За гранью возможного - Арета Дэй

полиция, доктора, много людей и соседи, постоянно спрашивающие полицейских, что теперь будет с мальчиком. Какие-то тёти в формах долго беседовали с его мамой, а потом посадили Макса в автомобиль и куда-то повезли. Смотря в окно машины, как удаляется родная деревня, Макс слушал своё детское сердечко, которое говорило ему, что сюда он вернётся очень и очень нескоро.

Глава 1

— Максим Владимирович, разрешите?

Макс поднял голову от документов и посмотрел на свою секретаршу.

— Проходи, Карина. Ты что стоишь в дверях как неродная? — улыбнувшись, кивнул он, приглашая её войти.

— К вам посетительница, Максим Владимирович. Это пожилая женщина, она говорит, что у неё к вам личное дело!

— Передай ей, чтоб пришла в другой раз. Сегодня я никого не принимаю.

— Я говорила, но она и слышать ничего не хочет. Говорит, что её визит касается вас и некой особы, которая однажды спасла вашу жизнь.

Дыхание Макса перехватило, едва Карина произнесла эти слова. Его жизнь спасли лишь однажды, и то за прошедшие годы Макс убедил себя, что это был лишь мираж. Плод его детской фантазии, страх ребёнка, психика которого подверглась неимоверным испытаниям. Он выдумал ЭТО маленьким мальчиком, который нуждался в защите. Дети часто представляют себе выдуманных защитников, когда условия их жизни далеки от нормальных или же они не чувствуют себя нужными.

— Мне пригласить её войти, Максим Владимирович? — Карина выглянула через приоткрытую дверь и, повернувшись к Максу, покрутила пальцем у виска. — По-моему, она слегка ку-ку!

Дав согласие пригласить посетительницу в кабинет, Макс откинулся на спинку кожаного кресла. Через несколько минут в кабинет вошла тучная женщина, обвешанная всевозможными амулетами и оберегами. Её длинная цыганская юбка чуть ли не подметала пол, а на голове красовался такой же длинный платок. Подойдя к столу Максима, женщина окинула его спокойным взглядом и, кивнув на его приветствие, села напротив.

— Меня зовут Зарина, — начала она говорить, — и я пришла к тебе не просто так. Я живу в той же деревне, откуда тебя увезли ещё мальчиком. Дом твоих родителей почти развалился и земля столько лет стоит непаханая. Наш председатель отправил тебе множество писем с просьбой заняться домом или отказаться от него в пользу деревни. Или ты можешь продать его кому-нибудь из местных.

— Да, честно сказать, я всё не находил времени заняться этой проблемой. Я напишу отказ от дома, и все нужные документы мои люди доставят вам в ближайшие сроки.

Цыганка посмотрела на него проницательным взглядом, и следующая её фраза заставила Макса недовольно скривиться.

— Этот дом вовсе не та проблема, из-за которой я пришла к тебе. Как по мне, так он ещё хоть сто лет пусть стоит и пустует. Я просто передала тебе слова председателя. Моя же беда в том, что в деревне творятся странные дела. Скот начал гибнуть. Люди боятся ходить на речку за водой.

— При чём тут я? — усмехнувшись, спросил Максим. — Возможно, вам нужно обратиться к каким-нибудь учёным или биологам. Мы работаем в другом направлении, у нас строительный бизнес. Но я могу порекомендовать вам несколько подходящих организаций.

— Тебя ищут. То, что спасло тебя от отца. Оно не чувствует времени и ищет мальчика. Именно из-за этого существа пропадает наш урожай и гибнет скот. Оно не понимает, что тебя там уже нет. И ищет ребёнка, потому что думает, что ему так же плохо.

Вот он, удар под дых, доказывающий, что от прошлого не убежишь, и хоть сколько ты строй вокруг себя бетонную стену отрицания, правда всё равно просочится.

— Не делай вид, что ты не понимаешь, о чём я тебе сейчас говорю, — продолжала между тем цыганка. — Ты должен дать ей увидеть, что мальчик превратился в мужчину. В достаточно сильного и успешного мужчину. Тогда она потеряет интерес к тебе и уйдёт из деревни. Пожалуйста, сделай это. У людей нет работы, и мы выживаем только за счёт хозяйства. А заодно и дела свои сделаешь. И отдохнёшь. А то сидишь тут целыми днями в четырёх стенах, как мышь в мышеловке.

Женщина встала и засобиралась уходить.

— Откуда вы знаете про неё? — спросил Максим. — Я никому об этом не рассказывал!

— А я много чего знаю! — усмехнулась цыганка. — Того, что простым людям знать вовсе необязательно.

Макс тоже встал и проводил её до двери.

— Я буду ждать тебя, Максим. Обязательно зайди ко мне, как приедешь.

Вежливо попрощавшись, женщина похлопала его по плечу и ушла.

Закрыв за ней дверь, Макс подошёл к окну и закурил.

Что помнил он о своём детстве? Что мог сказать о родителях? С самого младенчества рос в условиях, далёких от нормальных. Вечно пьяные отец и мать. Вечно грязный дом и прокисшая еда. Сколько Макс себя помнил, он всегда ходил по соседям и просил еду. В деревне все люди знакомы, и Макса частенько подкармливали и даже отдавали одежду своих детей, которым она становилась маленькой или не нужной. Иногда деревенские женщины даже отмывали его в своих банях. Он играл с их детьми и в такие моменты чувствовал себя обыкновенным ребёнком, которому не нужно возвращаться домой к пьяным родителям и толпе их собутыльников.

Выпустив струйку табачного дыма, Макс посмотрел в окно.

Была середина лета, и погода стояла удушающе жаркая. На улице почти никого не было, люди сидели по домам, спасаясь от жары, или же ездили на природу, чтобы отдохнуть и позагорать.

Докурив и затушив окурок в пепельнице, Макс подошёл к столу и нажал на кнопку телефона, соединяющего его с секретаршей:

— Карина, следующая неделя у меня вся загружена встречами?

— Нет, Максим Владимирович, только понедельник и среда. Наверное, все отдыхают и им некогда встречаться с вами, — произнося последние слова, секретарь явно улыбалась, подкалывая шефа тем, что он не ходил в отпуск уже года три.

— Распланируй, пожалуйста, чтоб все мои дела были завершены как можно быстрее. Я хочу взять отпуск недели на две.

— Конечно, Максим Владимирович! Вам уже пора бы и отдохнуть от работы, и дать вашим подчинённым глотнуть немного свободы в ваше отсутствие.

Посмеявшись вместе с секретарём, Макс сел в кресло и расстегнул ворот белоснежной рубашки. Да, он съездит в деревню и оставит там все свои детские обиды. А также пойдёт на берег и посмотрит в глаза своему страху и своему спасению.

* * *

Через неделю, закончив самые важные дела, Макс ехал в свой родной дом.

Несмотря на то, что его не было в этих краях почти двадцать пять лет,