Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Детективы и Триллеры » Триллер » Игра с тенью - Джеймс Уилсон

Игра с тенью - Джеймс Уилсон

Читать онлайн Игра с тенью - Джеймс Уилсон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 90
Перейти на страницу:

— Я потерял свою утку, — всхлипнул он, указывая на маленькую деревянную птичку, которую волны вынесли за пределы досягаемости, будто она поспешила к настоящим уткам посреди озера.

Тут в действие и вступили силы судьбы. Я вернулся к деревьям, отломил ветку и после нескольких не вполне удачных попыток сумел достать игрушку и вернуть ее владельцу. Если бы не эта задержка, меня бы уже не было на этом месте пять минут спустя, когда вдруг послышался крик:

— Хартрайт!

Я повернулся и не сразу смог узнать модно одетого молодого человека, который отделился от толпы и приближался ко мне, улыбаясь. Только после того, как он указал на мокрую палку в моей руке и сказал, смеясь: «Что, обед себе ловишь?» — я узнал его по голосу.

— Трэвис! — воскликнул я.

Неудивительно, что я его не узнал: он отрастил бороду, а вместо обычного костюма на нем были клетчатый жилет и новая мягкая фетровая шляпа. В руках он держал большую папку. Он зажал ее под мышкой, пока снимал безупречную желтую перчатку и пожимал мне руку.

— Ты сейчас куда? — сказали мы одновременно и рассмеялись.

— К сэру Уильяму Баттриджу, — ответил он. Он пытался сохранить небрежный тон, но лицо его сияло, и, стараясь подавить улыбку, он скомкал следующие слова так, что я сумел разобрать только слово «обсудить».

— Обсудить что?

— Его заказ.

— Правда? Это замечательно! — сказал я.

Я был и вправду рад за него. Но не стану скрывать, что почувствовал и укол зависти, который тут же сменился удовлетворением от моей собственной работы, а потом, так же быстро, — раздражением на то, что я обязался сохранить тайну и, следовательно, не могу в ответ на упоминание о сэре Уильяме Баттридже рассказать о леди Истлейк.

— Здесь рисунки? — спросил я, кивнув на его папку.

— Только несколько набросков. Хочешь посмотреть?

Он разложил папку на скамье. Внутри оказались черновые наброски девы болезненного вида, с распущенными волосами, цеплявшейся за обломок колонны.

— У нее закружилась голова при виде возлюбленного, — объяснил Трэвис, указывая на смутное пятно слева, — который возвращается после семилетнего отсутствия, смертельно раненный. Вера и Чистота — вот чего хочет сэр Уильям. Кажется, у меня получилось. А ты как считаешь?

— Думаю, ему понравится. — Мне, конечно, пришло в голову, что, поскольку сэр Уильям нажил состояние, изгоняя вдов и сирот с земли, на которой строил железные дороги, вера и чистота ему пригодятся куда больше, чем многим другим; но я ничего не сказал.

— Средневековье приносит деньги, — сказал Трэвис. Кажется, он почувствовал, что не произвел на меня впечатления как художник, и решил попробовать добиться той цели как светский человек. — Послушай мой совет, Хартрайт: найди себе рыцаря и деву и возьмись за работу.

— Сейчас у меня нет на это времени. — Я сделал паузу, давая ему возможность задать вопрос, но он продолжал собирать наброски; поэтому я просто спросил: — Скажи, что ты помнишь о Тернере?

— Тернер? Я почти не знал его, — сказал он, закрывая папку. — Мой первый обед в Академии был для него последним. Я видел его пару раз на вернисажах, но мне никогда не приходило в голову с ним заговорить. — Он повернулся ко мне, и его густые каштановые кудри встряхнулись от беззвучного смеха, как цветы на дереве. — Это все равно что прошествовать к алтарю и налить себе церковного вина.

— Он и вправду был такой невероятный? — спросил я.

— Не внешне, — сказал он. — Нет, и внешне тоже, но не так, чтобы поражать с первого взгляда. Роста он был такого, — Трэвис указал рукой пониже собственного плеча, — с огромным еврейским носом, маленькими серыми глазками, вечно в огромном цилиндре с ворсом, расчесанным не в ту сторону, и старомодном сюртуке, полы которого почти доставали до земли и были такие пыльные, будто на самом деле мели землю, а длинные рукава полностью закрывали его грязные руки. Вот так. — Он сгорбился, изображая комическую фигуру, которую описывал.

Несколько прохожих остановились посмотреть, и одна маленькая девочка неудержимо захихикала. Я и сам невольно рассмеялся — Трэвис всегда выглядел особенно ангельски, когда злорадствовал, и видеть, как его правильное бледное лицо кривится, изображая гротескного коротышку, было очень смешно. Но в то же время мне стало не по себе, будто я присоединился к насмешкам над бедолагой, вся вина которого заключалась в неказистой внешности.

— Я хотел спросить, правда ли он был столь великий гений?

— Несомненно, если уравнять гений с трудолюбием, — ответил Трэвис — Он никогда не останавливался. В дождь, солнце, во сне и наяву, в сортире… Он и сейчас небось царапает закаты на крышке фоба.

— Да ладно тебе, — сказал я, смеясь. — Ты на самом деле так думаешь?

Он помолчал, глядя на землю, будто надеялся прочитать там ответ. Наконец он ответил:

— Тогда мы так думали. Во всяком случае, мы думали, что он гений, который потерял свою силу и погрузился в безумие.

— Безумие — до какой степени? — спросил я.

— А ты посмотри на его поздние картины, — ответил он. — Цвета, не связанные ни с каким предметом. Всплески краски, которые не похожи ни на что, кроме всплесков краски. Картины ни о чем, как сказал один критик, и очень узнаваемые.

— А что ты теперь думаешь? — спросил я. Он пожал плечами:

— Кое-что из ранних работ. Голландские морские пейзажи. Гравюры.

Я ждал продолжения, но его не последовало, Трэвис достал из кармана часы, посмотрел на них и взял папку.

— А ты можешь посоветовать кого-нибудь, кто бы знал его получше? — спросил я.

— Может быть, Джонс?

— Я ему написал.

Он снова пожал плечами и покачал головой. Только после того, как мы попрощались и уже на несколько шагов разошлись в разные стороны, он обернулся и крикнул:

— Попробуй обратиться к Дэвенанту! Он теперь в отставке, живет в Хэмпстеде. Но память его при нем, иногда он открывает ее для публики и выставляет содержимое.

Эта короткая встреча принесла мне очень, немного; но почему-то — возможно, потому, что я наконец взял инициативу на себя, — она подарила мне новое воодушевление. Или, вернее сказать, старое воодушевление: как лицо в толпе иногда внезапно напоминает давно забытого товарища детских игр, так я узнал это чувство, знакомое прежде. Сердце билось быстрее, ноги ныли от дрожи возбуждения; я глубоко вздохнул и почувствовал в дымном воздухе, еще час назад казавшемся серым и болезненным, пьянящий намек на романтику — в общем, я снова почувствовал себя молодым человеком, который вырвался из скучной рутины и вот-вот отправится в великое приключение. Если б ты видела, как я шагаю по Риджентс-парк и по Авеню-роуд (мне даже не пришло в голову взять кэб), ты могла бы решить, что перед тобой призрак того Уолтера Хартрайта, который пятнадцать лет назад, полный великих надежд, три раза в неделю легко ходил пешком из Лондона в Хэмпстед. Мне и самому казалось иногда, что он идет рядом со мной; это по его подсказке я сделал остановку в простой придорожной гостинице, и мы вместе пообедали хлебом, сыром и элем — я, серьезный хозяин Лиммериджа, и он, молодой веселый учитель рисования, лишенный радостей и трудностей богатства, не ожидающий впереди ничего, кроме самой жизни.

Мистер Дэвенант, как я узнал на почте, жил примерно в полумиле от старого коттеджа моей матери, в одном из тех странных красно-кирпичных домов на Черч-роу. От возраста дом осел, и изначально стройные линии его фасада исказились, придавая ему вид неуверенного детского рисунка (Флорри наверняка нарисовала бы лучше), словно он устал от классической трезвости и решил напиться. На втором этаже дерзко выделялось большое окно-фонарь в деревянной раме, будто корма старого военного корабля, что усиливало впечатление беспорядка.

Дверь открыл юный слуга, еще мучительно робко выполнявший свои обязанности. Когда я спросил, дома ли мистер Дэвенант, он сказал: «Я пойду спрошу его»; через минуту он вернулся, краснея, чтобы узнать мое имя, а потом, через несколько шагов, остановился и снова обернулся — очевидно, чтобы уточнить, что мне нужно. Однако его перебил донесшийся сверху громовой мужской голос:

— Кто это, Лоуренс?

— Мистер Хартрайт, сэр! — крикнул мальчик.

— Кто?

— Мистер Хартрайт!

— А чего он хочет? — крикнул хозяин, словно отдавая команду воинскому подразделению.

— Чего вы хотите? — выговорил мальчик, заикаясь.

— Поговорить о Тернере, — сказал я.

Мальчик передал ответ наверх, и хозяин немедленно взревел:

— Какого черта это значит?

— Какого черта… — начал мальчик, смущенный до такой степени, что от его горящих щек можно было бы зажечь сигарету. Я прошел мимо него в коридор, где меня встретили ряды неулыбчивых семейных портретов и, у подножия лестницы, большая картина маслом, изображавшая, насколько я понял, битву при Ватерлоо. С площадки второго этажа на меня смотрел красивый старик лет семидесяти с седыми бакенбардами, благородным носом и героическим лбом. На нем был испачканный красками халат, его шея была почти открыта, и он черенком кисточки нетерпеливо стучал по перилам.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 90
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Игра с тенью - Джеймс Уилсон торрент бесплатно.
Комментарии