться в помещении. Именно первая реакция самая точная. Хочешь найти преступника, лжеца – обрушь на него шокирующую информацию и зафиксируй первую реакцию. Да, ее еще нужно будет расшифровать. Но это уже следующий этап. Без первого этапа второго не случится.

Емельян терял такое преимущество. Ему нужно было смотреть в текст.

– Все активы траста переходят к Петру Константиновичу Никифорову.

Управляющим трастом назначается он же.

В диванной воцарилась зловещая тишина, Емельян дал возможность выплеснуться эмоциям и немного протянул паузу.

Первой очнулась Вероника:

– И что все это значит? Петр, а ты тут при чем?

– Ну как при чем? Это же наше общее дело, и деньги там мои.

– Что значит «твои»? Это же папины деньги!

– Тебе про это кто сказал?

– Это все знали!

– Правильно, потому что я афишировать не хотел, мне так удобнее было.

– Чтобы налоги не платить?

– Ну почему же? Все налоги я плачу. Хочу спать спокойно. Еще раз повторюсь, я не из тех, кто своим богатством хвастается.

– На меня намекаешь?

– Не намекаю, прямо говорю. Мне вся эта пыль не нужна. Я сам знаю, что мне принадлежит и сколько у меня денег, остальным знать необязательно. Могу тихо посидеть в сторонке.