То, что нас объединяет - Роушин Мини

Оглянувшись, Сара вновь увидела небрежно брошенный автомобиль. Только теперь заметила она фигуру, прижавшуюся к металлической ограде моста. Между ней и Сарой было метров тридцать.

Сара прищурилась, пытаясь разглядеть незнакомца. Или незнакомку? Человек зябко кутался в темное пальто, то ли черное, то ли коричневое. В глаза ей бросилась копна таких же темных волос. Или то была меховая шапка – вроде тех, какие носят русские шпионы в фильмах про Джеймса Бонда?

Она слезла с велосипеда и аккуратно прислонила его к перилам. Потирая замерзшие руки, Сара зашагала в сторону машины. Тонкие каблучки единственных ее приличных туфель звонко отстукивали каждый шаг. С чего-то вдруг ей вспомнилась учительница, которая вела у них занятия в третьем или втором классе. Сестра Мэри Ассумпта. Или Аттракта?

Как-то раз, когда Сара не смогла справиться с заданием, она трижды ударила малышку по ладони деревянной указкой. Напугала ее так, что Сара даже намочила штанишки. Суровая была учительница, что и говорить. Шлепала детей при каждом удобном случае. Впрочем, сестры Мэри давно уже нет в живых. Умерла вскоре после того, как Сара перешла в среднюю школу. Умерла мгновенно – то ли от сердечного приступа, то ли от кровоизлияния в мозг. Бедняжка. Когда Сара узнала об этом, все ее обиды как рукой сняло.

Подойдя ближе, Сара обнаружила: то, что она приняла за шапку, было на самом деле копной рыжевато-каштановых кудрей. Сара без раздумий променяла бы свои скучные соломенные пряди на эти роскошные локоны в стиле Ширли Темпл[2]. Из-за массы кудрей, падавших на ворот кожаного пальто, Сара никак не могла разглядеть лица женщины.

Наверняка та слышала назойливое постукивание ее каблуков. Слышала, но даже не обернулась. Женщина стояла, намертво вцепившись в металлическую ограду моста. Рукава пальто – слишком большого для такой фигурки – едва ли не полностью закрывали ладони. Зажатая между пальцами сигарета дымила в опасной близости от мехового манжета.

Сара остановилась в паре метров от незнакомки. Та по-прежнему сохраняла полную неподвижность, лишь легкий пар срывался с ее губ всякий раз, когда дыхание встречалось с холодным январским воздухом. Что если она не настроена на общение с посторонними? С другой стороны, если это ее шарф – а так оно и было, – ей наверняка захочется получить его назад.

– Прошу прощения.

Тишина. Ни ответа, ни даже признака того, что ее услышали.

– Прошу прощения, – на этот раз чуть громче.

Вновь никакой реакции. Похоже, ее совсем не интересует какой-то там шарф. Сара подняла его повыше:

– Я нашла это на мосту. Шарф лежал прямо на дороге, и я подумала, не ваш ли он.

Женщина по-прежнему смотрела куда-то вдаль. Сара занервничала. Уж не глухая ли она?

Еще один шажок в сторону незнакомки.

– Простите, что беспокою, но мне хотелось…

– Уходите.

Еле различимые, слова эти не прозвучали, а просто прошелестели. Взгляд все также устремлен в сторону. Лишь пепел, сорвавшись с кончика сигареты, закружил куда-то к воде.

– Простите? Боюсь, я плохо расслышала…

– Оставьте меня в покое.

Сара ошеломленно уставилась на незнакомку. Может, та не уловила, что речь идет о шарфе?

– Да, конечно… но я нашла…

– Уходите, – в голосе женщины звучало раздражение. – Оставьте меня в покое.

– Но ваш шарф…

– Можете забрать его себе.

Забрать себе? Вот так запросто отдать первому встречному красивый и дорогущий шарф? С какой стати…

Она замерла, будто ужаленная новой мыслью. Женщина явно была чем-то расстроена. Совсем одна стояла она на мосту, и ей не было дела до собственного шарфа. Возможно, потому, что она не собиралась его больше носить?

Зеленая машина въехала на мост с противоположной стороны. Шофер мимоходом взглянул на двух одиноких женщин. Может, задержать его? Но было уже поздно – миновав мост, машина скрылась из вида.

Да и к чему эта суета? Просто женщина чем-то расстроена. Все, что ей нужно, – плечо, на котором можно выплакаться, да пара дружеских слов.

– Послушайте, – вновь рискнула Сара, – у вас все в порядке? У вас такой вид… даже не знаю. С вами все в порядке? Могу я чем-нибудь помочь?

Женщина отреагировала на это долгим тяжким вдохом. Бросив в речку то, что осталось от сигареты, она наконец повернулась и взглянула на Сару. Лет тридцати, решила та, чуть старше ее самой. Темно-карие, почти черные глаза, крупный, с легкой горбинкой нос, хорошо очерченные губы. Такие лица сразу приковывают к себе внимание. Высокие, четко прорисованные скулы и кожа того нежного оттенка, который принято называть «кофе с молоком».

Сейчас это привлекательное лицо поражало своим безразличием. Взгляд был пустым и равнодушным, отчего у Сары вновь екнуло сердце.

– Почему бы вам не уйти? – с нажимом произнесла женщина. – Уходите и заберите этот гребаный шарф. Хотите, оставьте себе. Хотите, выкиньте. Лично мне плевать.

Грубоватое словцо, произнесенное тихим и безразличным тоном, поражало своей неожиданностью. Сара еще больше забеспокоилась, когда женщина вновь отвернулась и уставилась на реку. Так они и стояли в полном молчании, пока часы отсчитывали секунду за секундой. Сара лихорадочно пыталась понять, что же ей теперь делать. Взять и уйти? Как-то нехорошо. Но что тогда?

Маленькая птичка скользнула к воде и вновь взмыла вверх. Солнце, надежно укрытое облаками, скатилось за какую-то особенно плотную тучу, отчего мир посерел еще больше. Невольно поежившись, Сара плотнее закуталась в куртку. Скоро сумерки, так что на улице станет еще холоднее. Она с тоской подумала о горячей ванне, вкусном ужине, который наверняка уже поджидал ее на столе.

Из кустов, росших неподалеку от моста, раздалась звонкая птичья трель. В этот серый январский день она прозвучала как-то неожиданно и не к месту.

В животе у Сары забурчало. Прошло уже три часа с тех пор, как ей удалось впихнуть в себя вареное яйцо, порезанное на кусочки и смешанное с горсткой грибов. Что и говорить, маловато для обеда. Но мысль о предстоящем собеседовании отбила у нее всякий аппетит.

Надо что-нибудь сказать, решила Сара. Не может же она простоять здесь целый день. А вдруг она просто накрутила себя, и женщина пришла сюда в расстроенных чувствах только для того, чтобы побыть немного одной? А вдруг нет?

Придется заговорить, даже если выглядеть она будет полной дурочкой. Уж лучше ошибиться, чем по-прежнему теряться в догадках. Только она открыла рот, как женщина вновь повернулась в ее сторону. Глаза на этот раз смотрели с прищуром, между бровей залегла недовольная морщинка.

– Простите, – вырвалось у Сары. – Я знаю, вам хочется, чтобы я ушла, но я так не могу. По крайней мере пока не пойму, что вы не намерены… – она запнулась, пытаясь подобрать правильные слова. – Просто я боюсь, что вы задумали…

Сара вновь замолчала, не в силах высказать свою догадку. Но и без того было ясно, что она имела в виду. Она надеялась, что женщина возмутится, а то и посмеется над ней, но та продолжала смотреть на Сару с прежней невозмутимостью. Ни капли удивления по поводу столь немыслимого предположения, ни тени негодования.

Выходит, она не ошиблась. От нервного напряжения у Сары закололо в ладонях. И как ее угораздило впутаться в подобную ситуацию? Ехала бы себе мимо, не обращая внимания на проклятый шарф! Нет-нет, она вовсе не это имела в виду. Саре очень хотелось помочь незнакомке с моста, вот только как?

– Это не ваше дело, – отрезала женщина. – Вы обо мне ничего не знаете, а потому не имеете права лезть в мою жизнь. Уезжайте и оставьте меня в покое.

– Но я не могу, – настаивала Сара. – По крайней мере теперь, когда я знаю, для чего вы здесь. Как я могу вас бросить? Разве можно просто взять и уйти? Я бы никогда себе не простила, если бы оставила вас.

Запнувшись, она вновь замолчала. Скорее бы проехала хоть какая-нибудь машина! Она бы бросилась к водителю, умоляя о помощи. Но вокруг царила тишина. Сара оказалась один на один с возможной самоубийцей, и ей не на кого было положиться, кроме самой себя.

– Прошу вас, не делайте этого, – она сморгнула, пытаясь отогнать непрошеные слезы. – Не может быть, чтобы все было так плохо. Я хочу сказать…

– Да тебе откуда знать, насколько все плохо?! – с нескрываемым раздражением воскликнула незнакомка. – Кто дал тебе право решать, что я могу с собой делать, а что нет? Убирайся, оставь меня одну. Тебе здесь не место.

– Я не могу, – срывающимся голосом повторила Сара. – Я должна помочь вам, хотите вы того или нет. Я не в состоянии просто взять и уйти – не могу, даже если бы и хотела. Постарайтесь меня понять, – не в силах справиться с нервами, она дала волю слезам. А поскольку платка в руках не было, Сара машинально прижала к лицу шарф.

– Господи Боже! – женщина с размаху хлопнула ладонями по металлическим перилам, заставив Сару судорожно отдернуть руки от лица. – Да ты-то с чего плачешь? Ты же ничего обо мне не знаешь. Если бы ты имела хоть малейшее представление о том, что мне пришлось пережить…