Крест толкователей - Вадим Панов

— Как обычно, мсье Жак? — спросил бармен. — Двойной?

— Только не сейчас, Оливье, — отрицательно качнул головой вошедший. — Прочтите мне письмо.

Оливье наклонился к монитору, щелкнул мышкой и раскрыл сообщение.

— Патриция совсем выжила из ума, — стал читать он ровным голосом. — Завела бычка и двух телок. Пшеница теперь по тридцать евро, а за просо берут двадцать четыре. Если это так будет продолжаться дальше, то я продам всех кур. Я скучаю, Жак. Твоя Софи.

— Это моя сестра, — задумчиво проговорил мсье Жак. — У нее ферма в Авиньоне.

Оливье поднял голову от монитора.

— Не проще было бы просто позвонить? — удивленно спросил он. — Или отправить сообщение?

— Она оглохла она уж лет как десять назад, — усмехнулся мсье Жак. — А телефоны эти… только зрение портить. Да и кнопки — такие мелкие, что пальцы по ним не попадают.

Мсье Жак, сутулясь, шел по набережной Конти. Внезапно он остановился у зеркальной витрины. Перед ним был салон связи — за стеклом, на сверкающих подсвеченных подставках расположились десятки мобильных устройств. Мсье Жак шагнул к двери, и створки ее мгновенно ушли в стороны — сработали фотоэлементы.

Менеджер, молодой человек с напомаженным коком, держал в руках небольшой карманный компьютер.

— Замечательная модель, — с восторгом говорил он. — Джи-пи-эс приемник, Windows Mobile. Масса дополнительных функций, а главное… — Дыхание его на секунду перехватило. — Главное — камера со вспышкой! Шесть миллионов пикселей, вы можете себе это вообразить?

Мсье Жак слушал его в пол-уха и воображения своего нисколько не напрягал. Наконец, он зевнул, достал из кармана плаща не слишком свежий платок и громко высморкался в него.

Мсье Жак перешел улицу. Теперь он двигался по Новому мосту в сторону острова Ситэ. Над основанием каждой из арочных опор были устроены полукруглые смотровые площадки, которые балконами нависали над Сеной. Мсье Жак остановился на одной из них и облокотился на гранитный парапет.

Он достал из кармана только что купленный карманный компьютер. Щелкнул крышкой и вставил в него сим-карту. Дисплей компьютера ожил. Мсье Жак вошел в браузер и, ловко орудуя стилусом, стал набирать слова.

Отправив письмо, он выключил компьютер и безо всякого сожаления разжал пальцы. КПК, переворачиваясь в воздухе, полетел вниз, в мутные воды Сены.

Глава 5

Мимо одного из четырех постаментов, расположенных по углам Трафальгарской площади, не спеша шел высокий седой человек в темном костюме. Его звали Джозеф Стоун, ему было под шестьдесят. Он держал за руку девочку лет семи, во второй руке у него был небольшой бумажный пакет. Остановившись у постамента, на котором возвышалась модернистская инсталляция из цветного стекла, Стоун вскинул руку с пакетом и посмотрел на часы. Девочка подняла на него глава, отпустила руку и остановилась.

— А они точно меня ждут? — спросила она.

— Точно, Мэгги, — ответил Стоун, потрепав девочку по голове. — Вожак их стаи сегодня утром сел на мой подоконник. Знаешь, что он мне проворковал?

Глаза девочки загорелись.

— Что, дедушка?

Стоун осмотрелся по сторонам, наклонился и прошептал ей на ухо:

— Если Мэгги не придет к нам с утра, мы обидимся на этот город и никогда больше в него не вернемся. И немедленно улетим на юг.

— Вот они! — вдруг восторженно закричала девочка.

За постаментом, перед ступенями Национальной галереи, сидела целая стая голубей. Стоун развернул пакет и достал из него булку. Девочка схватила ее и побежала к голубям, которые при ее приближении и не подумали разлететься в стороны.

Стоун обернулся. На ступенях, поднимающихся к галерее, сидело не менее десятка человек. Взгляд Стоуна остановился на одном из них, человеке в глубоко надвинутой на глаза шляпе. Он сидел, поддернув штанины так, что были видны его черные носки, и читал развернутую перед собой газету.

Стоун направился к нему и сел рядом, подстелив на ступеньку опустевший пакет.

— Разрешите? — спросил он.

Человек кивнул, даже не посмотрев на него. Он аккуратно свернул газету в трубочку и убрал ее в карман пиджака.

— Красная линия, — вздохнул он. — Сработал резервный канал связи, мистер Стоун. Информация пришла из почтового ящика в Париже.

Несколько секунд Стоун не реагировал. Наконец, он вздохнул и спросил:

— Где?

— Это Россия, сэр. Двести сорок километров северо-восточнее Москвы.

Стоун рассеяно посмотрел на внучку. Она смеялась во весь голос, отламывая от булки кусочки и бросая их голубям. Птицы сражались за пищу между ее ногами. Внезапно Мэгги наклонилась, попытавшись погладить одну из них. Голубь захлопал крыльями, но не улетел, а только лишь отпрыгнул в сторону.

— Там есть наши люди?

— Есть, сэр. Но помощь им будет необходима.

— Хорошо, — сказал Стоун. — Задействуйте RZ-36. Операцию начинайте немедленно.

— Еще одно, сэр. Нужен резервный вариант эвакуации. RZ-36 не сможет обойтись без поддержки.

Стоун посмотрел на небо. Оно затягивалось тучами. К полудню обещали дождь, и когда он начнется — было лишь вопросом времени.

— Вы слышите меня, сэр? — спросил человек с газетой. — Поддержка RZ-36 будет необходима.

Стоун сказал:

— Тогда высылайте самолет.

Спустя час «Боинг» авиакомпании «Бритиш Эйруэйз» брал разбег в лондонском аэропорту Хитроу. У самого конца взлетной полосы он, задрав нос, легко оторвался от земли и стал стремительно набирать высоту.

В салоне бизнес-класса, у одного из иллюминаторов, сидел русский бизнесмен. Лицо его выглядело отстраненным, а веки были припухшими и слегка покрасневшими. В кресле рядом с ним располагалась миссис Хадсон. Это была сухая, чрезвычайно морщинистая и подвижная женщина шестидесяти пяти лет. Она говорила по-русски быстро, внятно и с самым незначительным акцентом:

— Ситуации преследуют меня постоянно. В Бейруте у нашего самолета обломилась стойка шасси. Эвакуировались по надувному трапу. В Аддис-Абебе отказал один из двигателей. Три часа кружили над летным полем, чтобы сбросить топливо. Посмотрите-ка, что там… — миссис Хадсон оторвала голову от подголовника и бросила за иллюминатор пронзительный взгляд. — Крыло вибрирует. Вы видите?

Бизнесмен лениво скосил глаза.

— Да и хрен с ним, с крылом. Ерунда, долетим… Ну а в России-то что позабыли?

Миссис Хадсон приподняла подбородок.

— Меня зовут Хадсон. Дженнифер Хадсон. Вы не могли не слышать это имя. Без ложной скромности могу заметить, что оно известно не только в литературоведении, — она подняла глаза на бизнесмена со значением. — У меня контракт с МГУ. Двадцать лекций. Тема — Александр Фомич Вельтман.

— А это еще кто такой? — зевнул ее собеседник.

Миссис Хадсон поджала губы. Она надела наушники и закрыла глаза.

— Безумие… — сказала она самой себе. — Быть русским, и не знать, кто это такой…

В это же самое время границу воздушных пространств России пересек еще один самолет. Это был огромный транспортный корабль, с мощным фюзеляжем, на котором не было опознавательных знаков. Он летел на крейсерской скорости прямо к Москве.

Внезапно с самолетом поравнялось звено российских истребителей. Некоторое время машины шли рядом, затем ведущий истребитель приветственно покачал крыльями и, набирая скорость, ушел вбок. Другие самолеты повторили его маневр.

В пилотской кабине слышалось ровное гудение двигателей. Оба летчика были в униформе безо всяких знаков различий. За их спинами располагался штурман, который напряженно смотрел на светящийся монитор. Сквозь пластик кабины были видны российские самолеты, совершавшие маневр. Когда самолеты, качнув на прощание крыльями, стали удаляться, первый пилот поднял руку и помахал им вслед. Никакой уверенности, что летчики истребителей заметят этот жест, не было. Второй пилот искоса бросил на него взгляд и усмехнулся.

— Соблюдаешь приличия? — по-английски спросил он.

— Это просто вежливость. К тому же, они принимают нас за своих.

Внезапно раздался сигнал зуммера. Штурман наклонился ближе к монитору. Раскрылось окно, в котором стали подниматься столбцы четырехзначных цифр. Лицо штурмана стало напряженным, пальцы быстро забегали по клавиатуре.

— Меняем курс, — сказал он. — Восемнадцать — сорок шесть. Двадцать четыре ноль пятнадцать. Это в глубине страны, двести сорок километров севернее Москвы.

Пилоты переглянулись. Один из летчиков защелкал тумблерами над головой, второй кладет руки на штурвал и снял машину с автопилота.

Огромный самолет стал смещаться в пространстве, совершая медленный вираж.

Штурман оторвал от квадратного бумажного блока один из листочков. Сверяясь с экраном, он быстро набросал на листке несколько цифр. Встал со своего места и, прикрыв за собою дверь, вышел из кабины пилотов.