Обращение капитана Брасбаунда - Бернард Шоу

славные глаза. Сэр Хауард (шокирован). Право, дорогая Сесили, вам следовало бы воздержаться

от слишком доверительных замечаний по поводу глаз и лиц. (К

Брасбаунду.) Итак, ваши условия, капитан? Брасбаунд. Куда вы собираетесь ехать? Сэр Хауард. Право, не знаю. Куда мы можем поехать, мистер Рэнкин? Рэнкин. Послушайтесь моего совета, сэр Хауард, не забирайтесь далеко. Брасбаунд. Я могу проводить вас в Мескалу, откуда вы увидите Атласские горы.

Из Мескалы я могу отвезти вас в старинный замок в горах, где вам никто

не помешает пробыть столько, сколько вы захотите. Обычная плата

полдоллара в день за каждого человека. Питание тоже за ваш счет. Я

получаю вдвойне. Сэр Хауард. Я полагаю, вы ручаетесь за то, что у вас достаточно крепкие

парни, которые, в случае надобности, не побоятся взяться за винтовки? Брасбаунд. Я ручаюсь за то, что меня они боятся больше, чем марокканцев. Леди Сесили. Все это не имеет ровно никакого значения, Хауард. Важно другое,

капитан Брасбаунд: во-первых, возьмите с собой как можно меньше людей

во время путешествия мужчины всегда доставляют массу хлопот; во-вторых,

отберите людей со здоровыми легкими, не подверженных простуде. И самое

главное, присмотрите, чтобы одежда у них была из хорошего прочного

материала. В противном случае, мне всю поездку придется стирать, шить и

чинить, а у меня, поверьте, и без того будет достаточно забот - мне

ведь придется следить, чтобы они были хорошо вымыты и накормлены. Брасбаунд (надменно). Мои люди не дети, миледи. Леди Сесили (с неколебимой убежденностью). Все мужчины - дети, капитан. Я

вижу, вы многого не замечаете. У этого несчастного итальянца только

один ботинок зашнурован как следует; на другом шнурок совершенно

изорван. А мистер Дринкуотер, судя по цвету его лица, нуждается в

лечении. Брасбаунд (внутренне озадаченный и обескураженный, несмотря на всю свою

решимость не позволять шутить над собой). Сударыня, если вам нужен

конвой, я могу обеспечить вас конвоем. Если же вам угодно совершить

прогулку с учениками воскресной школы, это я вам предоставить не в

силах. Леди Сесили (с грустной нежностью). А разве вам не хотелось бы этого,

капитан? Ах, если бы я только могла показать вам своих ребятишек из

Уайнфлитской воскресной школы! Как бы им понравились все эти места,

верблюды, негры! Я уверена, что вы с большим удовольствием провели бы с

ними время. А какое воспитательное значение имело бы это для ваших

людей!

Брасбаунд с пересохшими губами уставился на нее.

Сэр Хауард. Сесили, перестаньте рассказывать глупости капитану Брасбаунду.

Пора окончательно договориться с ним об условиях. Леди Сесили. Но мы уже обо всем договорились. Выезжаем завтра в восемь утра,

если вы ничего не имеете против, капитан. Об итальянце не беспокойтесь:

у меня с собой большой сундук с одеждой для моего брата, который живет

в Риме; я найду там пару шнурков. А теперь идите домой, ложитесь спать

и не хлопочите попусту. Вам надо только привести утром своих людей, обо

всем остальном я позабочусь сама. Мужчины всегда так нервничают перед

поездкой! Спокойной ночи. (Протягивает ему руку.)

Пораженный, он в первый раз снимает шляпу. Угрызения

совести мешают ему сразу пожать ей руку. Он колеблется,

затем оборачивается к сэру Хауарду и серьезно, почти

угрожающе, обращается к нему.

Брасбаунд. Сэр Хауард Хэллем, советую вам не предпринимать эту экспедицию. Сэр Хауард. Вот как? Почему? Брасбаунд. Тут вы в безопасности. Предупреждаю вас, здешнее правосудие не

похоже на ваше английское. Здесь нет судов. Если вы обидели мужчину, вы

можете встретить его в горах. Если вы обидели женщину, вы можете

встретить в горах ее сына. Правосудие здешних гор - правосудие мести. Сэр Хауард (слова и тон капитана слегка его забавляют). Я вижу, вы суеверны,

капитан. Все моряки обычно суеверны. Однако я полностью полагаюсь на

ваш конвой. Брасбаунд (почти угрожающе). Берегитесь! Мстителем может оказаться

кто-нибудь из конвоя. Сэр Хауард. Я уже встретился с единственным человеком из вашего конвоя,

который мог бы таить злобу против меня, но и тот был мною оправдан. Брасбаунд. Значит, вам суждено ехать? Сэр Хауард (улыбаясь). Видимо, так. Брасбаунд. Пеняйте на себя! (К леди Сесили, пожимая ей наконец руку.)

Спокойной ночи. (Уходит.)

Уже наступила звездная ночь.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Полдень. Комната в марокканском замке. Вдоль обветшалых

глинобитных стен, частично крашеных, частично

облицованных белой плиткой с зелеными и желтыми узорами,

тянется диван. Потолок выложен небольшими яркими

разноцветными квадратиками с золочеными краями и

золотыми шишечками. На цементном полу разложены циновки,

овчины и кожаные подушки с геометрическим рисунком. В

середине маленький мавританский столик, возле него

громоздкое седло, покрытое пестрым чепраком : это

говорит о том, что в комнате живут иностранцы, привыкшие

к стульям. Присев за столик на это сиденье, вы

оказываетесь справа от главного входа - большой

подковообразной арки, а между вами и аркой лежит второе

седло. Если вы к тому же чувствительны к сквознякам, вы,

вероятно, схватите простуду, так как справа, позади вас,

в стене проделана маленькая дверь в мавританском стиле.

Несколько человек из отряда Брасбаунда, истомленные

полуденным зноем, лениво растянулись на полу, подложив

куртки под голову и поудобней задрав ноги на диван. Те,

кто в рубашках, расстегнули ворот, чтобы легче дышать.

Остальные сделать этого не могут - на них свитеры. Все в

сапогах и кожаных поясах, у каждого под рукой винтовка.

Один из конвоиров, тот, чья голова покоится на втором

седле, одет в английский костюм яхтсмена, некогда белый

и модный. Это, по-видимому, милый бездельник из хорошей

английской семьи, сбившийся с пути, но еще сохранивший

некоторые остатки собственного достоинства: он каждый

день бреется и причесывает свои редеющие волосы,

которые, впрочем, не были густыми даже в лучшие

времена его жизни.

Тишину нарушает лишь храп молодого джентльмена, спящего

с раскрытым ртом. Наконец, его будят отдаленные

выстрелы. Он конвульсивно сжимает рот и с трудом

открывает глаза. За сценой раздается яростный удар ногой

в дверь и слышится голос Дринкуотера, поднимающего

тревогу.

Дринкуотер. Эй вы, подъем! Слышите? Подъем! (Врывается в комнату через арку,

разгоряченный бегом и волнением, и мечется по комнате, расталкивая

спящих) Да поднимайтесь вы! Эй, Редбрук! Вставай, Малыш! (Грубо толкает

молодого джентльмена.) Редбрук (садясь). Проваливай! Кому я говорю? Что стряслось? Дринкуотер (негодующе). Что стряслось? Стрельбы вы не слышали, что ли? Редбрук. Нет. Дринкуотер (фыркая). Нет? Решили, что так оно спокойнее будет, а? Редбрук (с неожиданным проблеском сообразительности). Вот оно что! Ты сам

сбежал. Эй, черти, подъем! Тревога! Джек Пьяная рожа задал деру!

Люди поспешно вскакивают и хватаются за винтовки.

Дринкуотер. Вот именно что тревога! Еще бы не тревога! Но пока вы тут

дрыхли, все уже кончилось.

Они снова устаю опускаются на пол.

Почему вы спокойненько валялись тут, вместо того, чтобы прийти нам на

помощь: Бени Сера напал на нас, вот что, а нам, будьте уверены, до дому

было еще порядочно. Марцо досталось, эти черти влепили ему таки пулю

прямо в плечо. Брасбаунд с шестисот пятидесяти ярдов убил под шейхом

коня. (Расталкивая их.) А ну, поднимайтесь, готовьте место для

английской аристократии - лорда Хэллема и леди Уайнфлит. Редбрук. Леди, наверно, упала в обморок, а? Дринкуотер. В обморок? Держи карман шире! Она все порывалась пойти и

поговорить с Бени Сера, провалиться мне на этом месте, если вру! И еще

спрашивала, чего мы испугались. А рану Марцо перевязала, как заправская

медицинская сестра.

Через арку входит сэр Хауард с большой тропической

сеткой на своей белой шляпе; следом за ним люди

Брасбаунда под руки вводят раненого Марцо, хнычущего и

перепуганного мыслью о смерти, а следовательно, и об

ожидающих его загробных муках, которые, как он отлично

понимает, вполне им заслужены. Он без куртки, грудь его

забинтована. Один из тех, кто поддерживает его,

чернобородый, коренастый, медлительный немолодой

человек, который - это чувствуется - когда-то

принадлежал к порядочному обществу. Зовут его, как

выяснится впоследствии, Джонсон. Леди Сесили идет рядом

с Марцо. Редбрук, несколько сконфуженный, отходит к

противоположной стене, стараясь держаться подальше от

вновь прибывших.

Дринкуотер (оборачивается к ним и приветствует их с насмешливой