За гранью возможного - Арета Дэй

убедиться, что они одни и никого больше поблизости нет.

Макс вернулся, поставил на одеяло пластиковую посуду с едой и сел рядом.

— Надеюсь, нет никаких предрассудков, не позволяющих нам вместе позавтракать? — пошутил он и подал водянице кружку с кофе.

— У нас — нет. Все эти страшилки выдумывают сами люди.

Она понюхала кофе и сделала маленький аккуратный глоток.

— Вкусно? — спросил Макс, с улыбкой наблюдая за ней.

— Горько. И непривычно. Но да, вкусно, — посмотрела она на Макса и в первый раз улыбнулась. На её правой щеке показалась маленькая ямочка.

Макс смотрел на эту ямочку и начинал понимать, почему люди избегали встреч с такими, как она. Она привораживала его, ничего для этого не делая.

— Этот кофе мне привёз мой хороший знакомый из Бразилии, когда ездил туда в командировку. Я рад, что тебе нравится.

— А это что? — ткнула она пальцем на банку маринованных персиков.

— Это персики. Сейчас я тебе достану.

Угостил её долькой персика и не мог не смотреть, как сок тонкой струйкой побежал по её подбородку.

— Ты пригласил меня позавтракать с тобой, а сам ничего не ешь.

Макс заставил себя откусить кусок бутерброда.

— Ты постоянно живёшь здесь? — спросил он.

— Нет, только летом и осенью. Зимой вода замёрзшая, а постоянно находиться подо льдом тяжело.

— И где же ты коротаешь зиму?

— Дома, — просто ответила она и пожала плечами. Глотнув ещё кофе, подняла на него взгляд. — Что было с тобой после той ночи? — задала вопрос.

— Ну, меня определили в детдом, а мать лишили родительских прав. А потом она умерла от цирроза печени, который начался у неё из-за алкоголя.

— Я знаю, что такое детдома. Там живут ненужные дети.

— Да. И таких, к сожалению, много. А где твой дом?

— В иномирье.

— Где-где? — переспросил её Макс, думая, что ослышался.

— В иномирье. Оттуда приходит всё непонятное людям. Но нам нельзя говорить об этом. Иначе могут наказать.

— Понятно, что ничего непонятно, — улыбнулся Макс и закурил сигарету.

Тася смотрела, как он затянулся и выпустил дым.

— Это тоже вкусно? — спросила она его.

— Нет, это ужасно и очень вредно для здоровья.

— Тогда почему ты делаешь это?

— Потому что не могу бросить. Когда начинаешь курить, очень быстро втягиваешься и сложно потом завязать с этой привычкой.

— Как секс с суккубом?

Очередной вопрос заставил его поперхнуться и закашляться.

— Секс с кем? — переспросил Макс. Её странные слова вводили его в ступор.

— Суккубом, демоном страсти.

— Я не спал с демоном страсти или с какими-либо другими демонами, поэтому не знаю, — рассмеялся Макс, глянув на неё.

Водяница смотрела на сигарету так, будто он ел экзотический фрукт и жадничал с ней поделиться.

— Ты хочешь попробовать закурить?! — Он скорее подтверждал, чем спрашивал.

— Да, — закивала она и придвинулась ближе.

— Ну на, попробуй. Но не говори, что я тебя не предупреждал.

Макс поднёс к её губам сигарету, и она поморщилась от противного запаха. Но всё же повторила его движения и втянула в себя немного табачного дыма, при этом сильно закашлявшись.

— Фу, это ужасно, — сидя и отплёвываясь, она показалась Максу до ужаса смешной, и он расхохотался.

— Я говорил тебе, что в этом нет ничего приятного, — продолжал он улыбаться.

— Да уж. Нужно было поверить тебе на слово.

Волосы Таси высохли, и теперь лёгкий ветерок играл с её прядями. Макс поймал себя на мысли, что не может отвести от неё взгляд.

Сменив положение тела, Тася вытянула свой хвост во всю длину и подставила его солнечным лучам. Не меньше четырёх метров в длину, сужающийся к окончанию и без плавников, какие Макс видел на картинках в детских книжках, он выдавал в ней змею. Самую настоящую змею, с чёрной чешуёй, переливающейся на солнце, и зелёными глазами, гипнотизирующими его как кролика, которым она собиралась пообедать.

— Максссим? — раздалось тихое шипение, и он, оторвавшись от созерцания её хвоста, поднял взгляд.

— Мне пора возвращаться в реку. Я и так надолго появилась при свете дня.

— Есть какие-то правила, запрещающие вам появляться днём? — спросил Макс, сожалея о том, что приходится её отпускать.

— Как таковых правил нет, но если я долго побуду на солнце, то потом могу очень сильно болеть.

Эта фраза убила в Максе нежелание её отпускать, и он кивнул:

— Тогда иди. Я приеду сюда вечером и буду тебя ждать.

Кивнув ему напоследок, Тася скрылась в воде, оставив Макса в одиночестве. Он собрал посуду и одеяло, отнёс всё в машину.

До вечера ещё целый день и нужно как-то его скоротать.

Сев в машину, он поехал в деревню.

Тася заплыла в тоннель, находящийся в самом глубоком месте реки, а оттуда проплыла в подземную пещеру. Выбравшись из воды, проползла к надувному матрацу, который однажды стащила у местных рыбаков, и легла на него.

Только что она нарушила закон, запрещающий появляться перед человеком днём, и знала, что ей не поздоровится, если отец узнает.

Но почувствовав на берегу Макса, не усидела в пещере и поплыла к нему. Это было неблагоразумно с её стороны, но ничего с собой поделать она не смогла.

Подползла к углу и открыла небольшой старый сундук, стоявший там. Таааак… Макс сказал, что ещё приедет к ней вечером.

Достала мыло, зубную пасту с щёткой и гребень.

Она, конечно, не человек, но сильно от людей не отличалась, предпочитая современные средства гигиены всяким там травам и корешкам.

Вздохнув, положила это всё на матрац и подумала о Максе. Вспомнила, как он постоянно опускал взгляд на её груди, прикрытые волосами.

Внизу живота сладко потянуло.

"Нельзя испытывать возбуждение к сыну человеческому", — этому её учили с детства.

"Нельзя поддаваться слабостям человеческим и вводить их в искушение наше", — еще одно правило нечистых.

А она поддалась. И слабостям, и искушению. И слопала целую банку персиков, что привёз для неё Макс.

— А ведь чревоугодие считается грехом не только в этом мире! — улыбнулась она. — Встречусь с ним ещё раз и больше не буду!

С этой оптимистичной мыслью она улеглась на матрац и, сладко потянувшись, погрузилась в сон.

Глава 4

Макс остановил свой джип около магазина и в приподнятом настроении зашёл внутрь. Несколько деревенских женщин, стоявших в очереди, перестали разговаривать и окинули его оценивающими взглядами. В их глазах читался явный интерес к его персоне, но Максу не было до этого абсолютно никакого дела. Его не покидали мысли о зеленоглазой чертовке, обитающей в местной реке.

Дождавшись своей очереди, Макс купил всё, что ему было нужно, и вышел