То, что нас объединяет - Роушин Мини

На восьмом месяце беременности Хелен бросила работу в магазине. Боссу она сказала, что уже не вернется. В душе тот наверняка был только рад: с Хелен они ладили хуже некуда, но ей хватало осторожности не доводить дело до увольнения. Не очень-то ее привлекала перспектива стать настоящей домохозяйкой, но выбора не было. Придется подождать, пока Элис пойдет в школу, а уж там она подыщет себе работу по душе. Пока же приходилось перебиваться случайными заработками Кормака.

Но Кормак умер, и это значило, что Хелен придется подыскивать способ прокормить себя и Элис. А она понятия не имела, куда ей можно приткнуться.

Сунув газету в мусорную корзину, Хелен подхватила со стола одежду и зашагала наверх, в свою одинокую спальню.

Сара

– Да не собиралась она кончать с собой. Это просто был крик о помощи, – Кристина с опаской понюхала кусочек печенья. – Тут есть имбирь?

– Нет. Почему ты решила, что она не планировала себя убить?

– Из-за шарфа.

Сам шарф, аккуратно сложенный, лежал тут же на столе.

– Ясно же, что она оставила его на мосту намеренно. В расчете на то, что кто-нибудь его заметит и остановит ее. Что, собственно, ты и сделала.

– Но почему тогда она не забрала шарф обратно? Несмотря на мои уговоры?

Кристина пожала плечами.

– Может, он ей просто надоел.

Сару ее слова не убедили. Женщина на мосту выглядела так, будто она и правда дошла до точки. Но за прошедшие пять дней Сара ни разу не встретила в газете объявления о брошенной машине или найденной в реке утопленнице. Похоже, незнакомка все-таки отказалась от своего замысла.

Кристина бережно погладила мягкий шелк.

– Чудесная вещица. Точно не хочешь оставить себе?

– Совершенно точно. Не думаю, что смогла бы его носить.

– Что ж, тогда я забираю, – открыв сумочку, она убрала шарф. – Ну как, довольна, что получила эту работу?

– Я в восторге.

Днем раньше она получила официальное уведомление о том, что ей предлагается работа главного повара в доме престарелых Святого Себастьяна. Подписано оно было секретарем правления, которого Сара не видела на собеседовании. К работе ей следовало приступить как можно скорее.

Дядя Джон, у которого она до сих пор работала, не слишком расстроился, узнав об ее уходе. «Пора уже тебе расправить крылья, – заявил он. – Из тебя получится замечательный шеф-повар, можешь даже не сомневаться. Дай мне только недельку или две, чтобы подыскать замену». И больше они к этому не возвращались.

Итак, она становилась полноправной хозяйкой на кухне в доме престарелых, где каждый день ей вменялось в обязанность кормить двадцать семь постояльцев. Рабочий день ее начинался в половине девятого, а заканчивался в половине пятого. И так с понедельника по пятницу. В выходные кухня переходила в распоряжение другого повара. В девять часов подавали завтрак, в час – обед, а закуску к чаю ей надо было готовить заранее, поскольку столы накрывали уже после ее ухода, в половине шестого. Сара знала, что в ее распоряжение поступают помощница и младший повар, которые во всем будут слушаться ее приказов.

В течение недели дядя Джон нашел ей замену, и Сара позвонила в дом престарелых, чтобы сообщить, что приступает к работе уже с понедельника. И чем ближе было к назначенному сроку, тем сильнее росло ее беспокойство.

Что если помощница проработала там не один год и с недовольством отнесется к приходу новенькой? А вдруг у Сары что-нибудь подгорит в первый же день или она приготовит слишком мало еды? Что если постояльцы получат расстройство желудка из-за недожаренной курицы или первая же партия печенья окажется никуда не годной?

Не слишком ли она поспешила, заявив претензии на должность шеф-повара? Может, стоило поработать еще пару лет в гостиничной кухне или устроиться в какой-нибудь ресторан в качестве помощницы? Слишком уж большая ответственность ложится на ее плечи. А вдруг она всех подведет?

Родители, в отличие от нее, были настроены более оптимистично.

– Мы гордимся тобой, детка, – сказала мать. – Не каждому доверят управлять целой кухней в двадцать четыре года. Это большая честь для тебя.

– Ничего, она справится, – откликнулся из-за газеты отец.

– Конечно, справится! В этом я даже не сомневаюсь.

Их обоих потрясло известие о встрече на мосту с загадочной незнакомкой. Сара поначалу вовсе не хотела упоминать о случившемся, но слова так и полились из нее, когда она добралась наконец до дома.

– Я понятия не имела, что можно сказать в такой ситуации. Все боялась ляпнуть какую-нибудь глупость.

– Ей повезло, что ты проезжала мимо, – заверили ее родители. – Ты сделала то, что сделал бы любой на твоем месте. А теперь иди и переоденься в сухое, – добавила мать. – А то заболеешь еще воспалением легких. Не понимаю, почему ты не позволила отцу подвезти тебя до дома?

На этом, собственно, эпизод и был исчерпан.

Но Сара никак не могла забыть о случившемся. Каждый раз, укладываясь в постель, она заново вспоминала злополучную встречу. Что бы там Кристина ни говорила, это не было похоже на крик о помощи. Она отчетливо видела измученное лицо женщины – ее пустые, без выражения, глаза, резко очерченные скулы. Разве так выглядит человек, который добивается внимания?

Что же довело ее до такого ужасающего состояния? Возможно, разбитое сердце. Или предательство близкого человека. А может, у нее обнаружили неизлечимую болезнь, и она решила не дожидаться мучительного конца. В любом случае Сара никогда не узнает правды.

Потом наступил понедельник, и Сара отправилась на новую работу. Встреча с женщиной на мосту отошла понемногу на второй план. К своей несказанной радости Сара очень быстро обнаружила, что годы работы в гостиничной кухне не прошли даром, и она без труда могла справиться с новой должностью.

Она вникала во все детали работы, от планирования еженедельных меню и заказа продуктов до приготовления блюд и сервировки стола. С самого начала она взяла за правило приходить в столовую к концу обеда, чтобы поболтать со старичками и поинтересоваться их мнением насчет еды. Не забывала она заглянуть и в комнаты к тем, кто не способен был есть за общим столом.

В целом ее приняли весьма дружелюбно. Юный возраст Сары не прошел мимо внимания местных обитателей, однако все они оценили ее старания. Им льстило внимание Сары, и они охотно делились с ней своими предпочтениями – а заодно и жизненными историями, если у нее хватало времени их выслушать. Сара, в свою очередь, тоже прониклась к ним симпатией и с охотой придумывала все новые и новые блюда.

Уже через неделю она поняла, что сделала правильный выбор, когда решила устроиться на работу в дом престарелых. Это место подходило ей как нельзя лучше.

Но самое главное, у нее была Бернадетта – энергичная помощница лет шестидесяти, работавшая в приюте Святого Себастьяна с момента его основания. А было это еще в пятидесятых годах. Бернадетта не изъявляла ни малейшего желания занять должность босса. «Мне сподручней выполнять чужие распоряжения, – заявила она Саре. – Вы только скажите, что сделать, и я сделаю».

Само собой, Бернадетта знала все, что касалось местной кухни – в частности, где что лежит. И она не выказала ни малейшего недовольства, когда Сара попросила организовать все заново – так, чтобы ей было удобнее с готовкой.

«Такого молодого начальника у меня еще не было, – сказала она Саре к концу первой недели. – Но ты знаешь, что важно, а что нет. Предыдущий повар и носа не казал в общую столовую. Тебя тут все полюбили, даже Мартина».

В этом Сара сильно сомневалась. Мартина была из тех, кто сможет придраться даже к лучшему блюду в лучшем из ресторанов. Она уже известила Сару, что говядина была пережарена, а от выпечки у нее началась изжога.

Но на каждую Мартину здесь приходилось с полдюжины Стивенов Флэннери.

«Ты действуешь на меня лучше, чем все таблетки в мире, – сказал он Саре, сжимая ее руку в своих дрожащих ладонях. – Я готов переплыть океан ради твоих фруктовых булочек».

Стивену было тридцать девять, когда у него диагностировали болезнь Паркинсона. К своим шестидесяти шести – в год знакомства с Сарой – он успел превратиться в дряхлого, трясущегося старика. Но ему и в голову не приходило жаловаться на жизнь или жалеть себя.

Еще она познакомилась с Джимми Дуэном. Тот охотно наигрывал на своем стареньком аккордеоне «Горы Морн» и «Вернись в Ирландию» всякий раз, когда его об этом просили (а порой и не дожидаясь просьб). Или взять бедняжку Дороти Фелан, которая уже почти не говорила. Она перестала узнавать даже собственную дочку, но с искренней теплотой улыбалась Саре, когда та заходила к ней в комнату, чтобы порадовать свежим десертом или кусочком имбирного пирога.

Сара очень быстро полюбила своих старичков. Давно уже работа не доставляла ей такого удовольствия. Женщина с курчавыми волосами приходила ей на ум дважды в день, когда она переезжала на велосипеде через мост. Ежедневно она накручивала три мили, добираясь до дома престарелых и обратно. Поначалу эпизод вспоминался очень отчетливо, но затем образы начали тускнеть, а потом и вовсе скрылись в глубине памяти, где и пролежали нетронутыми долгие месяцы и даже годы.